Большую часть времени Белла проводила у решетки, ожидая Дементора приносившего еду. Испепеляющим взглядом она глядела не него, а на распахивающуюся в нужный момент решетку.

Голова Беллатрисы опустела от мыслей. Каждый раз, просыпаясь, она царапала на стене полоску, слизывала с пальцев засохшую кровь и оборачивалась к решетке. Прилетавший Дементор заставлял ее садиться у стены. Гипнотизируя распахнутые прутья, она рассматривала эти иллюзорные пространства свободы, в ней срабатывал неясный импульс, который тут же замирал, как только Дементор запирал ее камеру.

Из того хлама, что находился в ее клетке, она делала возвышение на своей кровати. Пытаясь дотянутся до оконной решетки. Чем ближе она протягивала руки к ней, тем яростнее холод резал ее тело. Глухой ветер заставлял ее сжаться и поникнуть к той куче мусора, на которой она стояла и замереть, вжимаясь в тонкое одеяло.

В одну из таких ночей, она, задыхаясь от кашля терпеливо тянулась ввысь. Ей было до ужаса необходимо узнать, что находится за окном. Воображение рисовало лишь скалистый берег — а дальше ничто.

Балансируя на неустойчивой куче мусора, состоявшей из всего, что находилось в ее камере, Беллатриса тянула шею со старанием талантливой танцовщицы.

Дрожа от холода в тонком черном платье, прикрывая лишь волосами свои худые плечи, она едва не падала. Босые ноги касались скомканных газет и кусков извести с непринятым, отдававшимся ей в ноги холодком. Однако стремление было сильнее боли. Белла, сжав руками решетку, выглянула за нее самым краем глаза.

Хриплый победный вскрик вырвался из ее груди, но тут же она умолкла, болтаясь на неустойчивой куче мусора.

Картинка из окна мельком показалась ей, но этого хватило, чтобы запомнить все отчетливо.

Рухнув на спину в грязь и тряпки с нечеловеческой дрожью в теле, Белла задышала всей грудью, зарываясь в свои вещи, глубже в темноту, чтобы жуткая картина, которая предстала пред ней скрылась в глубинах ее сознания навсегда.

Толщи бездонной, непроницаемой воды. Густой туман, который простирался в бесконечном пространстве моря, не скрыл острые шпили скал и черные волны, которые омывали бескрайнее море.

Нельзя было понять, где север, где юг, где запад, где восток.

Нельзя было понять Даже то, где в этих страшных местах может быть хоть немного жизни…

Белла не могла сбежать от собственного страха после увиденного, унять дрожь — кажется, что изнывала каждая клеточка ее тела. Ужас преследовал ее, его худые пальцы касались ее пяток, и утаскивали в темноту, где с головокружительной скоростью ее душа покидала тело, где она задыхалась в смраде собственного ничтожества, где над ней хохотала ее собственная тень…

Ей думалось в тот момент: их перевезли на отдельную планету, где был лишь бесконечный, суровый океан, а крепость Азкабан — единственным в ее извращенной природе обрывком суши.

-Барти! Барти! О Мерлин! Мерлин! Что с тобой?! Сын мой! Очнись, очнись! — раздались вдруг протяжный плач и мольбы женщины. Ответы сына не были слышны — раздавалось лишь что-то неразличимое и очень тихое. Споры грома и молнии, сражения ветра с дождем заглушали эти почти мертвые звуки.

Этот голос никогда тут раньше не раздавался. Дрожь Беллы исчезла, словно ее выключили в ней нажатием тумблера. Она высунула нос из-под одеяла, наскоро накинув на свои плечи мантию. Доползла до решетки и прислонилась к ней, выглядывая. И увидела несколько фигур дементоров и двух людей. Одна из них, маленькая женщина, стояла на коленях у решетки, пока Дементор рядом с ней отпирал камеру. Она истерично вздрагивала в нетерпении, мужчина рядом с ней ладонью придерживал ее за плечи.

Все-таки соседние камеры не пустовали. Белла тут же загорелась редким для этих мест чувством любопытства.

Когда Дементор распахнул клетку, женщина и ее тень резко исчезли в мраке камеры и вспышках молнии. Белле становилось все интереснее и все более не ясно, что происходит.

