Слова показались вдруг пустыми и бессмысленными, и я продолжила путь, не слыша, как он бесшумно ступает по наледи, не отставая ни на шаг.

Охранник у дверей башни, детина в железной броне, вооружённый клинком, перегородил нам путь.

– Только девка, – коротко и ясно выдал он.

– Я иду с ней, – безапелляционно заявил данмер.

– Старик, уйди подобру-поздорову, если хочешь остаться в живых!

Охранник преградил жрецу путь мечом, пропустив меня вперёд. Эрандур, как благоразумный мер, провоцировать драку не стал. Сдавшись под натиском обстоятельств, произнёс мне вслед:

– Пусть Мара хранит тебя!

Внутри башни, в зале, где мерзко пахло нечистотами и тухлятиной, охранник принялся ощупывать меня на предмет оружия – не припрятала ли где кинжал или отравленную иглу? Открыв рюкзак, проверил его содержимое. Там лежал только мешок с товаром, и, убедившись в этом, мужик со шрамом, рассекающим губы, воняющий так, словно только что сам из нужника вылез, вернул мне скуму и кивком указал наверх, где на лестнице ожидала знакомая матушка. Платье её с прошлого раза сделалось откровеннее: на предыдущем наряде разреза от бедра я не заметила.

Рядом со старухой истуканом замер здоровенный лысый орк в орихалковой броне. Он без интереса поглядывал на меня и явно скучал. Думал, наверное, что придётся сопровождать кого-то особо опасного, а не щуплую девку с изуродованным шрамами лицом.

– Работаешь, милочка? – матушка Нинья приоткрыла рот в скользкой улыбке.

– Добрый вечер, – вспомнив родной язык и основы вежливости, заговорила я. – Мне нужно встретиться с Хайфниром.

Вышло не слишком уверенно, но голос не задрожал, я не разрыдалась и не упала в обморок. Чувствовала, что начинаю привыкать к преступной среде. Так и до убийства тётки из приюта в Рифтене недалеко…

– Встретишься, дорогуша, обязательно встретишься, – женщина поманила меня сухим пальцем, будто подзывала ребенка за орехами в меду.

Орк чинно развернулся и последовал наверх, лязгая мечом на поясе, а я, нервно осматривая окружение, пыталась отыскать окно, в которое можно было бы выпрыгнуть и сбежать. Только окна в башне были узкие, стрельчатые и являлись бойницами. Они годились для того, чтобы в случае нападения возле них расставить лучников или магов, которые поливали бы противника магией и стрелами. Но нисколько не подходили для того, чтобы через них пролезть. Ну точно не с моими формами!

Покои главного находились на самом верху, куда вела винтовая лестница, а сбежать сквозь несколько постов охраны не представлялось возможным. Орк и мамаша сопроводили меня до закрытых дверей спальни Хайфнира, откуда доносился удушливо-приторный запах лаванды, показавшийся вдруг тошнотворнее свежей фалмерской крови.

Меня буквально втолкнули внутрь, и, стащив с плеч рюкзак, я несмело шагнула навстречу облаку цветочного аромата, от которого голова начала кружиться.

Главарь бандитов сидел на двуспальной кровати, медленно избавляясь от частей красивого нордского доспеха.

– У меня тут посылка, – залепетала я, вытаскивая из рюкзака мешок с купленной партией.

– Положи вон там, – спокойно ответил Хайфнир, указав на комод.

Внимательнее разглядев норда-главаря, оценила разве что приятные черты лица. Слишком приятные для такого человека. Его можно было бы назвать красивым. Брови изогнутые, густые, глубоко посаженные глаза, прямой нос и волевой квадратный подбородок. Только внутри, скорее всего, урод. Решив, что у меня есть шанс сбежать, и, начав задыхаться от лавандовой сладости, которой в покоях оказалось немало, дёрнула на себя дверь, которая, вопреки приложенному усилию, не поддалась. Постучала на всякий случай – мол, всё, заберите меня отсюда, но снаружи раздался короткий язвительный смешок.

– Веди себя хорошо, уйдёшь живая, – холодно предостерёг Хайфнир, стащив через голову рубаху. На его волосатой груди я разглядела несколько полос шрамов, оставленных оружием.

