Ноги понесли вперед, на дремору – я знала, что в непосредственной близости он не станет создавать такие чары. Бежать пришлось, петляя, посему как чудище догадалось, о том, что я намереваюсь делать. Но как далеко можно убежать, если заточена в даэдрический артефакт?

Вниз вела спиральная лестница, выложенная из шестиугольных кристаллов, я прыгала по ним, удирая прочь. Время от времени за спиной раздавались оглушительные взрывы и рык дреморы. Азура обещала, что со мной ничего не случится, но страх за жизнь никуда не пропал. Видала я последствия попадания огненного шара в человека, ничего хорошего.

Ступени привели к хрустальному залу, в центре которого замер как изваяние Мейлин Варен. Некромант словно выжидал, когда я прибегу к нему, и тонко улыбался из тени капюшона.

Не знаю, каким чудом удалось предугадать, что он сделает. Вскинув руку, Мейлин призвал молнию, которую я едва успела блокировать оберегом. Поглощённая магия отозвалась горячей волной дрожи, пробежавшей от запястья до локтя. Призвав новый оберег, пришлось мчаться к некроманту с кинжалом наголо. Если пронзить его сердце всё закончится, а если этого не сделать, то закончусь я. Второй вариант рассматривать не хотелось – главное избавиться от колдуна. Странно, что мне одной пришлось отдуваться перед Азурой – был бы здесь Эрандур, не пришлось бы так паниковать, и с диким воплем, отражающимся от стеклянных граней звонким эхом, скакать и петлять, уворачиваясь и отражая молнии. Оказывается, этому я научилась. И к счастью, убивать тоже умела.

Очередная молния Мейлина Варена пробила мой оберег, и, в долю секунды между заклинаниями оказавшись подле него, я вонзила кинжал в живот. Некромант снова раскатисто захохотал – кажется, этот выпад не причинил ему никакого вреда.

– Глупая девчонка! – прорычал он, схватив меня за шею. – Я – бессмертен!

Изловчившись, я пырнула его ещё раз, но кинжал словно впился в пустоту, прикрытую плотной шерстяной тканью робы.

«Нет на это воли Азуры!» – голос Владычицы Сумерек раздался в хрустальном чертоге, и душа Мейлина Варена начала таять, рассыпаясь золой.

Я в ужасе обернулась и увидела, что дремора, преследовавший меня, тоже растаял и вся реальность, состоящая из льдисто-голубых кристаллов, занялась невероятным ослепляющим светом.

«Не только Звезда станет моим даром! Я покажу тебе то, что грядёт!»

Во множестве зеркальных стекол появилась кровь, стекающая по неровным граням стен смоляными потоками. Сияние приобрело зловещий красный оттенок. Многочисленные трещины побежали по хрусталю. Из стен исторглось слепящее сияние молний, и кристаллы со звоном взорвались. Мириады осколков, отражающих моё перекошенное от страха лицо, окружили меня, поплыли перед взором, и снова раздался глас принцессы даэдра.

«Жизнь твоя хрупкая, как хрусталь. На исходе ты увидишь её осколки!»

Ненадолго свет померк, холод коснулся тела, и вместе с судорожным выдохом из горла вырвался пар.

Я сидела на коленях подле алтаря со Звездой Азуры в руках и неотрывно смотрела на лазурные стеклянные лучи артефакта, восстановившиеся силой Владычицы Сумерек. Теперь от неё исходило слабое свечение, а грани сделались чистыми и прозрачными.

– Джулия, – ладонь жреца мягко легла на моё плечо. Я в ужасе дёрнулась в сторону. Азура сказала, что мне скоро суждено умереть.

– Что-то не так? – обеспокоенный Эрандур присел рядом. Около нас склонилась заинтересованная в происходящем жрица. На губах данмерки теплилась улыбка – она видела, что артефакт восстановлен и знала, что принцесса даэдра даровала его мне.

Слова застряли в горле. Я отшатнулась от спутника, убрала Звезду в рюкзак и, закинув его за плечо, быстро побежала вниз по лестнице. Страх обратился в неодолимое чувство тошноты и беззвучные рыдания, которые оказалось невероятно трудно скрыть.

Данмер спешно попрощался со жрицей и устремился за мной, удирающей сквозь снежную пелену вниз по горной тропе. Волки, саблезубы и ледяные привидения больше не пугали. Одна мысль невыносимым ужасом поглощала разум: «скоро я умру». Эта фраза отпечаталась в сознании, словно высеченная на могильной плите, и заставила молчать и плакать от того, что я не в силах ничего изменить.

