Таким образом, для Пертту заявление его теперь уже бывшей девушки станет большой неожиданностью, которая настигнет его прямо в разгар турне…”

Дальше читать не хотелось. В голове вереницей проносилось слишком много мыслей одновременно, и я пыталась уловить хоть одну. Пертту был помолвлен. Его бросила невеста. Когда именно это произошло? Я снова посмотрела в монитор. Статья была всего лишь двухдневной давности, а значит, все произошло перед самым концертом в Москве. Знал ли Пертту об этом, когда улыбался на саундчеке, когда красил ногти в гримерке, когда сжимал на концерте мою ладонь, когда стоял рядом в курилке и делился одними из самых сокровенных воспоминаний? Взгляд скользнул по фото Пертту с Анне-Мари, останавливаясь на их переплетенных вместе руках. У него на пальце было кольцо. Конечно, они ведь были обручены, а значит, носили кольца. Мне не составило труда припомнить, что по приезду в Москву у Пертту кольца точно не было. Значит, он знал. Ничего не говорил, держал в себе, но знал. Тут же память услужливо подкинула картинку с автограф-сессии. Перед глазами возник Пааво, шутливо болтавший о семейном шоппинге. Тогда, услышав фразу вскользь, я даже не подумала, какой смысл она в себе несла, но теперь была уверена, что девушка на фото была несомненно невеста Пертту. Выходит, он не рассказал даже своим коллегам, друзьям? Переживал ли он? Хотел ли вернуть свою невесту? Или за столько лет уже охладел к ней, поэтому и не женился? В голове крутилось множество вопросов, однако, ответов на них дать мне никто не мог. Никто, кроме…

Я резко вскочила и бросилась из комнаты в коридор, туда, где сваленные в кучу лежали вещи, принесенные с работы. Среди них быстро нашелся пакет из отеля. В нетерпении я открыла его и внимательно рассмотрела содержимое. Губы невольно растянулись в улыбке. Бросив пакет на ту же тумбочку, я нашла в кармане куртки телефон и, не думая, сколько сейчас времени, и что, вероятно, звонить уже очень поздно, набрала номер своего начальника.

— Марго, какого черта?! Чего звонишь так поздно? Что-то случилось? — разразился тирадой генеральный, однако, голос его звучал довольно бодро. Очевидно, он еще не спал.

— Простите, но это действительно срочно, — как могла убедительнее ответила я. — Дело в том, что группа Apocalyptica улетела сегодня днем, а позднее оказалось, что парни забыли одну очень важную вещь в отеле. Без нее никак нельзя, просто хоть завтрашний концерт отменяй! В общем, кто-то должен…

Договорить мне не дал, вмиг став невероятно серьезным, генеральный. Быстро оценив ситуацию и чем грозит срыв концерта по вине и организаторов в том числе, он безапелляционно заявил:

— Марго, ты должна лететь в Берлин и все уладить. Сделай все возможное и невозможное, отвези им, что забыли, извинись, передай лучшие пожелания и сразу же назад. Даже не думай отказываться, в конце концов, ты была с ними и должна была все сто раз проверить, прежде чем они покинут площадку и отель!

В чем генеральный был прав, так это в том, что я должна была проследить. И чего ему знать было ненужно, так это то, что я именно так и сделала. По отъезду из отеля и уж тем более с концертной площадки, все было в полном порядке, о чем мне так же сообщил Дейв. Но сейчас тон начальства, не терпящий возражений, был мне только на руку. Вздохнув и стараясь не показать излишнюю заинтересованность, я медленно проговорила в трубку:

— Хорошо, не волнуйтесь, я все улажу. Ближайшим же утренним рейсом вылетаю в Берлин.

Толком не зная, чего именно хочу, я точно чувствовала — нам нужна еще одна встреча. Разум плохо соображал, тогда как внутренний голос буквально кричал – дай Пертту шанс!

========== 11. Вечер четвертый - Resurrection ==========

— Нет, я все равно не понимаю, — всплеснул руками лидер группы Apocalyptica. — Как можно было забыть то, что грозит нам отменой шоу, и при этом даже не знать, что именно забыли?

Эйкка в который раз смерил шагами небольшое помещение одной из гримерных, где сейчас находилась группа полным составом, и снова остановился напротив согруппников. При этом каждый из собравшихся реагировал по-своему, хотя и было понятно, что никто из них не в курсе подробностей этих загадочных обстоятельств.