Мужчина, до этого державший руку на плече этой женщины, отошел от решетки, но не отвернулся и не пошел следом. Лицо его было каменным, невозмутимым, как у статуи. Сморщенные, но ухоженные пальцы держали чемодан и волшебную палочку, а на вычищенных его лаковых туфлях отражались блики молнии.

Когда дождь пошел сильнее, грязь забрызгала его идеальную обувь. Он плавно наклонился, чтобы волшебством стереть приставшую тонким налетом слякоть.

Барти Крауч-Старший. По этому жесту Беллатриса в мгновение узнала его.

Комментарий к Глава 19

Всем привет! Мне был нужен небольшой перерыв на переосмысление и отдых, но теперь я снова с нами.

Надеюсь, что ваше лето проходит хорошо. Если я смогу сделать его чуточку лучше - я очень рада.

Спасибо всем, кто дошел до этого места :) вы лучшие!

========== Глава 20 ==========

Миновало множество туманных ночей, после того, как Беллатриса увидела в коридорах Азкабана Барти Крауча Старшего и его спутницу — странную маленькую женщину, прошедшую в клетку к их сыну.

От испытанного ранее шока вкупе с плачем этой женщины, Белла не могла заснуть всю ночь. Ворочаясь, она неумело пряталась от ливня под своим не похожим нисколько на брезент одеялом.

А прежде чем завалиться в постель она в упор смотрела на Крауча старшего, который стоял у стены с такой маской смирения на лице, как будто ничто происходящее не касалось его даже в минимальной степени. Дементор парил вдоль коридора, неподалеку от двух свободных людей — Крауча и его жены, добровольно пришедших сюда.

Спустя минут сорок, когда, кажется, Крауч уже мог бы устать ждать, но не подал виду, женщина вышла из камеры с лицом, на котором слабыми черточками вырисовывалась надежда. Непонятно было, правда, на что в ее душе могла жить вера, когда ее сын в камере одиноко взвыл. Крауч-старший же резко помрачнел, когда они вместе с Дементором завернули за угол.

Плач не утихал, а когда раздался корабельный гудок, который заглушил даже звуки морских волн, Крауч Младший в своей камере жалобно заскулил.

Беллатриса взобралась на свою постель и смогла разглядеть сквозь решетку, что корабль, тот самый, что привез ее сюда когда-то давно, уплывает в свободное небытие. Вскоре небольшое судно исчезло в тумане… и тут же стих Крауч-Младший. Мигом смирился видимо, что его родители бросили его тут…

Прожил он с той поры недолго. Беллатриса не успела нарисовать и двадцати палочек на своей стене, как по тюрьме пошел слух, что несчастный Барти Крауч Младший сгинул в мир иной. Скончался в своей камере от истощения.

Дементоры вынесли его тело и утащили вниз, в глубины Азкабана. Тюрьма застыла в траурном молчании, когда проносили его тело. И в первый раз в своей тюремной жизни Беллатриса услышала то, как заключенные всей тюрьмой обсуждают одну и ту же проблему: куда денут тело этого несчастного юноши, который за годы тюремного заключения превратился в скелет сморщившегося старика?

Самый громкий вопль раздавался на верхних этажах, и из-за этих громогласных обсуждений вся тюрьма не могла спать спокойно целый месяц. Слова всех, кто участвовал в дискуссии во всей своей едкости и злобности были похожи на жужжание обезумевших пчел.

Благодаря стараниям сплетников, большинству обитателей тюрьмы стало было известно буквально через пару дней, куда дели тело Крауча-младшего.

Его поместили на кладбище, которое, оказывается, было на территории Азкабана. Маленький обветшалый могильник находился на заброшенном внутреннем дворе тюрьмы. Белла там никогда не была. Некоторые обитатели нижнего уровня тюрьмы могли наблюдать из своих окон обнесенный тонкой, дырявой стеной пустырь, на котором не росло ни деревьев, ни травы… лишь голая, обмерзшая земля была рассыпана поверх скалистой поверхности, через которую не пробивались никакие ростки жизни.

И там было вкопано в ряд множество серых надгробий с номерами, без всяких украшений. Говорили, что под ними как раз и лежали умершие в этой тюрьме, брошенные родственниками заключенные. Говорили, что в некоторых могилах лежало и по несколько заключенных.