Моё дыхание стало тяжёлым и прерывистым, грудь сжало, а перед глазами заплясали цветные круги – какой там призыв пламени, я не смогла вспомнить, как говорить! «Неужели это снова со мной случится?!» – теряя контроль, поняла, что сейчас лишусь и сознания. Разбойник подошёл ближе, протянул руку, намереваясь приблизить меня к себе. Головокружение внезапно усилилось, и изнутри от страха вырвалась далеко не магия…

Рухнув на четвереньки, я исторгла из себя всё, что было съедено за день прямо на ноги Хайфниру. Он наклонился, попытался схватить меня за волосы, но, заметив перемены, происходящие со мной, и не просто бледнеющее, а зеленеющее лицо и внезапно потускневший взгляд, отпрянул назад, наградив меня презрительным взглядом.

– Больная сука! – раздражённо выкрикнул он и в отчаянии пнул ногой по моему плечу.

Всё померкло и наполнилось алыми и синими всполохами. Голова загудела так, словно на неё надели пустой котёл, озлобленные голоса вперемешку с криками доносились с далёким эхом.

Свежий воздух я ощутила только, когда орк скинул меня с плеча на груду сена под навесом в конюшне и, прорычав что-то, удалился в сторону башни.

Фырканье лошадей звучало весьма дружелюбно – уж всяко приятнее бандитского гостеприимства. И кто бы мог подумать, что на меня так подействует запах лаванды? Помнится, раньше я любила эти цветы.

Кто-то подхватил меня на руки и понёс к каравану. С усилием приподняв голову, разлепила глаза и рассмотрела очертания жреца на фоне темной стены и чарующего сапфирового полярного сияния.

– Всё в норме, – бессильно выговорила я, откинувшись назад.

– Испытания, посланные нам Марой, тяжелы, но надо уметь со смирением принимать свою судьбу… – успокаивающе заговорил Эрандур.

– Намекаешь, что я толстая?

Жрец тактично промолчал, внёс меня в шатер и положил на спальник, призвав целительный свет.

– Они не ранили тебя? – пространно поинтересовался данмер.

Отрицательно качнув головой, почувствовала спокойствие впервые после того, как караван въехал за стены Дунстада. Как оказалось, слишком рано. Со двора донёсся хриплый голос орка:

– Где девка? – вопрошал он. – Главный велел принести обратно.

– В шатре, – недобро зашипела Акари в ответ. – Вы её не получите!

Эрандур метнулся к выходу и выглянул во двор, обеспокоенно спросив:

– В чём дело?

– Похоже, Хайфнир не закончил свои дела с Джулией, – каджитка вцепилась в полог когтями и, оскалив клыки, сверкнула глазами. – Орк ушёл, но надолго ли?

– Я не позволю им снова забрать её! – рявкнул жрец. – Это перешло все границы! Хватит и того, что вы используете Джулию в своей бесчестной игре, позволяя бандиту диктовать свои условия!

Акари зашипела то ли в страхе, то ли озлобленно. Карджо выхватил клинок и приставил к горлу Эрандура. Данмер даже не шелохнулся, холодно взглянув на лезвие, застывшее в опасной близости от горла.

Я вскочила со спальника, но в глазах снова потемнело, вынудив сесть перед входом, ухватившись за рукав жреческой рясы. Почувствовала, как Эрандур вздрогнул от неожиданности.

– Стоять! – приказала охраннику Акари. – Никто не прольёт кровь в моём караване! Ни мы, ни наши «добрые» хозяева!

Карджо нехотя опустил клинок, но не убрал оружия.

– Ты задумал убить служителя Мары? – с нотками угрозы в голосе обратилась торговка к стражу. – Хочешь, чтобы богиня лишила нас удачи за это?

– Карджо не подумал об этом. Но если на нас решат напасть…

– Тогда останутся без товаров!.. – каджитка отвернулась в сторону башни. – Нинья…

Вернувшись на спальник, я накинула на плечи покрывало из козьего меха и задрожала, не зная, что делать. Перспектива вернуться к Хайфниру совсем не радовала. Обстановка накалилась. Каджиты, зная, чем рискуют, продолжали меня защищать, а жрец закрыл полог шатра и прислушался.

Перед караваном развернулся громкий спор матушки и Акари, причём первая настойчиво рвалась внутрь по мою душу.

– Тронь моих спутников и все караваны узнают об этом! – рычала каджитка. – Никто из наших больше не переступит границы Дунстада! Вы угрожаете своим гостям, нарушая законы более серьёзные, чем имперские или талморские!