С хлопком они трансгрессировали, но Беллатриса не последовала за ними. Она решила посмотреть, что будет дальше и спряталась в одном из домов, достала палочку, выжидая в засаде.

Магловская пожарная начала суетно бороться с огнем. Но как только им что-то удавалось устранить хоть какое-то возгорание, Белла тут же возобновляла пожар, те, недоумевая, бросались к огню и все повторялось снова и снова.

-Об этом пока не в коем случае не должны узнать в прессе. — Шепотом сказал один из маглов двум другим, пройдя в дом, где скрывалась Белла.

И сделал последний шаг в своей жизни:

-Авада Кедавра. Авада Кедавра. Авада Кедавра.

Три раза она прошептала бездушно эти слова и три трупа рухнули в ряд рядом друг с другом.

В прессе теперь действительно об этом не напишут.

С презрением во взгляде Беллатриса перешагнула через мертвецов и направилась вон из дома, разожгла в покинутом жилище пожар одним мановением палочки и закрыла за собой дверь.

Навстречу невидимой Белле шел полицейский, который запомнился и тут же исчез из памяти Беллы своим до нелепого долговязым ростом.

-Авада Кедавра. — произнесла она практически бездумно.

Мужчина растекся по ступеням крыльца, распластав руки, не успев издать и звука.

На улице пошел снег и Беллатриса закрылась за дверью единственного в городке продуктового магазина. Гуляя вдоль длинных рядов универсама она совсем не изумлялась, хоть и видела подобное первый раз в своей жизни. Она замерла лишь дважды — у полки с хлебом и холодильником с рыбными консервами. Недолго думая, она сложила и хлеб и консервную банку себе в карман и направилась вон, не оборачиваясь.

Пока она совершала неспешный моцион на улице творился невообразимый хаос. С залитой кровью мостовой новоприбывшие полицейские собирали мертвецов и грузили в машины с орущими на всю улицу сиренами. Из домов поочередно выносили трупы женщин и детей, мужчин и стариков. Приехавшие в поселение полицейские, не занятые загрузкой мертвых, смотрели на происходящее стеклянными от ужаса глазами.

Беллатриса перед уходом не забыла отвесить прощальный реверанс. И от ее резкого взмаха руки супермаркет сгорел дотла за считанные секунды и вся стоящая без дела кучка полицейских бросилась в ту сторону, начиная подозревать в поджоге своих.

Беллатриса полностью абстрагировалась от происшествия через секунду после того, как тяжелым шагом направилась подальше от деревни вверх по холму. Обернувшись лишь раз она увидела, что ее магический пожар не потухает, а через бесцветные тучи, зеленея, проглядывает черная метка.

Жуя хлеб, предварительно продезинфицированный магией, Беллатриса побрела в неизвестность. Поместье Малфоев и погубленное ими поселение оставалось далеко позади. Ветер, подгоняя, дул ей в спину, казалось, что особо сильные его порывы снесут ее кубарем с холма.

Тучи из бесцветных превращались в черные чем ближе приближалась ночь, она брела по просторным полям, через желтые травы, торчащие из-под снега, приближаясь к непроницаемому темно-серому лесу. Ветви его торчали до самых небес, задевая в порывах ветра облака прозрачными, иссохшими от холода листьями. Небеса накрывали деревья шапками снега, а тот спадал, орошая влагой мох, хлюпающий под ногами от каждого шага. Беллатриса на автомате пробиралась в чащу, словно собираясь остаться там навсегда.

Лес был совершенно не предназначен для прогулок, для обитания в нем человека, а тем более сейчас, когда власть в природе взяла в свои руки грядущая зима. Снег прятал под собой опасные болота, способные засосать в свои глубины неловкого путника, колючие ветки кустов и деревьев, покрытые ледяной корочкой инея, скрывали под собой небо. Оно было таким черным, что сливалось с окружающим. А к тому же уже настало время вечера.

Волшебством Беллатриса прорубала себе дорогу там, где не могла пройти своим ходом. Шла она прямо и только прямо, словно по нарисованной линии, ни на миллиметр не меняя своего направления. А могучий лес был коварен: то он резко обрывался оврагом в котором только и продолжали расти деревья, то рос в крутую гору. И деревья, с заросшими кустами срастались стеной воедино. Слышимость была потрясающей, каждый ее шаг и вздох по ощущениям раздавался на много тысяч миль лесного массива, и даже самые опасные зверюшки, сидевшие в самых глубоких нормах, могли услышать его и выйти Беллатрисе на встречу.

