Вскоре из комнаты вернулась Мария Васильевна. Она несла в руке небольшую чашу из меди, в ней была вязкая жидкость алого цвета. В другой руке она держала полотенце и сухие веточки. Усадив меня на мягкое кухонное кресло, она ловким движением обмакнула сухостой в жидкость и брызнула мне в лицо. От неожиданности я зажмурилась, в нос ударил запах розового масла и ладана. Она поводила веточками вдоль моего тела и потрясла ими над головой. При этом произносила себе под нос не то молитву, не то заклинание. Закончив «процедуру», вытерла меня чистым хлопковым полотенцем и вынула из кармана небольшой медальон с изображением двух маленьких птичек, сидящих на веточке рядом друг с другом:

– Возьми, внутри лежат травы от «низких». Носить нужно пока не восстановишься, а если вдруг потеряешь – мысленно представляй его, он поможет.

Сомневаясь в силу чудодейственного амулета, я все-таки надела его на шею. В глубине души я не верила в магию и заговоры. Я верила в общее информационное поле. Все что мы знаем, все, что знают другие – находится в открытом доступе для людей и сканеров в общем информационном потоке. Только беда обычных людей в том, что они забыли, как пользоваться этим полем. Они разучились его слышать и чувствовать, привыкли полагаться на логику и разум, в отличие от сканеров, которые до сих пор владеют этой способностью. Через общее инфополе мы, по-настоящему, можем обезопасить себя – вовремя считывая все необходимое о сущности людей. Вот только жаль, что поле не выдавало никакой информации о Борисе. Нужен был какой-то особый ключ или шифр, чтобы получить к нему доступ.

После всех манипуляций с травами, Мария Васильевна усадила нас с Крис за стол, а то «мы стали такими бледными и уставшими», что нас ни в коем случае нельзя было отпускать домой. Когда долг всех матерей – накормить и напоить своих чад – был с успехом выполнен, мы с Крис засобирались обратно.

Прощаясь, Мария Васильевна сунула мне в руки бумажку. «Как поставить защиту самостоятельно», – тут же считала я с её ладони. Надеюсь, что у меня получится применить это знание самостоятельно. Бумажку я спрятала в сумочку, в потайной карман, решила изучить ее содержимое дома.

Всю обратную дорогу мы ехали молча. Иногда слова мешают нам улавливать те тонкие оттенки чувств, что витают в воздухе и становятся нашими мыслями. Их нужно успеть удержать, обдумать хорошенько и лишь потом произносить. Зачастую, люди поступают иначе: сначала говорят и только затем думают. Слово всегда вторично, и сканерам это хорошо известно. Артем сказал мне, что отпустил меня. И я говорю, что отпустила его. Но мы оба знаем, что это ложь. Мы связаны друг с другом тенью невыполненных обязательств. Ему нужна семья, а я… Я не могла ему ее дать, отнимала у него право на счастье, держала рядом с собой и контролировала каждый его шаг. Жизнь со сканером то еще испытание. И Артем похоже его устал проходить.

Я любила подругу за то, что она чувствовала меня, как саму себя. Она разделила мое молчание и не нарушала его, позволяя мне погрузиться в него полностью. Я должна была подготовиться к грядущему разговору с Артемом. Должна была настроиться на энергетическую борьбу с Борисом. Присутствие Крис дарило мне уверенность, что все получится, что я справлюсь со всеми ударами, которые решила нанести моя изменившаяся жизнь.

Крис высадила меня у подъезда, поцеловала на прощание, и я не спеша побрела к дому. Бросила взгляд на окна – свет в них не горел. Тот час в руках завибрировал телефон. Пришло короткое сообщение от Артема: «Буду утром, не жди. Непредвиденные обстоятельства».

Минут через двадцать мы подъехали к низенькому дому с завалившейся оградой. Мне даже показалось, что он не жилой. На стенах была облупившаяся краска, а окна занавешены какими-то тряпками. Как только Мила заглушила мотор, из дверей высунулась высокая и сутулая женщина, больше похожая на старушку. Стоило ей только подойти к нам ближе, я разглядел ее и понял, что она, наверняка, моя ровесница, просто выглядит как-то… старомодно. С Милой они были совершенно не похожи, словно чужие люди, а не родные сестры.

