– Барбас, проверь, не горит ли таверна! – скомандовал данмер, затягивая ремешок за ремешком с левой стороны, пока я копошилась с его правым боком, постоянно уточняя, не слишком ли туго затягиваю.
– Понял! – бодро вильнув хвостом, согласился пёс, оббежал нас и открыл щеколду лапой, исчезнув в зале.
Когда мы справились с нагрудником, Барбас вернулся и сел в дверях, радостно сообщив:
– Таверна ещё не горит, но вспыхнули казармы.
Где-то наверху пронёсся нарастающий оглушающий рев и постепенно затих, отдаляясь. Дракон кружил над городом, пока я дрожащими руками подобрала левый наплечник и остановилась перед другом, надевающим пояс с меховыми вставками.
– Время ещё есть, – утешил меня пёс. – Не спешите.
– Да как же… это же… – даже не получалось точно описать свой страх, только невнятно бормотала и заикалась. – Может, тут переждём?
– А если загорится таверна? Или потолок обрушится? – злился Эрандур, поторапливая меня взглядом.
– А если нас заживо сожрут или… сожгут?! Тогда, что? – спросила я в тон жрецу и принялась пристегивать наплечник к его руке.
– Надо сражаться, чего бы нам это не стоило! Помнишь – убить дракона получится только сообща!
– В Хелгене это не сработало! – чуть не плача выговорила, затянув третий ремень. Барбас, тем временем, убежал разведывать обстановку.
После моих манипуляций с креплениями, в руке остался лишний ремешок, который никуда не прицеплялся. Осмотрев руку данмера, только теперь заметила, что в самом начале пропустила один и продолжила застегивать дальше. Сплюнув от досады, принялась переделывать, но друг, заметив столь досадную оплошность, покачал головой:
– Не стоит, – сказал он, сохраняя абсолютное спокойствие. – У нас нет времени.
Его смиренный тон пугал похлеще дракона, реющего над крышей злополучной таверны, но я нерешительно взяла посох и закрепила за спину. Схватив меч и наспех сложенные вещи, Эрандур вышел в зал и устремился к выходу.
– Постой, ты ведь не собираешься, в самом деле… – на ходу привязывая ножны к поясу, побежала за ним и, обогнав, преградила путь у самой двери.
– Собираюсь. В самом деле, – твёрдо сказал он, но вопреки настойчивому желанию отойти в сторону и не препятствовать желанию мужчины героически погибнуть в битве с драконом, осталась на месте в совершенной растерянности.
Барбас как раз в этот момент открыл дверь и отвлек моё внимание на себя и на чудовище, приземлившееся прямо на городскую улицу напротив крыльца таверны.
Это был другой дракон. Мельче того, что спалил Хелген. Серая чешуя поблескивала на вытянутой заостренной морде, за которой угрожающе изгибались два рога. В его крыльях зияли рваные прорехи, от неоднократно пробивших перепонки стрел. Но судя по всему чудище это не волновало и оно по-прежнему оставалось полным сил. А когда на него с яростным криком бросился стражник с мечом наголо, тот грациозно изогнул длинную шею и с резким клацаньем сомкнул огромные челюсти на маленькой человеческой фигурке. Руки и ноги между окровавленными клыками дернулись, когда дракон взмыл в воздух с добычей.
Жрец выбежал на улицу, бросив рюкзак на крыльце, а мы с Барбасом остались, проводив его ошалевшими взглядами. У меня сердце колотилось так, что, наверное, слышал даже пёс, не говоря уже о трясущихся поджилках, руках и прочем. Всё, что у человека могло трястись от страха, у меня дрожало так, что я сама себе напоминала заливное из говядины.
По крыше что-то глухо стукнуло. Даэдра, склонив голову набок, выжидающе глядел на меня.
– Ну, что дальше? – спросил он, а я вместо ответа только бешено помотала головой.
– Предлагаю тебе всё же сбежать из таверны. Хотя бы на кладбище, – посоветовал Барбас. – А стражники со всем разберутся.
– А как же Эрандур? – выдохнула дрожащим голосом.
– Это уже будет зависеть от него. Ты хочешь спастись или нет?
Хороший вопрос задал мне Барбас. О себе я как-то в последнее время и не размышляла даже, все о судьбе мира переживала… Утвердительно кивнув псу, умоляюще взглянула на него.
