– Ладно, поговори сама. Тогда вечером я приду за тобой.

– Надеюсь через дверь? Не стоит в такой момент возникать из ниоткуда.

– Как скажешь.

– И не забудь постучать в дверь, – Ифе не могла сдерживать свою радость и теперь веселилась.

– Ладно, ладно, я понял.

– Вот как, ты стал понятливым? – не успокаивалась она.

– Мы теперь поменялись ролями? Теперь ты воспитываешь меня? – немного недовольно сказал Озас, но его глаза говорили о любви.

– Приходится, а то ты слишком заземлился, – строгим голосом отвечала Ифе.

Озас обнял Ифе и поцеловал. Затем они расстались. Ифе пошла к родителям, а Озас остался, чувствуя себя невероятно счастливым, стараясь осознать до конца то, что только что произошло. Всё было так невероятно, даже для него.

Вечером Белый Маг пришёл к родителям Ифе, в мыслях теперь он называл её только так. К его удивлению они были рады. Конечно, Магу много лет, но он же бессмертный, а для такой девушки, как их дочь, трудно и представить другого возлюбленного. После ужина с родителями они пошли домой к Озасу, ведь теперь это их общий дом.

На следующий день было объявлено, что Белый Маг и Танафрити будут теперь жить вместе. И начались самые счастливые годы в жизни Озаса и Ифе. Не смотря на юность физического тела, Ифе с каждым днём всё больше осознавала себя, и знания возвращались к ней. Теперь Озас часто советовался с ней и получал мудрые советы. Они поделились своей историей только со своими инопланетными братьями, которые вначале были изумлены не меньше Озаса. Когда, наконец, они поняли, что произошло, их радость была велика. Теперь их снова было тридцать. Ифе приняли с любовью и теперь все заботились о ней, что её смущало. Ведь не смотря на то, что она появилась позже всех, Ифе чувствовала себя равной.

В свободное время Озас и Ифе отправлялись на прогулки в самые разные уголки Земли. Не везде земля была столь приветлива к своим жителям. Некоторые территории были покрыты ледниками, там было холодно, не уютно. Так же были и пустынные территории, где было очень жарко, поэтому они предпочитали побережье, или тропические леса с их буйной зеленью и высокими деревьями. Однажды они увидели животных напоминающих человека. Эти особи не только ходили почти прямо, но даже некоторые повадки были схожи с человеческими. Они брали плоды руками и отправляли их в рот, раскачивались на лианах, самки бережно держали детёнышей у груди. Ифе очень удивилась, а Озас смеялся.

– Почему ты смеёшься?

– Потому что, если я попытаюсь объяснить, ты не поверишь.

– А ты попробуй.

– Когда-то человек был не разумен, и удовлетворял свои плотские потребности не только с себе подобными, – весело сказал он.

– Ты хочешь сказать, что это следствие его неразумности?

– Вполне возможно.

– А они забавные, – глядя на животных, сказала Ифе.

– Тебя они не удивили?

– Ты имеешь в виду то, как они появились на Земле?

– Да.

– Мне кажется, моё появление здесь гораздо более странно, – улыбнулась Ифе.

Такие путешествия они предпринимали днём, а по ночам, когда их физические тела засыпали, ибо нуждались в отдыхе, их энергетические тела отправлялись в другие путешествия. Они летали к звёздам. Так прошло около ста лет, для землян срок не малый, но для Вечности совсем пустяк. Однажды Ифе сказала Озасу.

– Нам надо поговорить.

Что-то в её голосе насторожило его.

– О чем, моя хорошая?

– О нас.

Серьёзный тон Ифе и грусть в глазах обеспокоили Озаса.

– Я чего-то не знаю? – с тревогой спросил он.

– Да, милый, – грустно отвечала Ифе, – мне не хотелось огорчать наше счастье. Время, которое было нам отпущено подходит к концу.

– Как? Разве ты не навсегда останешься со мной?

– К сожалению нет. Мне было позволено провести на Земле лишь сто лет, и они истекают.

– Нет, Ифе, нет! Я обращусь к кураторам, к совету…

– Это не поможет. Помнишь, я говорила, что для моего энергетического тела тяжело быть в плотном мире? Эти сто лет были наиболее благоприятными здесь для меня. Энергии землян уточнились, но видимо скоро начнутся перемены. Неизвестно, как будет дальше.

