— Почему не вернулся?

— Не смог… — тихо промолвил маг.

— Крог чувствует в голосе Шеймуса стыд, — на лице орка проступила хмурь — символ его искреннего недоумения. — Почему Шеймус стыдится поступков? Почему Хилона не поддержала Шеймуса? У народа Шеймуса был враг. Шеймус воевал с врагом и одержал победу. Всё по чести.

— Нет, Крог, — выдохнул маг. — Всё… совсем не так. Честь. Это слово неуместно в моём рассказе. Ведь порой, никакая победа не стоит методов, что применяются для её достижения.

— Что Шеймус сделал?

Вопрос орка, столь ожидаемый и простой, всё же застиг мага врасплох. Морщинистое лицо нахмурилось, а костлявые пальцы сжались в кулак. В сознании волшебника разразилась буря давно минувших образов. Орк продолжал ждать.

— Чтобы понять тяжесть моих поступков, Крог, ты должен кое-что знать о некромантах, а вернее об их обществе. Эти люди мало чем отличатся от жителей имперских поселений или городов магов. Они проповедуют отречение, презирают плотские утехи, познают те же науки, что и волшебники юга, но в основе их общества лежит религиозный культ поклонения смерти, — голос Шеймуса постепенно стихал, меняя тональность. Настало время продолжить историю. — К моменту вторжения на полуостров Эриш, я был награждён титулом спафа́рия и вёл собственный отряд.

— Шеймус вёл войско? — удивился орк.

— Представь себе. Бой за боем мы пробивались вглубь полуострова, истребляя отряды восставших мертвецов и некромантов. Все мы верили, что поступаем правильно — несём просвещение и цивилизацию, в сей тёмный невежественный мир. Но всё оказалось иначе, — лицо волшебника продолжало мрачнеть, — Минуя пару месяцев сражений, наш отряд прибыл в поселение некромантов. Небольшой городок на западе полуострова, созданный в период первого заселения Эриша. Как и принято, большую часть его населения составляли обычные люди, ведущих далёкую от войн и политики жизнь. Низшая нежить занималась работой на шахтах и рудниках, а перерождённые выполняли роль лидеров общины. За ними осталось решение и в тот день, когда наш отряд оказался у стен города. Тамошний вико́нт — древний лич, живший во времена, задолго до начала первых гонений. Он пригласил нас на переговоры, предложил капитуляцию взамен на сохранность поселения и его жителей. Виконт знал цену мира и жизням своих людей, даже несмотря на то, что сам был лишён её. Но… мог ли я поверить этому чудовищу — существу, которого отвергла сама смерть? Конечно же, нет. Я приказал жителям отречься от своих учений и снести местный храм — центральный склеп города, где обитало воплощение их богини — намта́ру, а всех перерождённых предать огню, как еретиков более не способных ступить на путь истины.

Шеймус затих. Очередной раскат грома, потревожил небо отдаляющейся вспышкой. Крог молчал.

— Само появление намтару стало причиной возведения этого городка. Я знал, что некроманты не позволят навредить великому духу, как и перерождённым к идеалам коих они стремились. Я ждал сопротивления. Знал, что не оставил им иного выбора. Так и случилось. Мы штурмовали город и вырезали каждого, кто встал на нашем пути. Всех! Женщины, мужчины, старики… дети. Конструктам нет дела до личности своей жертвы, как и огню. К утру, мы сравняли поселение с землёй. Храм был уничтожен, а пылающие улицы полнились реками крови и прахом их защитников.

На орочьем лице проступила хмурь с лёгкой примесью злобы, но Крог продолжал слушать.

— Так мы и продвигались вперёд, шаг за шагом, поселение за поселением. Война закончилась. Эриш был сломлен. Дабы не пасть жертвами уничтожения, некроманты пожертвовали всем и превратили свои земли в выезженную пустошь — Долину Праха. Маги вышли победителями из этой войны, но, а я… даже сейчас, во снах ко мне являются образы тех сражений. Изувеченные тела людей, раздавленные конструктами и пламя, пожирающее всё вокруг. Я желал видеть в своих врагах чудовищ, но не заметил, как сам превратился в него.

Шеймус замолчал. По всем этическим и моральным правилам право голоса перешло к его слушателю.

