– Честно? – Элизабет взглянула в глаза Светославу предельно откровенно. – Запутал.

– Я так и думал. Объясню проще. Любое слово – мысленный посыл. Мысли – псионные потоки и воздействуют на реальность. Понятно?

Левая, свободная рука Светослава совершала однообразные жесты при выдаче русом своих слов.

– Да, – Элизабет улыбалась.

– Уже проще. Вот и имя – это мысленный образ с подтекстом. Важно знать, что оно значит и чем именно тебя называют другие и ты сама. Мое имя кажется простым, но оно понятное. А вот ты знаешь смысл своего имени?

Элизабет не могла ответить, поскольку она знала вкратце, откуда взялось ее имя. Но что оно значило изначально, она не догадывалась. Светослав заметил паузу, в которую впала американка, но не стал торопить события, пока Элизабет на сдалась:

– Не знаю. Никогда об этом не задумывалась.

– Я и сам не знаю точно. Официально, Элизабет, по-нашему Елизавета, означает «клянущаяся Богом» или «почитающая Бога». Происхождение еврейское, так что понятно, какого именно Бога почитающая.

– Да, это понятно. Но я – человек не сильно верующий, а потому оно мне не подходит.

– Разве? – с намеком спросил Светослав. Элизабет вонзила в него взгляд, полный удивления и непонимания.

– Так, а вот здесь не поняла, – добавила она для верности.

– Эти Боги – вполне себе существующие или существовавшие могущественные существа либо люди. Причем могущество даже не всегда личное, оно может быть просто отражением степени его власти над другими, если речь о темных Богах, например.

– Так, стой, – Элизабет вынула свою руку, рассоединяя их тандем, и остановилась, показывая даже жестами, что она пытается осознать только что услышанное. – You believe in many Gods, seriously? It is 22^nd century now, how can it be so?1

– Easily, Elizabeth. I don’t believe, I know. A lot of people know, the more we live, the more secrets of the Past we find and learn. The process of our Renaissance allows us not to believe, but to know about those, who are Gods. 2

– Okay, ладно. Ты считаешь, что я уже знаю Бога, а потому не верить не могу?

Светослав широко и искренне улыбнулся. Его забавляла манера перехода с одного языка на другой. Когда он читал классику 19-ого и начала 20-ого столетий, он замечал, как герои романов и повестей переходят с французского на русский и обратно. Но он никогда сам так не делал, и никогда не думал, что такое услышит вживую. Но вот, рядом с ним стоял живой аналог той «русской аристократии», которая с рождения говорила по-французски, по-немецки или по-английски, а потом, от слуг или еще от кого-нибудь не самого скажем, уважаемого, узнавала русский. Конечно, Элизабет не относилась к такой категории людей, но вполне возможно, что нечто похожее могли бы испытывать современные русы при встрече с интеллигентами и дворянами того времени.

– Считаю, что ты вполне догадаешься, кем может быть твой Бог. Мешать не стану.

– Чему мешать?

– Не буду тебе называть никаких догадок. Сама додумаешь все. Не против моего невмешательства?

– Нет, не против.

Светослав вновь взял Элизабет под руку. Та повернулась в сторону Солнца, свободной рукой прикрывая глаза, словно козырьком:

– Я уже и забыла, насколько тут долгие закаты.

– И рассветы. И вообще сутки, если быть точным.

Действительно, ведь сутки на Луне-Месяц равнялись ее периоду обращения вокруг Земли.

Светослав осматривался. Давняя привычка и убежденность давали о себе знать: «когда за тебя держится соратница, ты не имеешь права упустить угрозу, так как ты за нее в ответе». И это правило на него действовало, хотя Светослав понимал, что Элизабет – вполне себе солдат, и способна постоять за себя в случае необходимости.

Тротуар с фигурной, идеально подогнанной камень к камню плиткой, шел вдоль береговой линии среди сочных пальм и пышных кустарников различного типа. Природа, созданная на Луне человеком, оставалась природой повсюду: за время, пока Штормоград был пуст, пока им владели Кибернетики, зеленая масса растений завоевывала территории города. На многих зданиях Штормограда, имевших 9 или 16 этажей, находились специальные террасы с живыми растениями, к которым подводилась система капельного полива. Растительные «ставни» служили для поддержания свежести и тени в жару, которая в Штормограде была нормой. Но сейчас эти террасы оказались заняты ползущими растениями, которые перебросились друг на друга, запутавшись в абсолютно хаотичное сообщество стволов и листвы. Эти культурные растения, которые требовали ухода, одичали, и теперь напоминали скорее неказистую буйную маскировку зданий против не самого умного противника.

Городские зеленые насаждения также разрослись и создали запутанные непролазные джунгли. То, что на береговой линии пальмы и кустарники не оккупировали весь пляж, обусловлено только тем, что вместо почвы пляж был покрыт белым песком крайне малой плодородности.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.