— Я тоже не понимаю, — пожал плечами Пааво. — Вроде оборудование привезли. Виолончели при нас, даже барабаны Микко все на месте.

Он глянул на ударника, сидящего рядом, и тот интенсивно закивал, полностью поддерживая. Тарелки и палочки действительно были при нем. Как, впрочем, и три виолончели со смычками, а также остальное необходимое оборудование. Эйкка кивнул и внимательно посмотрел на четвертого участника импровизированного собрания, который все это время сидел в дальнем углу гримерки и смотрел куда-то в стену так, словно бы видел перед собой бескрайние просторы прекрасных пейзажей. В его взгляде в равной степени сочетались отстраненность, задумчивость и полнейшая незаинтересованность происходящим.

— Пертту, — Эйкка подошел ближе к нему, и Кивилааксо, наконец, обратил свое рассеянное внимание на друга. — Признайся честно, это ведь ты что-то забыл? Больше просто некому.

В ответ на это Пертту лишь недоуменно посмотрел на Эйкку, затем перевел многозначительный взгляд на футляр виолончели, точно давая понять, что все свое вот здесь со мной, а потом лишь пожал плечами, забился поглубже в мягкий уголок дивана и вернулся к созерцанию все той же стены. Эйкке не оставалось ничего, как только лишь смириться.

— Ладно, я все понял, — вздохнул он. — Так мы ничего не выясним. Остается ждать человека, который передаст нам наши вещи. И уж тогда-то разберемся, кто из нас такой балда и ничего не помнит! Этого я так не оставлю… Будет у меня смычки всем натирать! А теперь всё, свободны.

Воспользовавшись временной передышкой, Микко и Пааво поспешили ретироваться с глаз недовольного Топпинена. Проводив взглядом эту парочку, он подошел и опустился на диван рядом с Пертту, который так и не двинулся с места.

— Что с тобой сегодня? — вопрос был задан уже совсем другим тоном. Эйкка, как никто другой, умел переключать свое поведение с начальственного на дружеское, и Пертту это сразу уловил. Прекратив, наконец, буравить глазами стену, он повернулся к Эйкке и спросил:

— Ты давно новости читал? — и, видя замешательство в глазах Топпинена, добавил — Не политические и музыкальные, которые ты просматриваешь обычно, а финскую желтую прессу.

Эйкка снова растерянно пожал плечами, все еще не понимая, к чему клонит Пертту. Тот в свою очередь все же поднялся с дивана, пару мгновений помедлил, а затем направился к двери, бросив на ходу короткое:

— Посмотри, потом поговорим, — и вышел из гримерки.

Оставшись наедине с собой и в полном замешательстве, Эйкка достал смартфон и в пару касаний пальцев по экрану открыл одно из приложений. Пролистав новостную ленту немного вниз, он почти сразу наткнулся на заголовок, который заставил его непроизвольно нахмуриться: “Пертту и Анне-Мари — конец шестилетних отношений”. Хватило и полминуты, чтобы пробежаться глазами по незамысловатому тексту, уловив его главную суть. Вскочив с дивана и на ходу заталкивая телефон обратно в карман, Эйкка вылетел из гримерки и бросился догонять Пертту. Он был уверен, что тот точно не успел далеко уйти. Да и куда, собственно, можно было деться, когда они уже были на площадке, а через какие-то сорок минут их ждал саундчек.

Пробежав по паре коридоров, Эйкка, однако, Пертту не встретил, зато ему попался донельзя взволнованный Дейв. Менеджер спешил куда-то, но увидел лидера группы и притормозил.

— Эйкка, как вовремя! — бросил он, подходя ближе. — Мне сообщили, что человек из Москвы уже здесь, нужно его встретить. Присоединишься?

Не зная, как лучше поступить, Топпинен на секунду задумался. С одной стороны, он очень хотел поскорее разыскать Пертту, ведь тому, должно быть, сейчас нужна поддержка. С другой, встреча представителя российских организаторов тоже была не менее важна для всей группы в целом. Быстро взвесив все “за” и “против”, Эйкка кивнул и поспешил вслед за Дейвом в сторону служебного выхода. Его удивлению не было предела, когда, открыв дверь на улицу, Эйкка увидел уже знакомый силуэт.