Азура вовсе не одарила меня, а прокляла. Прокляла самым страшным знанием, которое может быть доступно смертному – знанием собственной участи.

– Джулия, подожди! – жрец всё-таки смог нагнать меня. – Что случилось?

Сесть бы сейчас прямо перед ним и завыть, заорать, чтобы эхо от воплей распугало всю местную фауну! Только ноги несли прочь, точно им было под силу убежать от собственной судьбы. Рассказывать об этом было всё равно, что добровольно признавать то, что пророчество может сбыться, поэтому я молчала, стиснув зубы до ноющей боли в челюсти. Душу будто порвали надвое, и её кусок остался внутри Звезды среди граней и осколков, висящих в воздухе сверкающими острыми иглами.

– Да стой же! – данмер преградил мне путь и схватил за плечи.

– Оставь меня, – хрипло выговорила я и попыталась вырваться.

– Что произошло?

Я закрыла лицо руками, зажмурилась и взмолилась: «Исчезни! Оставь меня одну!» Только эти молитвам не суждено было быть услышанными. Жрец остался передо мной как нерушимая каменная стена, пробить или сдвинуть которую не представлялось возможным.

– Она предрекла… – не отнимая ладоней от лица, прошептала я, будучи уверенной, что он услышал. – Мою смерть…

Хватка Эрандура ослабла, его руки бессильно соскользнули с моих плеч.

– Всем нам когда-нибудь суждено умереть.

Я открыла глаза – данмер неторопливо спускался по склону. Сделав несколько шагов, он обернулся через плечо.

– А пророчества и видения не всегда сбываются, – добавил жрец. – Ты идёшь?

– Да, – очнувшись от наваждения, встряхнула головой и побрела за ним. – Сейчас бы выпить чего-нибудь покрепче.

***

Глаза я разлепила с неимоверным усилием. Даже веки казались тяжёлыми, не говоря уже о голове, гудящей и ноющей так, словно прошлым вечером мне крепко надавали по темечку. Комната таверны, кровать… А я где? Хорошо, если в Винтерхолде, а если нет?

Начала вспоминать, что вчера было – мы прибыли в «Замерзший очаг». Потом я заказала бутылку вина Алто. Помню, как выпила её, а дальше?

Я привстала, попыталась осмотреться, вслушалась в голос трактирщицы, звучащий из зала, но ни слова не разобрала. Голова закружилась: похоже, трезвость ещё не настала. Азура ошиблась – перед смертью мне не доведётся увидеть никакого стекла, посему как я откину копыта прямо сейчас.

Восстановление последовательности событий абсолютно ни к чему не привело. Радовало то, что проснуться довелось одной и в одежде.

Я сползла с кровати и на четвереньках направилась к бадье в углу – за всю мою жизнь не было ни одного подобного похмелья. Очистив организм от остатков вчерашнего, приоткрыла дверь и зажмурилась от света очага, показавшегося таким ярким, что в глазах зарябило.

– О, глядите-ка, кто очнулся! – прокричал пьяница, сидящий на лавке и поднял кружку. – Иди ко мне, Джулия! Опохмелись!

В разуме закружилась одна мысль: «кто это, и откуда ему известно, как меня зовут?», поэтому неуверенно кивнув вероятному вчерашнему собутыльнику, отправилась к стойке, откуда на меня смотрела трактирщица Харан, осуждающе покачивая головой.

– Эля, пожалуйста, – просипела я, усаживаясь на стул.

Хозяйка дала мне напиток и счёт за вчерашний погром.

«Лавка, стол, тумбочка из комнаты Неласара – 100 септимов за ремонт».

Увидев сумму, приложила прохладную бутылку к голове, пялясь на пергамент и силясь вспомнить, каким образом мне удалось сломать стол. Надеюсь, не танцевала на нём? Стыдно не было – не помнила чего именно стыдиться, хотя моя пропахшая рвотой одежда неофита, заляпанная засохшими вишневыми пятнами вина, говорила о том, что вчера было весело. Слишком весело.

Я провела рукой по растрёпанным волосам и откупорила эль.

– А где Эрандур? – с интересом взглянув на трактирщицу, заметила, что она хмурится.