Озас молчал, он не слушал Ифе, и не хотел смириться. В голове рождались новые идеи, как оставить Ифе на Земле, не позволить ей покинуть его. Она всё понимала, и, вздохнув, продолжила.

– Милый, ты же знаешь, что поступать надо как должно. Мы всегда следуем своему пути, хотя иногда это очень не просто. Вот сейчас такой момент. Ты не можешь оставить землян, а меня уже ждут далеко отсюда.

– Ну как такое может быть, зачем? – не мог успокоиться Озас.

– Любимый мой не переживай, ты не останешься один, – сказала Ифе, и глаза её засветились счастьем. – Во мне уже живёт новая жизнь. Это девочка, которая будет похожа на тебя и на меня. Она родится здесь на Земле, поэтому будет более сильной, чем я, и останется с тобой, когда я уйду.

Глаза Озаса оживились.

– Ифе, у нас будет дочка?

– Да, любимый.

– И ничего нельзя изменить?

Ифе отрицательно покачала головой, он обнял её. Какое-то время они молча стояли, прижавшись друг к другу.

– Что ж, не всегда мы решаем, как поступать, – вздохнул Озас. – Я никогда, вернее мы никогда тебя не забудем, всегда будем любить, и вспоминать тебя. И как знать, возможно, судьба позволит нам ещё встретиться. А теперь давай не думать о разлуке, будем радоваться каждому дню пока мы вместе.

Ифе улыбнулась и поцеловала Озаса.

Теперь они почти не расставались, но время летело так быстро, его ход был неумолим. День родов приближался. Озас ничего не рассказывал Ифе о Кити, но сам постоянно думал об этом, скорее всего Ифе тоже уйдёт во время рождения дочки. Как же ему было тяжело! Так хотелось остановить время, а ещё лучше повернуть его вспять, чтобы ещё раз пережить ту прекрасную пору, когда они были так счастливы, а главное они были вместе. Увы, это было не в его силах.

В тот день Ифе проснулась очень рано, небо лишь начинало светлеть.

– Озас, – позвала она.

Он сразу ответил, будто и не спал.

– Что любимая?

– Кажется, начинается.

Озас засуетился, заволновался, щемящее чувство тоски, не покидавшее его в последние дни, резко усилилось, сжимая сердце всё сильнее и сильнее. Ифе нежно смотрела на него, однако, в её глазах застыла непостижимая, глубокая усталость, так пугающая Озаса.

– Посиди со мной, – попросила она.

– Нам нужна будет помощь, – как можно белее спокойно сказал он.

– Думаю, немного времени у нас есть, – отвечала Ифе.

Озас присел на кровать, взял её за руку, говорить было сложно, однако слова были не нужны, любовь и печаль разлуки, о которой они не хотели говорить, светилась в их глазах.

– Я люблю тебя, – прошептала Ифе слабым голосом.

– И я люблю тебя, моя родная, и всегда буду любить, – откликнулся он.

Ифе закрыла глаза, её лицо побледнело. Не теряя больше ни секунды, Озас позвал двух женщин из Братства, они появились почти сразу же. Ифе было тяжело, но она держалась и ласково смотрела на Озаса. Он держал её за руку, поддерживая своей любовью. В какой-то момент её тело вдруг стало совершенно прозрачным, словно сотканным из света. Озас и женщины изумлённо смотрели на неё. Внутри тела Ифе они увидели очертание тела крохотной девочки, от которой исходил свет. Свет усилился, он становился всё ярче, Ифе в последний раз взглянула на Озаса, и её тело будто растаяло в воздухе, а на его месте осталась крошечная малышка. Озас взял её на руки, радость наполнила его, на какое-то мгновение он даже забыл о потере Ифе. Дочка действительно была похожа на них обоих. Она смотрела на него вполне разумными глазами, и Озас вдруг подумал, что это Ифе перешла в тело девочки. Он держал её на руках и не знал, радоваться ли ему этому счастью, или скорбеть о потере Ифе? Тоска разлуки притаилась где-то глубоко в сердце, она не отпускала, только заботы о ребёнке занимали много времени, и ей редко удавалось напомнить о себе. С тех пор Озас с дочкой стали неразлучны.