— Шеймус чувствует вину, — наконец, спустя несколько минут молчания заговорил орк. — Теперь, Крог понимает. Убийство детей — табу и плевать люди это или орки. Шеймус сражался за свой дом, но перешёл черту и чуть не утонул в крови.

— И это — всё? Даже не упрекнёшь меня в лицемерии и не назовёшь мерзавцем?

— Шеймус допустил ошибку. Но это — путь Шеймуса, ошибки Шеймуса. И не Крогу быть судьёй.

И вновь, во взгляде старика вспыхнуло удивление. Шеймус ожидал презрения, или как минимум упрёков от воина для которого слово честь не было пустым звуком. Но Крог не пытался унизить волшебника, не стремился оскорбить. Орк просто выслушал рассказ терпеливо и вдумчиво, так и не решившись осудить собеседника. Он понимал, что главный герой этой истории и волшебник, что поведал её — давным-давно не являлись одним человеком.

— Это не конец?

— Хм. Можно сказать, что только начало, — хмыкнул Шеймус и выпустил в потолок прозрачное облако дыма. — Уже на исходе войны, я угодил в плен некромантов. Тогда решил, что моя жизнь закончится там, в катакомбах некрополя, в роли жадного до плоти упыря. Но… всё сложилось иначе. Архонт некромантов оказался не религиозным фанатиком, а приверженцем изначального учения некромантии, её более рациональной теории. Он не видел во мне угрозы, много философствовал о природе магии и некромантии, изучал мои записи и даже вступал со мной в дебаты. Как-никак, познания в волшебстве превратили меня в весьма занятного пленника. Однако далеко не архонт сыграл ключевую роль в моей дальнейшей судьбе, — на мгновение, лицо Шеймуса потеряло былую скорбь, а взгляд серых глаз устремился к окну комнаты. — Находясь в заключении, я познакомился с одним… человеком. Вампиром, если быть точным. Он был другом архонта и, пожалуй, одной из самых удивительных личностей когда-либо встреченных мной. Талантливый маг, учёный, воин, дипломат — некромантия была для него лишь путём, одной из граней познания и возможностью выиграть время. Именно он поручился за мою свободу, научил помогать нуждающимся и следовать высшим идеям. Долгие годы мы вместе путешествовали по лику Асхана. Сначала герцогство Быка, герцогство Грифона, Стоунхе́льм, Хамме́рфолл, а потом и Листмур. Благодаря ему я обрёл новую жизнь и стал тем человеком, коим являюсь сейчас.

— Значит, друг? Где он сейчас?

— Со временем, наши пути разошлись. Мы поддерживали переписку, но с приходом затмения письма перестали поступать. Возможно, он странствует по миру, возможно, осуществил свою давнюю мечту и отправился покорять океаны. Не знаю. Я лишь надеюсь, что с ним всё в порядке.

— Лиара знает?

— О том, что я тебе рассказал? Нет. Знал её наставник, старичок Олли и ещё пара людей. Да и девочка… пусть в её воспоминаниях я останусь тем старым, добрым волшебником из башни.

Очередная пауза ознаменовала момент тишины. Дождь неуёмно барабанил по крышам. Каменные улицы за окном продолжали полниться небесной влагой.

— Забавно, правда? — неожиданно, прозвучала усмешка из уст волшебника. — Мы, люди придумали слово чудовище, характеризуя им существ, что нас пугают. Называем чудовищами всех, кто не похож на нас, а сами совершаем поступки чудовищные по своей сути. Да и я. Хах! Рассказываю историю, которой стыдился всю свою жизнь, орку, что ещё несколько недель назад грозился оторвать мне голову! Хе-хе! Вот же ирония, не иначе.

Со стороны орка послышалась ответная усмешка.

— Люди странные. Слишком много мыслей, слишком много вопросов. Орки не привыкли оглядываться назад.

— Возможно, так оно и есть, Крог. Я не возьмусь говорить о расовой ментальности. Особенно сейчас. Но, неужели в твоей жизни не случалось ничего такого, о чём можно сожалеть?

На окутанном тенью лице проступила хмурая гримаса совсем непохожая на привычную задумчивость.

— Крог не жалеет о пролитой крови. Только об одном сражении.

— Полагаю, том… в котором не участвовал?

Орк кивнул в знак согласия и опустил ладонь на макушку Ку’сиба, расчесав серый мех.