Январским утром я повела малыша в детский садик, торжественно затянув пальтишко военным ремнём.

Ремешок очень заинтересовал мальчишек в ясельной группе. Собирая ребятишек на прогулку, воспитатель не успела подпоясать моего ребёнка, и с ремнём в руках он с Ваней Лагуточкиным первым вышел на крыльцо.

– Дай ремень посмотреть! – требовал Ванечка.

– Не дам! Это мой! Мне папа подарил, – вцепился в свою собственность сын.

– Отдай, жадина! – рвал из рук ремень лучший друг.

– Не трогай! – дорожа имуществом, вопил Андрей.

Вдруг кожаный солдатский ремень выскользнул из рук друга. Иван от неожиданности отшатнулся, и железная бляха-застёжка со свистом опустилась на переносицу Андрюши, рассекая нос.

Подоспевшая с остальными детками воспитатель застала этот кульминационный момент: перебитый нос, который стал на глазах распухать и хлынувшее море крови из носовой перегородки.

Штатная медсестра детского садика очень профессионально оказала первую медицинскую помощь, скрепив рассечённую кожу на переносице лейкопластырем, заткнув стерильными ватными тампонами ноздри малыша и приложив лёд к месту ушиба. Андрюшу попросили полежать на спинке и подождать маму.

Мне позвонили на работу и сообщили о несчастном случае. Отпросившись у шефа, я выехала, чтобы увидеть и забрать сыночка пораньше. Благо, что сегодня на календаре пятница и за выходные можно отлежаться и, при необходимости, поехать к хирургу.

Андрей выбежал в раздевалку, обрадовавшись, что мама забирает его раньше всех детей.

«Слава господу! – подумала я. – Он уже не плачет. Всё будет хорошо. Нужно убрать солдатский ремень пока подальше с его глаз… Опасная вещица оказалась для ребёнка».

И ещё я поняла, что мой сын унаследовал от меня способность получать травматизм. Я сама перенесла столько травм, сколько вам и не снилось.

В год засунула большой пальчик левой руки в дверной проём. Дверь толкнули по незнанию, и в результате я лишилась ногтя. Потом правда ноготь вырос, но он был очень толстый и уродливый, и кардинально отличался от ногтевой пластины на большом пальце правой руки.

В три годика я слетела с качелей, и они ударили меня с размаху в лоб над бровью. В больнице наложили швы, которые украшают, конечно, только мужчин.

После приобретения этих двух уродливых примет я горестно говорила подружкам во дворе дома:

– Я не представляю, кто меня полюбит?! Так ужасен этот загибающийся коготь на пальце и шрам на лбу!

– Не парься, Ира, будешь делать маникюрчик и закрывать лоб чёлочкой.

Травмы в моей жизни следовали каскадом одна за другой: перелом указательного пальца при подаче волейбольного мяча; перелом правой ноги при спуске на лыжах со снежной горы на уроке физкультуры; перелом левой ноги во время проведения командной игры «Мы идём на вы!»; ранение правого глаза металлической пулькой, выпущенной из рогатки моим одноклассником, с последующим снижением зрения уже через полгода; сотрясение мозга на катке при падении на лёд; укус осы за губу, проявившийся не только в жуткой боли, но и в аллергии на осиный яд до головокружения и тошноты; термический ожог бульоном одной десятой поверхности кожного покрова, выплеснутым из взорвавшейся скороварки.

Поверьте, что я вам перечислила малую толику травматических случаев в моей собственной жизни.

Всё это каким-то ужасным образом транслировалось на Андрейку. Получается, ни мои родители не проводили со мной профилактических бесед об осторожности в действиях, о таящихся опасностях, о возможных последствиях травматизма, ни я не давала сыну должного воспитания по предупреждению несчастных случаев.

Появление фильма «Невезучие» с главным героем Пьером Ришаром, которого преследовали одно за другим несчастья, конечно, веселили меня, как и всех телезрителей, но и подавляли меня тем, что я такая же невезучая на травмы, как он. И мои несчастные случаи явно разнообразнее, чем в короткой французской кинокомедии.

