На поясе висел эльфийский кинжал, который я пыталась тщетно нащупать, чтобы хоть как-то сопротивляться в случае, если чудища окажутся слишком близко.

Дикие, озверевшие, голодные создания не ведали страха и жалости. Им некого было спасать и защищать, они накинулись на Эрандура с одной лишь целью – насытить свои пустые желудки. Ловкость данмера оказалась бесполезна против натиска двух бешеных тварей. Они быстро оттолкнули его в сторону, и лишь чудом или умением жрец успевал парировать удар за ударом, которые слепые наносили всё сильнее, больнее, яростнее.

Ко мне целенаправленно двинулся корус. Он поднялся и плюнул ядом, я резко села, уклоняясь от летящей отравы, и всё же смогла извлечь кинжал из потёртых кожаных ножен.

«Бить в брюхо! Бить в брюхо!» – повторяла себе, пока насекомое приближалось. Вжавшись в стену, я ждала, пока он откроет своё слабое место.

Корус снова поднялся на лапы, оказавшись передо мной, и мне удалось нанести пару коротких ударов. Тёмно-зеленая блестящая жижа брызнула на покрытый инеем пол, корус затрещал жвалами, отступил, поняв, что у меня тоже есть жало, и это дало немного времени, чтобы встать и помчаться к выходу.

Эрандур изловчился и мечом пронзил плоское лицо одного из нападавших, я, заметив, как чудище, захлебываясь в собственной крови, бьётся в агонии, обрадовалась, точно все уже позади. Только праздновать победу было слишком рано – мы не прошли и шага в настоящем Обливионе.

– Посох! – закричал данмер, оттесняя в сторону второго соперника.

Я бросилась к костру, чтобы забрать Ваббаджек, а за моей спиной раздалось вдруг скрипящее эхо нескольких голосов.

Схватив подарок Шеогората, кинулась обратно и поняла, чего Эрандур на самом деле добивался.

Он просто дал мне шанс сбежать.

Бледная свора слепых теней выскочила из нор в ледяной зал, а я застыла на повороте с Ваббаджеком, словно кричащим от ужаса, в левой руке и призвала его силу.

В некотором смысле повезло. Преследующий меня раненый корус издох, поражённый молниями, а одно из чудищ, вышедших из мрака, как подкошенное упало наземь, но далее, сколько не я махала даэдрическим артефактом, ничего не происходило, точно Безумный Лорд отвернулся.

Два слепых эльфа кинулись вперёд, оглушительно крича. За их телами, мечущимися, как создания даэдра, я потеряла своего друга. В правой руке был кинжал, а ещё я могла убежать.

В одиночество, в лютый мороз, в объятия смерти…

Призвав магический свет, я бросилась в пекло, вонзила лезвие кинжала в спину одного из монстров. Второму врезала Ваббаджеком, которым, как оказалось, ещё можно сражаться. Третий, тот, что с дубиной, ударил жреца по голове, и Эрандур пошатнувшись, наотмашь рубанул мечом и распорол слепому чудищу горло.

Мы остались против последнего, я отпрыгнула в сторону, чтобы данмер добил его. С рассечённой головы жреца змеилась тёмная кровь. Он бросил огненное заклятие в монстра, но пламя разве что заставило его ненадолго отступить, пронзительно шипя. Слепой эльф бросился на Эрандура с удвоенной яростью, он чувствовал запах погибших сородичей, и, уронив пику, будто озверел, вцепившись в жреца голыми руками. Данмер упал, пытаясь оттолкнуть тварь, но тут же в его руку пониже плеча вонзилась искривлённая шальная стрела.

Из темноты лаза появился ещё один, вооружённый луком. Он медленно и неуклюже вытащил новую стрелу из колчана.

– Беги! – прорычал истекающий кровью жрец.

И я послушалась. Прямо, как в тот проклятый день, когда оставила Эстора умирать в лесу. Бросившись к выходу, вдруг заметила в коридоре посох огненных шаров и, оставив Ваббаджек на полу, выстрелила.

Слепой эльф попал в бедро данмера, но следом за этим его оружие сгорело в призванном мною огне. Обожжённый монстр с криком боли отступил вглубь пещеры, а я рванула вперёд с кинжалом наголо. Лезвие вошло с бок твари и это заставило её отвлечься на меня. Монстр с шипением развернулся, и я пронзила его горло. Тварь захрипела, и фонтаном брызнула её тёмная вонючая кровь.