– Следуй за мной! И ни на что не отвлекайся! – выдал он, завиляв хвостом и выбежав наружу. Выбравшись из «Мертвецкого мёда» следом за ним, увидела, как сверху пикирует дракон, раскрывая в полете пасть. Рев и пламя вынудили прыгнуть вперед на дорогу, грохнуться с крыльца в сырой, наполовину растаявший сугроб, как раз в тот миг, когда крыша таверны вспыхнула алым пламенем и затрещала.
Дракон сделал круг над городом. Взяв себя в руки, я вылезла из снега, сворачивая в сторону кладбища, и заметила, что сбоку от крыльца валяется окровавленное тело фолкритского стражника в порванной стеганке. Похоже того самого, что дракон унес в небо, после чего скинул на крышу таверны.
Барбас пронзительно залаял, привлекая моё внимание, которое я едва смогла оторвать от погибшего и оказаться вдруг посреди царящей на улицах паники. Обгоревших мужчин, пытающихся тушить пылающие казармы, лучников, бьющих в воздух, наемников и орков, всматривающихся в небо, чтобы встретить чудовище грудью. Разве я могу убежать? Мне надо помочь хоть кому-нибудь.
Найдя глазами Эрандура, призвала защитные чары для себя и побежала к нему, сжав в руках Ваббаджек. Сияние Рассвета в ножнах хлопало по бедру, но я не видела смысла им пользоваться сейчас.
– Джулия, прячься! – гаркнул жрец из-под шлема.
– Ну да, конечно, – одарив его саркастической кривой улыбкой, осталась рядом. – А лечить тебя кто будет?
– Лучники! – раздался командирский вопль, и я машинально повернула голову, всматриваясь в облачное небо, откуда пикировал монстр, разевая смертоносную пасть.
В дракона полетели стрелы, но пламя все равно вырвалось из его горла на дорогу, где мы стояли. Поняв, что рискую, отбежала в сторону и нырнула в сугроб возле крыльца. Жар растопил снег, чудище село на дорогу и ещё раз выпустило волну огня.
Когда его рев ненадолго смолк, до моих ушей донесся вопль горящего заживо человека. Облаченный в сталь и кожу наёмник бежал по дороге, охваченный рыжими языками пламени. Бежал, покуда огонь не сделал свое дело, и тот не рухнул наземь, обдав меня запахом жжёной плоти и ткани. Мой спасительный сугроб от наставшего тепла стремительно уменьшался, и я поползла за угол таверны мимо трупа, пока на дракона кидались успевшие разбежаться в стороны воины. Эрандур в беспорядочно движущейся толпе, естественно, потерялся.
За углом горящего «Мертвецкого мёда» в груде сена я нашла стражника, этот был жив, но судя по почерневшим краям нашитой на кольчугу ткани, не слабо обгорел.
– Я помогу вам, я – целительница! – бесстрашно заявила, слегка заикаясь, и дотронулась до руки стража. Он сразу надрывно закричал, а рукав кольчуги, до которого коснулась лишь кончиком пальца, показался горячим, как раскаленная сковорода. Боги, неужели он сплавился с ней?
Призвав целительный свет, подумала, что это должно снять боль пострадавшего, но, похоже, мои чары помогали слабо. Я стащила шлем с его головы и поняла, что стражник – усатый немолодой мужчина лишился чувств, то ли от боли, то ли от полученных повреждений. Пока размышляла, что с ним делать, поняла, что битва с драконом прямо сейчас кипит на фолкритской улице, буквально за моей спиной, и помощь требуется почти всем, кто в ней участвует.
Несмело выглянув из-за угла, увидела дракона с окровавленной пастью, тана Гунзула, размахивающего эбонитовым молотом, суматошное движение стражников и не нашла глазами данмера. Ужас сковал грудь холодной хваткой. Крылья чудища были искромсаны так, что он вряд ли смог бы снова взлететь, даже пламя из его пасти перестало вырываться. Его просто забивали с такой жестокостью, что, вопреки испытываемому ужасу, сердце сжималось от скорби. Огромный молот орка практически раздробил его череп, дракон слабо вертел головой, словно отгоняя полчище назойливых мух, пока, наконец, не запрокинул морду и, издав то ли рев, то ли стон, не уронил длинную шею, больше не шевельнувшись.
Не веря в победу я, вышла на улицу. Не зная, кому сначала помогать – людей получивших ожоги оказалось невероятно много, переводила взгляд с одного искалеченного тела на другое и двигалась к поверженному ящеру. Крыша казарм с треском обрушилась, взметнув ввысь снопы оранжевых искр на много метров к серым облакам, а таверна на другой стороне улицы продолжала пылать. Люди кричали: кто от радости, кто от ужаса и горя, потеряв близких.