В романе «Брошенная и Восставшая!» подробно описано несчастье, которое произошло с Андрейкой в восемь лет, когда, возвращаясь из бассейна, он ступил на неокрепший ноябрьский лёд на реке и провалился в ледяную воду.

Незадолго до этого ужасного происшествия жизненные обстоятельства привели нас с ребёнком в православный храм, где мы приняли обряд крещения.

Присоединение к христианскому эгрегору, а вы, конечно, знаете уже, что это энерго-информационная сущность, созданная энергетикой и коллективным разумом группы людей, обеспечила защиту моему ребёнку, помогла ему выжить для выполнения определённой миссии, речь о которой пойдёт чуть дальше.

Как же произошло чудо?!

На мой вопрос: «Сынок, о чём ты подумал, когда оказался в полынье и никак не мог вскарабкаться назад на лёд?», восьмилетний малыш ответил: «Я подумал о Боге. И в тот же миг на берегу реки чудом оказалась женщина. Она увидела меня и бросилась звать людей на помощь».

– Да, это чудо, ты прав. Ты видел, как сложно было тебя вытащить из воды, как один из парней спасателей сам ушёл под лёд? Но слава Господу, всё обошлось, все живы и спасены. Это урок жизни. Нужно быть осторожнее.

– Хорошо, мама. Нам сейчас в школе рассказывают о домашних опасностях. Например, об открытых окнах, из которых нельзя высовываться и залезать на подоконник, о газе и спичках, о горячих сковородках, о которые можно обжечься, и о правилах дорожного движения для пешеходов.

– Отличный предмет. Когда я училась в школе, мы не изучали никакие основы безопасности жизни.

– Мама, я не буду бросать плавание! Я хочу плавать, как ты, как рыбка!

– Хорошо, хорошо. Только пообещай мне, на лёд ни ногой!

– Обещаю! Я усвоил этот урок жизни. Ангел-хранитель был рядом со мной.

Переосмысливая ситуацию с несчастным случаем на реке, я чётко видела связь с недавним ограблением меня на улице и печальной потерей золотого крестика и цепочки, сорванных с шеи малолетним хулиганом, с неожиданной встречей с экстрасенсами, резюмировавшими, что обращение в правоохранительные органы не даст результата, а именно, что юный хулиган не будет найден доблестной милицией. Зато именно ясновидящие направили меня в храм для совершения обряда крещения.

Украденное золото – это была плата за спасение жизни сына.

Я уверена, что именно вера в Бога и молитва тонущего ребёнка спасли его холодным утром восемнадцатого ноября…

«Что же произошло сегодня у сына?» – вновь захлестнуло моё сердце ужасной щемящей болью.

В конце прошлого года Андрей перенёс сложнейшую операцию на позвоночнике. Взвешенное решение оперироваться было принято сознательно, когда он сам как хирург уже не смог проводить многочасовые операции пациентам из-за жуткой боли в спине, уходящей в ноги.

«Позвоню доченьке!» – так я называю свою сноху Танюшку, в очередной раз ломая стереотипы непримиримых отношений между невесткой и свекровью.

Доченька сразу ответила на мой звонок.

– Привет, Танюшка. Ты в курсе о нападении на Андрея?

– Добрый день. Конечно, в курсе. Наши друзья уже разместили этот инцидент в интернете. Они подключили журналистов и местное телевидение.

– Расскажи мне, что же произошло с сыном в первый рабочий день после выхода с длительной реабилитации?

– Андрей вместе с заведующей хирургическим отделением проводил утренний осмотр больных. В одной из палат находился родственник пожилого пациента. Он стал требовать немедленных действий врачей в отношении его отчима. Весь гнев мужчины, а зовут его Егор Маликов, был обращен на заведующую отделением.

– Но почему же не постарались сгладить ситуацию? Можно было утихомирить агрессивного посетителя? Врачей же учат, как себя вести при таких стычках?

– Я не могу это прокомментировать.

– Таня, пойми, я просто стараюсь понять поведение Егора Маликова. Как мать я, конечно, на стороне своего сына. Это понятно.