– Эрандур! – я попыталась крикнуть, но голос на середине имени данмера резко охрип и затих. Эхо разнесло над руслом истеричное: «Эра!..»

Над потоком вскоре раздался в ответ звонкий, заливистый лай, и я расплакалась, переминаясь с ноги на ногу на берегу. Пальцы утопали в липкой почве, руки сжимали оружие, которое вскинула над головой, сигналя спутникам. Кричать больше не могла, только реветь, как хоркер.

– Это она! – тихий голос, прилетевший издали, принадлежал жрецу.

Данмер с псом вскоре остановились на крутом противоположном берегу. Друг от друга нас отделяли всего пара метров стремительного потока. Причем, я была босая и в одном платье, держала меч и, не переставая, запрокинув голову, плакала от счастья, что не стану похожей на фалмера.

– Ну, судя по всему, с ней всё в порядке! – Барбас чинно сел, оглядывая меня с ног до головы.

Покивав в ответ, развернулась и ушла в коридор руины, собирать вещи, очень смутно представляя, как с этого берега перелезать на другой.

Пёс-даэдра ловко перепрыгнул течение и уже через несколько секунд осматривал мой примитивный лагерь, с разбросанными влажными вещами. Эрандур вскоре тоже перемахнул реку, но не так удачно как Барбас, оступившись на краю. Услышала, как он тихо выругался, и непроизвольно улыбнулась.

– Джулия, я… – сказал он, но фразу не закончил. Стащив шлем с головы, обвел взглядом коридор, в котором я обосновалась. Потом, видимо, заметил, что у меня нет обуви, и полез в свой рюкзак. Помимо латных сапог со стальными щитками, жрец таскал с собой легкие кожаные ботинки, в которых мои ноги утонули, но стало удобнее стоять на камнях.

– Итак, что дальше? – нетерпеливость Барбаса выражалась в том, что пёс крутился вокруг моих вещей и обнюхивал пол.

– Дальше? – переспросила я, громко хлюпнув носом. Слёзы, наконец-то, перестали катиться из глаз.

– Надо отдохнуть, – решил за меня жрец и протянул свой плащ. – Мы здесь уже давно и еще не отдыхали.

– Джулия отдыхала, – пёс-даэдра повертел головой, лапой указал на одежду и плащ, потом с прищуром уставился на меня. – Но умыться ей не помешает.

Рука дернулась к лицу, нащупав на щеке корку присохшей грязи.

– Боевая раскраска, – самокритично прохрипела я. Эрандур решил не терять времени и начал искать что-нибудь для разведения костра.

– Бесполезно, – вздохнула, наблюдая за решительными действиями друга. – Тут только паутина и черепки.

– И гобелены, – выдал он.

– Гобелены? – я подняла взгляд, сходу увидев остатки тканей под потолком. Изображения давно выцвели, а тряпье почти рассыпалось от прикосновения, но из этого можно было развести огонь. Они висели на повороте в коридоре, куда я соваться не решилась в целях безопасности. От переохлаждения совсем мозги замерзли.

– Похоже, ты оказалась на верном пути, – поделился наблюдениями пёс. – Дорога идёт вдоль русла реки, и, исходя из того, что мы со жрецом видели, это единственный путь. Куда бы он ни вёл.

Я приняла оторванный Эрандуром гобелен и, скомкав, подожгла. Данмер на этом разведку не прекратил, а пошел дальше за поворот, в надежде отыскать что-нибудь похожее на дрова.

– А сколько мы уже здесь? – вытянув руки над огнем, спросила у Барбаса.

– Сутки? – он приподнял одно ухо. – Или около того…

– Так долго?! – вытаращилась на него в ужасе.

– После того как ты улетела вниз, мы решили, что ты погибла, – признался Эрандур, вернувшись с гнилой доской в руках. – Там, кстати, есть сломанный шкаф, но древесина мокрая. Разгораться будет долго, – после чего жрец перешёл к предыдущей теме. – Я решил, пусть несколько самонадеянно, что мы должны, во что бы то ни стало, продолжить путь и отыскать если не твоё… – сделал паузу, словно ему неловко говорить об этом, – тело, то Посох Магнуса, чтобы передать его магам Коллегии.

– Он был слегка не в духе, – Барбас скосился на Эрандура и лёг у костра, вытянув передние лапы.

Я только непонимающе хлопала глазами.

