С решительностью в глазах я выхватила Сияние Рассвета, готовясь встретить противников клинком и магией, как вдруг по земле, на которой мы стояли, прошла ощутимая вибрация. Холм, окутанный магией, начал медленно расти, по полу побежали искривленные трещины. Скелеты неумолимо наступали.

Эрандур бросил пару огненных стрел, расшвырявших нежить одним ударом, а я, в ужасе замерев, смотрела, как из-под холма прорывается нечто огромное. Комья земли взметнулись к потолку, поднялась пыль. Из векового плена могилы вырвался костяной остов крыла.

Решётка сзади с противным скрежетом поехала вниз и, грохнув зубьями о камни, перекрыла выход.

– Джулианос, что это такое? – прошептала я, не сводя глаз со второго костяного крыла и показавшегося драконьего черепа на длинной шее, состоящей из массивных позвонков. Глазницы воскрешенного дракона-скелета светились таким же как у скелетов ярким голубым пламенем. Он не мог издавать звуков, но удар гигантской костяной лапы по полу я почувствовала подошвой.

Обернулась назад, на решетку, увидела на полу справа рычаг-переключатель, метнувшись к нему в поисках спасения.

– Эрандур! – только взвизгнула, отбросив клинок в сторону и вцепившись в проржавевшую рукоять. Жрец меня то ли не услышал, то ли не пожелал отступать перед лицом неминуемой гибели, а я некоторое время с яростной настойчивостью висела на рычаге, скользя ногами по полу в тщетной попытке открыть дверь.

– Брось этот рычаг! – рыкнул подбежавший Барбас. – Не видишь, что он не поддается?!

– Еще чуть-чуть!.. – не сдавалась я, стиснув зубы, и продолжала тянуть. Ладони запылали от натуги, а рычаг оставался предательски недвижим и даже не скрипнул.

– Брось, Джулия! Фу! – командовал мне пес-даэдра, а поняв, что сдаваться не собираюсь, ухватил зубами за плащ и попытался оттащить, пока Эрандур, единственный из нас трезвомыслящий, несмотря на всю выпитую брагу, пытался отстреливать скелетов, пока дракон неуклюже переставляя костяные лапы, двигался к нам. Дышать огнём или холодом, тот, скорее всего, не мог, на что я очень надеялась.

– Сейчас всё получится! – прохрипела, упираясь ногами изо всех сил. Была бы на сносях, тотчас бы разрешилась от бремени! Но ладони соскользнули, а Барбас продолжал тащить и, усевшись на пол, я больно ушибла поясницу о болтающийся на моем рюкзаке котелок.

Теперь ситуация выглядела совсем скверно. Эрандур, разделавшись со скелетами, бросился отвлекать дракона, а я каталась по земле в попытке скинуть свою ношу и плащ.

– Ну же, вставай скорее! – Барбас торопил и, крутясь возле меня, больше мешался, чем помогал или подбадривал. – Не заставляй лордов даэдра жалеть, что выбрали такую трусиху!

Избавившись от ноши, скинула плащ, подобрала меч и вскинула руку, призывая Пламя, смутно понимая, о чем толкует пёс.

– Выбрали? Никто меня не выбирал!

– А вот и выбрали! И вам со жрецом грозит смертельная опасность!

– Вполне логично! – прокричала, указывая Сиянием Рассвета на костяного дракона, которого данмер отвлек на себя. – Эту смертельную опасность только слепой не заметит!

– Используй свои мозги и меч, зачарованный против нежити! – прорычал Барбас, ощерившись. Шерсть на его холке встала дыбом, а хвост напряженно выгнулся. – Я его отвлеку!

– Свиток… – выдохнула, провожая пса взглядом. – Свитком можно это изгнать!..

Дракон развернулся и его длинный хвост, прочертив дугу, ударил по земле, попав как раз туда, куда ринулся Барбас. Сердце замерло, но когда поднятая ударом пыль осела и я увидела целого и невредимого пса-даэдра, то на душе стало гораздо спокойнее. Конечно, не забыла, что он бессмертный, но кто знает, может, есть что-нибудь в Лабиринтиане, что способно ему навредить. Например, этот дракон или тот, кто его воскресил.

Понимая, что тоже должна предпринять какие-нибудь действия, запутать противника, который никак не желал спускать пылающих магией глаз с Эрандура, решила, что защитные чары в таком случае будут нелишними. Прочла Дубовую Плоть, наблюдая, как Барбас зубами вцепился в ногу дракона и повис, не причинив тому при этом ни малейшего неудобства. И толку от его даэдрической природы?