Недвижимый Эрандур лежал на заиндевелом полу. В надежде, что мне хватит сил на целебные чары, бросилась к нему. Я осторожно, почти наощупь, сделав надрезы кинжалом на поддоспешнике и коже, извлекла застрявшие меж стальных пластин стрелы с двумя кривыми зубьями и призвала целительный свет.

Сил на то, чтобы привести данмера в чувство не хватало – тварь сильно приложила жреца головой о камни, его пепельные волосы почернели от крови. Эрандур едва дышал и, кажется, потерял сознание надолго. Кровотечение замедлилось, но от страха и утомления, я никак не могла сосредоточиться на полном исцелении.

Из мрака пещеры нас атаковали снова. Обожжённый монстр вернулся и ринулся на меня с отчаянным криком. К счастью, я успела схватить кинжал.

Тварь повалила меня и, щёлкая кривыми зубами над лицом, пыталась впиться в мою плоть. Я махала ногами, пытаясь скинуть озверевшего монстра, но он, разодрав мой капюшон в клочья, прочертил когтями по лицу. Вмиг ощутила, как саднящая боль сводит левую щеку. Моя рука ловко изогнулась у шеи твари, и кинжал по рукоять вошёл в горло, ослепив меня выплеснувшейся жгучей вражьей кровью. Урод захрипел и обмяк, рухнув прямо на меня. Я лежала, терпя его смердящие останки, и пыталась отыскать в себе силы, чтобы скинуть тяжёлое чудище.

И в последнюю секунду, когда по глупости своей решила надеяться на то, что всё завершилось, в коридоре раздался треск. Он был похож на жужжание, словно к нам приближалась огромная гудящая муха. Мой магический свет погас, я увидела лишь силуэт изогнутого дугой жука, увенчанного двумя парами крыльев. Гигантское насекомое непрестанно махало ими, зависнув в воздухе.

Под мёртвым чудищем я затаила дыхание, закрыла глаза, и крылатый корус почуял лишь смерть. Вскоре, его жужжание удалилось вглубь пещеры, оставив за собой оглушительную тишину.

Некоторое время было страшно сдвинуться с места. Лёжа под смердящим трупом, я заплакала. Слёзы вперемешку с кровью обожгли разодранное лицо.

Ветер взвыл, словно пёс над могилой погибшего хозяина. Резкий порыв погасил наш костер, смахнул пламя, точно пыль, быстрым пронизывающим вихрем.

– Эрандур… – шёпотом позвала я.

Данмер не ответил.

========== Глава двадцать пятая. Нет чернее душ, чем людские ==========

«На наших новых берегах война

За право быть избранным и любимым.

В ней всякий хороший, и всякий – мнимо,

У каждой победы своя цена.

У счастья и бед, что пророчат нам,

У мира, разорванного на части,

Объятий, расторгнутых в одночасье,

Цена – забытые имена…»

Ясвена – Имена

Удушливый запах смерти повис в ледяном воздухе пещеры. Израненный жрец лежал среди поверженных тварей, оставляя меня перед мучительным выбором. Я не знала, чем могу помочь ему – исцеляющие чары не дали нужного эффекта, а страх за свою жизнь гнал прочь с места смертельной битвы.

Наклонившись к спутнику, схватила его за руки и поволокла подальше от кучи убитых тварей. Спустя пару метров выдохлась – скинуть бы с него латы, возможно, получилось бы чуть быстрее. Зато согрелась, пока тащила. С несколькими перерывами удалось достичь нашего привала и перекатить Эрандура на его спальник.

Мышцы отяжелели, не давая сдвинуться с места – я некоторое время просто сидела и смотрела на погасший костер. Чёрная зола, оставшаяся от сгоревшего хвороста, обозначала его место даже в кромешной темноте скайримской ночи. Холод скоро обжёг мои немеющие пальцы, напомнив о необходимости поддерживать огонь. Развести костёр означало привлечь к себе внимание, но без него мы умрём.

Я переползла к спальнику Эрандура и проверила состояние жреца. Он ещё не пришёл в сознание, а его пылающий лоб указывал на начало лихорадки.

Мысль подобная молнии пронзила невыносимым ужасом – стрелы были отравлены!

Некоторое время я потратила на бесполезное исцеление. Слишком поздно принялась творить чары, яд уже просочился в кровь, и магия могла разве что замедлить его действие. Требовалось срочно отыскать противоядие, но мне было точно известно, что у нас ничего подобного нет.