– Вы от Травника, так? – вновь зазвучала из уст девушки невнятная речь.

– Да, я его ученик. Он послал меня за веществом, – медленно выговорил Гаргонат.

– Вот ваше вещество! – незнакомка протянула свёрток. Гаргонат принял его, приоткрыл и обнаружил внутри мирно спящего младенца.

– Это ребёнок, – возразил василиск. – Не вещество.

– Травник сказал, что заберёт. Мне всё равно.

Девушка резко развернулась, устремившись прочь, но Гаргонат перехватил её за плечо и не позволил уйти так быстро. Она резко подняла голову, испуганно глядя на него, а василиск навис над ней как чёрный утёс.

По взгляду было понятно – ей это дитя не нужно. Она могла его задушить при рождении, но выбрала отдать Травнику. Может, надеялась, что он вырастит ребёнка? Ученик даже не нашел слов, чтобы выразить родившееся в его сердце противоречие. С одной стороны, ему показалось это отвратительным, а с другой – какая ему-то разница, что случится?

– Отпусти меня! – девушка вывернулась из его хватки. – Ты – монах! Не понимаешь настоящей жизни!

– Ты тоже не понимаешь, что это такое, – Гаргонат отвёл взор от её искаженного злобой лица. В этот миг она казалась ему уродливой. – Я действительно дал обет, только не думаю, что это ослепляет меня.

– Что же ты взгляд прячешь? – в глазах незадачливой матери вдруг родились слёзы.

– Я – милосерден. Сделка совершена.

Он побрёл назад, оставив девушку жить своей жизнью, а сам понёс ребёнка своему учителю, не зная, что уготовано младенцу – смерть или какое-нибудь извращённое подобие жизни в сети коридоров Поля. И какая ему разница?

С каждым шагом сделанным по городу и прочь из него Гаргонат понимал, что ему есть дело до того, что происходит. Ребёнок по пути проснулся и заплакал. Впрочем, это были даже не слезы, а скрипучий протяжный крик, который подействовал на василиска почти также, как колокольный звон. До Поля оставалась ещё пара часов пути…

Навстречу Гаргонату неторопливо плелась пара пожилых крестьян, закутанных в неопрятные лохмотья. Скорее всего, это была их рабочая одежда, и наверняка только что они возделывали свой клочок земли в надежде получить хоть какой-нибудь урожай. Мужчина и женщина выглядели вполне прилично, учитывая образ жизни местных.

Василиск взглянул на ребенка, потом на крестьян, и в голове его родилась странная мысль. Что если попытаться отдать ребёнка на воспитание этим людям, чтобы он не достался Травнику для экспериментов? Тем более что скрипучие вопли младенца неприятно резали по ушам. А так он и жизнь ребёнку спасёт и убережёт свой чувствительный слух!

Идея ему, вопреки здравому смыслу, понравилась, да и малыш на руках монаха привлёк внимание женщины, которая заинтересованно повернула в сторону Гаргоната острый курносый нос.

– Добрый день, госпожа! – василиск даже попробовал слегка улыбнуться, но вышло неестественно.

– И тебе, священник, – ответила крестьянка, не сводя глаз с пищащего свёртка. – Чьё это дитя?

– Не знаю, я его нашёл… В мусоре, – соврал Гаргонат. – Несу его в монастырь… Но может быть, вы нуждаетесь в ребёнке?

– Берра, – просипел сутулый крестьянин за спиной своей жены. - Сможем ли мы поднять его на ноги?

Прежде сияющий взгляд карих глаз женщины потух, она засомневалась.

– Я вам помогу, если что, – выпалил василиск.

«Какое странное у меня понятие о равнодушии…»

– Клойд, давай возьмём его. Бог забрал наших детей, может этого малыша он даёт нам взамен? – крестьянка умоляюще взглянула на мужа, сложив ладони в просящем жесте.

– Вы точно поможете нам? – новоиспеченный отец с сомнением смотрел на лжемонаха.

– Помогу! – твёрдо ответил Гаргонат. – Где вы живёте?

– Первый барак на границе города, – женщина осторожно приняла свёрток и принялась его покачивать и напевать себе под нос.

Василиск, улыбаясь, взглянул на них и продолжил путь по дороге, однако вид стоящего впереди учителя, похожего на белый придорожный столб, напугал его.

Понимая, что отдал ценный ингредиент крестьянам, Гаргонат смело отправился навстречу своей горькой судьбе, только вот Травник остался равнодушен к тому, что произошло прямо на его глазах. Даже ничего не спросил.

– Солнце скоро вернётся на небо. Тебе следует быть осторожнее, – тихо молвил он. Глаза учителя были по-прежнему завязаны тканью, кипельно-белые просторные одеяния развевались при ходьбе. Они сейчас с учеником очень заметно контрастировали – невысокий шустрый старичок, седой как лунь, и рослый плечистый парень с угольными взлохмаченными волосами, подобный движущейся тени.

– Учитель, я не принёс вам вещество… – начал оправдываться Гаргонат.

– Разве? – с тонкой улыбкой повернулся к нему учитель.

Гаргонат хмуро уставился на горизонт. Где-то там, впереди лежало старое Поле, укрытое иссохшей травой и тяжёлой облачностью, а позади счастливое семейство убаюкивало обретённое дитя.

– Запомни, мальчик, есть те, кто рождён в свете своего бога, в мире и процветании, а есть иные, кто отмечен грязью и мраком, но один только личный выбор делает тебя монстром или героем. Как в мире Высших нет тьмы и света, так и твоя душа должна гармонично сочетать в себе добродетель и силу.

Гаргонат так и не понял, почему он вдруг заплакал.