========== Часть 1 ==========
Дождь в волосах
Вот и все…
Пепел. Сталь. Блеск. Холод. Равнодушие…
Звезды. Сияние. Птицы. Небеса. Пурпур. Рассвет…
Золото. Синева. Улыбка. Нежность. Тепло…
Мороз. Дымка. Осень. Дождь. Туман. Кровь…
Кровь, кровь, кровь, кровь…
Пустота, пустота, пустота, пустота…
Смерть.
Слово упало на стеклянный пол иллюзий и разбилось та миллиарды мелких призрачных осколков. Мысли путались, словно мириады бражников, которые тянут уродливые крылья к свету и сгорают по пути в неизвестность.
Будьте прокляты, боги, которые придумали свет! От него столько боли и немых страданий, свет приводит к безысходности и душевной пустоте, от него истончаются стенки сознания и крошатся на мелкие кусочки лепестки безумных надежд. Никому свет еще не приносил счастья – только пульсирующую в области солнечного сплетения пустоту.
Будьте прокляты, боги, что придумали тепло! Оно душит, терзает, убивает изнутри, вынимает душу и бросает ее на растерзание голодной своре. Тепло дарит жалкое подобие счастья, а потом отнимает и это… Последнее, что осталось в стенах презренного и оскверненного мира, который не спасут молитвы прислужников Наисвятейшего или жертвы Черной богине.
Мир рухнул. Осыпались стекла, выгорели сапфиры, износился янтарь, треснул аметист. Четыре стены без острых и прямых углов, без неба вместо потолка и земли вместо пола, без камина, в котором потрескивают дрова и танцуют саламандры, без кровати с балдахином, без полок с редкими книгами и манускриптами, без вазы с полевыми горькими цветами… Кто так страстно молился о его смерти?! Кому он помешал?! Кто посмел отобрать у меня последнюю иллюзию тепла, света и любви? Кому стал поперек горла маленький островок временного счастья и покоя?
Боги, проклятые и брошенные боги…
Чудовище… Какое же я чудовище! Прекрасное, опасное, обольстительное, с игривой улыбкой и осколками боли в сапфирах бездонных глаз… Вокруг меня ярким пугающим ореолом клубятся сгустки крови невинных жертв и первобытной Тьмы. А сколько раз эти губы кривились от сладкой боли юных хрупких девушек, прежде чем подарить им лучшее в жизни наслаждение? Проклятый всеми вампир и инкуб… Нет мне прощения в этом мире и никогда не было, но раньше крики в спину и благоговейный страх не значили для древнего отчаянного герцога ничего. А теперь…
Эта кровь была невинней крови всех младенцев и чистых девушек. Варрант… Самое чистое и светлое существо в моей долгой бессмысленной жизни. Смерть Златовласки я не прощу себе никогда. Щемящая боль будет преследовать меня на каждом шагу, а золотой шелк длинных волос не даст спокойно уснуть… Монстр, кровожадное бездушное чудовище… Вот кто я. Но Варрант так не считал. Наивный, глупый эльф…
«Ты слишком активно пытаешься казаться тем, кем не являешься…»
Как сейчас слышу его голос, наполненный тягучей прозрачной теплотой, словно вересковым горьким медом. Для него единственного я не был кровожадным монстром и мерзким обольстителем. Варрант любил меня, как бы не пытался это отрицать или скрыть… Жертвенная и отчаянная любовь, на тонкой грани с болью и страданием. Обреченная на разлуку с самого начала…
На губах противный привкус горечи и кровавого пепла. Что меня ждет впереди, кроме воспоминаний, которые рано или поздно завлекут меня на самое сумрачное илистое дно? Лучи моего персонального солнца осыпались в Бездну цветными стекляшками – пустыми витражами. Они все винят меня в смерти Варранта, даже я сам. Все, кроме него одного. Златовласка простил меня в надежде на мое светлое и счастливое будущее… Милый заботливый дурак…
«Ты забавный, златовласка… Заботишься о монстре… Зачем?»