На мимолетном закате над ее головой стаями летали лесные голубки, бухтели куропатки, вороны ругались где-то вдали. Шуршали под снегом мыши.

А когда солнце, наконец, закатилось за горизонт, спрятанный за бесконечной флорой, все живое резко стихло. Можно было подумать, что в лесу Беллатриса осталась одна. Но где-то наверху хлопнула крыльями с уханьем сова. Или филин, желтые глаза которого как маленькие, желтые луны, смотрели в лес, выискивая жертву. А под ногами Беллатрисы как раз что-то усиленно шуршало, будто дрожало… или даже бежало следом за ней, но та не обращала на это ровно никакого внимания.

И тут шуршание прекратилось. Сова вскрикнула и подлетев к Беллатрисе выхватила из-под ее ног ели живую мышь. Сова уже проткнула ее жилы острыми когтями и унесла в свое дупло. Беллатриса даже замерла на месте, заворожено наблюдая, как лесная хищница скрывается из вида. Двинувшись дальше, Белла уже не слышала ничего, шагая все так же вперед, хотя человек в здравом уме точно бы поседел, окажись бы он в лесу рядом с волками и ночью.

До ее слуха доносился один единственный успокаивающий звук — журчание реки и она шла прямо к ней. Когда она вышла к водоему, лес тут же закончился. Луна отражалась в рябой воде речушки, серебря ее поверхность. Почему-то Беллатриса остановилась и села на берегу, вышвырнув в воду консервную банку, взятую из магловского магазина. С зловещим стуком та уплыла по течению.

Туман стелился по противоположному берегу реки и было совсем из-за мрака не понять, вновь ли там разрастался лес или простирались поля.

Луна вдруг уплыла за тучу. Стемнело. Слышался какой-то стук, хлопанье крыльев и тявканье лесных хищников. Однако Белла сидела на снегу не шевелясь, пустыми глазами изучая рябую поверхность реки.

Утро наступило нескоро. Когда серый рассвет наступил у Беллы появилась возможность разглядеть противоположный берег, на короткое время затянутый полупрозрачной дымкой. На том берегу простиралось поле. Тем ранним утром его пересекал невысокий магл со своей собакой. Увидев эту парочку Беллатриса прищурилась, сидя все также замерев.

Летом эти поля служили пастбищем, по которым бегали кудрявые барашки, собака помогала им пастись и гавканье пса раздавалось на всю округу. Летом тут припекало ласковое солнышко, колыхались на тонких ножках ромашки от легкого ветра. Сухой вереск поскрипывал от его порывов, гоня облака вдаль.

Поздней осенью тут, какой ее наблюдала сейчас Беллатриса было тихо, как на кладбище. Виднелось белоснежное поле, а за ним болота и в самой дали холмы, выраставшие в горы. Река петляла на север и там соединялась с озером. Возможно из этого озера вытекала еще одна тоненькая речушка, ведшая прямиком к бездонному морю.

Магл на другом берегу вышагивал по полю, насвистывая мелодию, а собака ласково тявкала.

Беллатриса неспешно достала из кармана палочку, прицеливаясь.

Одними губами она произнесла формулировку заклятия, встала на ноги и двинулась вдоль русла реки.

А магл перестал насвистывать мелодию, его собака больше не издала ни единого вука, кроме жалобного, протяжного скулежа.

****

Рельсы сильно скользили под подошвой сапог, словно их намеренно их полили водой… а потом, как назло, напала изморозь.

Несколько часов подряд Белла плелась по ним и подсознательно ей казалось, что пора бы поменять направление. Рельсы приводили ее к мелким поселениям, которые она редко обходила стороной без машинально осуществленных кровавых расправ. Рельсы проводили ее к небольшим участкам леса, она шла мимо речек и озер, спускалась и поднималась по холмам.

Пару раз Белла видела поезда и ей приходилось спускаться с путей. С грохотом многочисленные вагоны мчались мимо и люди, сидевшие в них, кажется не замечали ее.