– Мила? Что случилось? – женщина выглядела удивленной.

– Все, ушла я от него, Тань, – Мила пыталась вытащить из машины чемодан, неохотно рассказывая ей о случившемся, – познакомься, это Артем. Помнишь, я тебе рассказывала о нем?

– Да, конечно, проходите в дом, – Татьяна показала рукой на дверь, искоса бросив на меня изучающий взгляд.

Я подхватил чемодан одной рукой, в другую взял сумку, и мы прошли в огромную кухню.

– Мне уже пора, спасибо, – смущаясь, сказал я и поставил вещи Милы около дверей.

– Мы тебя просто так не отпустим, – улыбнулась хозяйка дома, – а чай попить с дороги?

Поддавшись уговорам, я сел на старенький диван. Он скрипнул подо мной и прогнулся. Дом внутри тоже выглядел неухоженным, словно в нем никто не жил. На окнах была серая пленка из пыли, по полу сквозило, а печка была слабо растоплена. Лампочка тускло светила под самым потолком, вся облепленная мухами и грязью. Никогда раньше я не видел, что дом можно так запустить и не следить за порядком.

Мила с сестрой накрывали на стол, тихо переговариваясь между собой. Казалось, что они не замечают ветхости и холода избушки.

Я чувствовал себя здесь неуютно и хотел поскорее вернуться домой. Оля скорее всего уже проснулась, нам нужно с ней завершить вчерашний разговор. Ночью я долго не мог уснуть и решил, что мы ведем себя с ней, как два дурака. Она должна знать, что я по-прежнему отношусь к ней с теплом, ценю и дорожу нашим общением. Люблю я ее или нет, какое это имеет значение сейчас, если мы столько пережили вместе. Не рушить же все из-за глупой ревности? Пусть она губит меня своей энергией, в конце концов, может это лишь глупые предрассудки сканеров. Отношения с Милой слишком стремительно ворвались в наш мир. Я не готов пока рушить семью из-за случайного увлечения. Или все-таки готов?

Я откинулся на спинку дивана, вспомнил, как Оля крепко обнимала меня за талию, как наши руки переплетались пальцами, обвивались между наших тел, как мы наслаждались друг другом и этого всегда было мало… Нет. Я не мог её отпустить. Следом за воспоминаниями об Оле появилась картинка, как я держу на руках малыша, своего сына… которого не могла мне подарить жена.

– Артем, все готово, – Мила подошла и потянула меня за руку, выдернув из размышлений, – чай остывает, идём.

На столе сестры расставили тарелки с булочками, в блюдца налили варенье, чай разлили по кружкам, от которых поднималась легкая ароматная дымка.

Сестры вспоминали детство в этом доме, шутили про свои проделки и девичьи переживания, то и дело поглядывая на меня. Я делал вид, что мне интересно их слушать, решил не обижать Милу в тяжелый для нее день. За разговорами я даже не заметил, как пролетело два часа. Извинившись, я вышел из-за стола, взял мобильный в руки, чтобы вызвать такси. Пришло время прощаться.

– Мила, напомни адрес? – уточнил я у нее и почувствовал, как перед глазами все потемнело.

Я ухватился за грязную стену, в животе что-то кольнуло и потянуло вниз. Думал я только об одном: нужно быстрее уезжать. В динамике раздался голос таксиста. Слов я не разобрал, все смешалось и слилось в глухой, раздражающий стон. Я протянул трубку Миле и с трудом произнес:

– Скажи ему адрес…

Передо мной она тут же разлетелась на миллион маленьких Мил, а я все продолжал оседать на пол, не понимая, что со мной происходит…

Артём появился лишь на следующий день, поздно вечером. Я уже готовилась ко сну, когда в двери повернулся ключ. Первое мое желание было: сурово встретить его в прихожей, отчитать за бессонную ночь, невнятные смс и не отвеченные звонки.

Я только приподнялась на локте, потянулась за халатом, как Артем произнес из коридора:

– Оля, со мной все в порядке, пожалуйста, не выходи, мне нужно побыть одному.