Данмер, водящий нежить по кругу и пытающийся поднырнуть под крылья, чтобы нанести удар, заметно сбавил темп. Мне не верилось, что эбонитовым мечом можно навредить драконьему скелету, но у жреца был свой безумный план. Пока я, не решившись тратить свиток, медленно подходила к нежити, глядя то на машущие крылья, то на опасно крутящийся хвост, Эрандур смог подбежать под дракона, выставив руку вверх и опалив его кости, после чего оказался позади врага и развернулся.

Дракон с висящим на ноге Барбасом поворачивался крайне медленно, но мне стала ясна задумка – поджечь нежить снизу, чтобы магический огонь обратил кости в золу. Это могло сработать, но пламени необходимо было на порядок больше. Мысль о том, что могу также пробежать под драконом, я отмела сразу. В лучшем случае меня раздавят, в худшем – перекусят пополам. И как назло, гениальнее идеи не приходило на ум. Разве что, стукнуть его мечом, авось пламя Меридии распространится по скелету. Не она ли намекала, что Сияние Рассвета – это дар для спасения мира?

Решив, что пробил час, подняла меч, заорала, срывая связки, громкое протяжное:

– А-а-а-а-а! – и ринулась вперед, приблизившись к передней лапе дракона.

Вопль, прозвучавший не как героический рык норда, а скорее как призывный рёв оленя в брачный период, действительно придал храбрости. Но на будущее, решила получше отработать воинственный клич, если ещё когда-нибудь случится его издавать.

Ударив по лапе клинком, почувствовала, как сквозь рукоять ладонь обожгло силой, а кость вспыхнула, обуянная бледными языками неистового синего пламени. Этот удар, напитанный магией даэдра, почувствовал даже дракон-скелет. Он топнул лапой, дернул ею в сторону пытаясь отмахнуться от назойливой женщины. Я попыталась отпрыгнуть назад, уворачиваясь одновременно от опускающегося вниз костяного крыла. Горячее пламя с лапы перекидывалось на ключицы и ребра, а кости начинали чернеть.

Барбас отцепился от драконьей ноги, подбежал ко мне, выкрикнув:

– Спасайся!

После меткого удара внимание дракона переключилось на меня, но, несмотря на то что его лапа обуглилась, пламя вскоре схлынуло, и замедлившийся враг продолжил гонять нас по залу как рорикстедских коз.

– Нужно ещё пару раз ударить! – я хоть и побежала назад к решетке, но пыталась придумать, куда бы стукнуть мечом так, чтобы этой жуткой нежити досталось по самую тазовую кость!

Крылья явно ему уже не нужны, а если не сможет ходить, то и не догонит. Оставалась одна малюсенькая проблема – теперь его цель изменилась и не получится просто так взять и ударить его, не получив удара в ответ.

Странно, но первоначальная паника схлынула, уступив место холодному расчёту. Видимо, до этого я боялась слишком долго, потому что все действия, выполняемые мной, неожиданно приобрели чёткую цель. Побежав по дуге вдоль стены зала, навстречу жрецу, пыталась сохранить побольше сил, чтобы не задохнуться и, в то же время, выбрать уязвимую точку дракона.

Данмер немного перевёл дух и, бросив меч в сторону, принялся обстреливать скелета огненными стрелами с двух рук, привлекая к себе внимание. Нежить никак не думала загораться, но массивный череп планомерно покрывался обугленными пятнами от каждого попадания. Я пробежала чуть подальше от Эрандура, остановилась у правой стены зала, чтобы восстановить дыхание, и дракон, наконец, сменил цель обратно на жреца, когда тот метко выстрелил огненной стрелой в сверкающий глаз.

Жадно ловя ртом воздух, вцепившись в Сияние Рассвета, как в последнюю нить, которая могла бы удержать меня на ногах, чувствовала, как пылают щеки, и понимала – настал мой выход! Мой шанс победить дракона!

Пока пламенные заряды, не прекращая, летели в череп, разбиваясь о челюсти, лоб и скулы с черным дымком, я, подняв меч над головой и готовясь наносить единственный удар, который умею, ринулась к скелету, домчалась до передней лапы, с плеча рубанула по пальцам, а потом еще раз наискось по суставу. Обуянный пламенем дракон завалился набок, и у меня едва получилось отбежать в сторону. Остов крыла вспорол землю, взметнув