– Да, слегка, – согласился с псом данмер, направившись доламывать нордский шкаф.

– Прочитал тебе молитву за упокой души… – шёпотом признался Барбас, когда Эрандур скрылся за поворотом. – Ударил стену… не понятно почему. Потом спокойно сказал что-то на манер: «мы должны закончить дело!» – пёс передразнил интонацию данмера. – Так я догадался, что он, наверное, огорчен.

Из коридора раздались грохот, крик, звуки потасовки, всполохи заклятий. Видимо, предчувствие опасности меня не обмануло. Я резко подскочила с места, хватая меч, но спустя недолгое время жрец вернулся с победой и ещё двумя выломанными полками для костра. Одна оказалась совсем трухлявая, изъеденная временем, но для лагеря в Лабиринтиане о лучшем нельзя было и мечтать. Правда, так и не поняла, обижаться мне на то, что друг меня похоронил, или радоваться, что расстроился, когда подумал, что я померла.

– И как вы меня нашли? – продолжила с интересом допрашивать Барбаса, наблюдая, как чадит густым дымом пламя, пожирая труху.

– Пошли туда, куда вела дорога. Спустились вниз, изгнали пару призраков. Обнаружили, что здесь единственный путь, – скучая, рассказывал пёс-даэдра. – Потом зазвучал голос. Про Савоса Арена и власть. И мы увидели призванный свет и поняли, что это ты.

Эрандур расстелил свой спальник и устроился справа от меня.

– И что дальше? – повторил вопрос Барбас. – Вы и тут будете спать и есть?

– Да, – бодро кивнула, потянувшись к запасам еды.

– Эх, люди, – устало вздохнул пёс-даэдра, прикрыв глаза.

Мне спать не слишком хотелось, волнение билось в груди вперемешку с радостью, но когда поела и мы с Эрандуром на двоих допили брагу, в тепле небольшого костра я задремала под меховым плащом, а проснулась от довольно неловкого чувства, будто кто-то за мной наблюдает. Позади костра сидел данмер, не сводя с меня пристального взгляда.

– Ты чего? – спросила у него, поняв, что Барбаса рядом нет.

– Что тебя тревожит? – ответил он в своей манере, и я скрипнула зубами от недовольства.

– Тревожит, что ты… – начала я, намереваясь высказать ему за пьянство и поведать о кошмарах, но осеклась. – Нет, ничего. Ты спал?

– Немного.

– А где Барбас?

– Я попросил его сходить на разведку, – жрец оставался недвижим в свете костра, только трепещущее пламя освещало худое, обрамлённое пепельными волосами, лицо и пылающие глаза.

– И неужели он согласился? – я села на спальнике и потянулась к просохшей одежде.

– Ему было скучно, – пожал плечами данмер. Он не снимал брони, а значит, если и спал, то ничтожно мало.

Сложив рядом с собой исподнее, штаны и рубахи, покосилась на Эрандура и смущенно отвернулась, прикрываясь плащом. Конечно, его обнажённой натурой не удивишь, но не хотелось лишний раз показываться нагишом.

Видя, как я извиваюсь под плащом в попытке незаметно натянуть штаны, жрец тактично кашлянул в кулак и участливо поинтересовался:

– А нельзя было просто попросить меня отвернуться или отойти, пока ты переодеваешься?

Высунувшись из-под плаща, увидела, что он с усилием сдерживает улыбку.

– Не хотела доставлять тебе неудобство.

Повернувшись к данмеру спиной, напялила нижнюю рубашку, после чего продолжила сборы, уже не стесняясь.

– Джулия, – со вздохом произнёс Эрандур. – На самом деле, неудобно только… ну… справлять нужду в доспехах, а позволить девушке переодеться в одиночестве, это незначительная мелочь.

Я не сдержала стыдливого хихиканья, высунувшись из горловины верхней рубашки.

– Ладно, извини… – продолжая улыбаться, проговорила, глядя в его смеющиеся глаза. – Я, в общем, не об этом начала. Неудобно в другом смысле…

Данмер удивленно вскинул брови, ожидая разъяснений. Я быстро накрутила на ноги обмотки, влезла в сухие и тёплые сапоги и встала, чтобы завершить одевание и подпоясаться. За это время приблизительно сформулировала мысль.

– Ты – мужчина, – вывезла умозаключение, не поддающееся сомнению. Эрандур терпеливо молчал.

– И ты избегаешь женщин, так?