Зачем, Варрант, зачем?! Мне нельзя привязываться к живым, ведь они как бабочки – в один прекрасный день опускают крылья и превращаются в пепел с привкусом вереска и первой весенней росы. Они гаснут, словно желтые свечи со следами копоти, словно последние угли в ритуальном погребальном костре. Они тонут в океане безудержных страданий и пустых надежд, всплывая поздней весной, когда на далеком Севере окончательно сойдут снега. Они умирают… Мучительно и медленно, оставляя после себя только глухую всепоглощающую тоску. Они уходят… Чтобы больше никогда не вернуться…
Сколько невинных душ покинули этот грешный мир по моей вине? На их костях построили новые города и сровняли с землей селения, а заброшенные некрополи ожидают своих некромантов в черных затасканных балахонах… Они все сыпали сладкими проклятьями и умирали с моим именем на устах, испытывая последний в своей недолгой жизни оргазм… Их тела не оплачут родные и друзья, а прах не развеют за ветром в поле, потому что мимолетная прихоть и пустынная жажда одного прекрасного вампира разрушили их судьбы…
Отголоски прошлого не дадут мне забыть, впиваясь длинным серебряными шипами в горло и виски. Я грешен. Бесповоротно и безгранично грешен… А теперь на мне еще один грешок, который с готовностью затмит все предыдущие. Ведь нет страшнее казни, чем казнь от руки любимого…
«Я не могу изменить твое прошлое. Но, возможно, я хочу попытаться изменить настоящее…»
Да, Варрант, ты пытался. Ты подпустил меня слишком близко – в объятья, в постель, в душу… Не стоило даже пробовать приручить чудовище с пронзительными сапфировыми глазами, Златовласка.
Наша связь… Что она дала тебе, такому чистому и светлому существу с глазами цвета неба? Ведь все считают подобное грязным и мерзким пороком. Я изо дня в день повторял, что это только чары инкуба, магическая привязанность, унизительная пытка для тебя, но тепло твоей улыбки и искры в глазах всегда рушили мои убеждения. Даже ты не верил в последствия укуса, а я, как дурак, отрицал очевидное.
Златовласка… Как сладкий цветочный нектар, на губах твое имя… Но теперь в том месте, где когда-то горела свеча жизни, зияет пустота. Глухая, немая, слепая пустота. Ты делал меня светлее и чище, часто ты забирал мою скомканную боль и пронзительные крики, ты берег мое сознание от жутких кошмаров прошлого, открывая глаза в светлое безоблачное будущее, но…
Один шаг – сотни пропастей. Ты видел мое истинное обличье, но не мог принять кровь замученных жертв. Мне плевать на слова людей, эльфов, даже на слова богов мне плевать, но твой взгляд, окутанный в призрачную дымку боли и разочарования… Такой удар выбил с легких воздух, которым я пользуюсь скорее по привычке, оставленной из той далекой счастливой жизни, где у меня был и домашний уют, и красивая любящая жена, и сорванцы-дети.
«Иногда я забываю, кто ты и что ты, черный маг Л’эрт Ра’ота. Возможно, мне очень хотелось про это забыть. Но вот она, вот твоя истинная сущность. Мне жаль, что я понял это так поздно…»
Лучше бы ты это никогда не понимал, Варрант. Тогда в твоих словах было столько горечи и сожаления, что я был готов бросится к твоим ногам и молить о прощении. Слова, слова, слова… Как много они значат, как больно они ранят, как легко захватывают в плен предательницу-память! Ты смотрел на меня и видел Тьму, а все мое сознание тянулось к твоему свету…
Мы тогда так и не поговорили по душам, не объяснились, не попросили прощения и не получили ответа. Война свела нас, и она же разлучила. Как нелепо и безнадежно можно было надеяться на счастье?! Ты видел в глазах моих грусть, но думал, что это – насмешка. О, как я смеялся тогда! Заливался пронзительным истерическим смехом, до крови кусая губы и царапая когтями запястья.
Я уходил в последнюю битву проклятой войны как на казнь, ведь не видел нежности в твоем мимолетном взгляде. И что бы про меня не говорили, я не люблю убивать, я не наслаждаюсь чужими стонами, криками и болью, ведь океан моей боли вполне способен утопить все их несчастья и блага в своих черных мутных водах. Я не желал тебе смерти, Варрант. Никогда и не при каких обстоятельствах. Но мне и в голову не могло прийти, что ты бросишься меня спасать… Меня, монстра, убийцу, извращенца!
«Златовласка, ну на хрена ты полез…»
В тот момент призраки невинных жертв вдоволь насмеялись с моих страданий. Лавина их злорадства и снегопад наслаждения захлестнули меня с головой, пытаясь засунуть всю горечь и слезы мира в глотку и дальше, где должна тлеть алыми углями маленькая истерзанная душа. Как глумились все праведники и святоши, отнимая у меня все… Здорово они потом поплясали на моих костях! Эх, Варрант, почему ты должен за меня расплачиваться?
