Первая попытка.

В мусор.

Вторая попытка.

В ведро.

Третья попытка.

***

– Да! О, Мерлин, да! – сказал Гарри и облизнул палец, измазанный в креме, закатив глаза.

– Поттер, не делай так, – хрипло одернул его Снейп.

– Как? – удивился тот, беспечно слизывая следующую порцию.

Снейп громко выдохнул.

Гарри посмотрел на него.

И повторил движение еще раз. Специально и намного медленнее.

– Не делать так? – спросил он, глядя на то как Снейп подался вперед, опираясь руками о стол.

Два пальца размеренно опустились в миску с густым кремом, а затем окунулись в рот, намного глубже, чем это требовалось, чтобы избавиться от крема. Плавно, развязно, и, без сомнения, провокационно. Не отрывая глаз от мутнеющего взгляда, Гарри погрузил пальцы в рот снова, не до конца вынимая их перед этим. Если уж играть с огнем, то по-крупному. Снейп внимательно следил за каждым движением.

– Чего ты добиваешься, Гарри? – спросил он, с трудом сглотнув.

– Пробую то, что приготовил, – Гарри снова запустил палец в сладкий крем и вытянул руку вперед. – Хочешь? – и добавил, бесстыдно улыбнувшись: – Северус?

Северус промолчал.

Значит так? Ну, допустим. Гарри снова облизнул палец, похабно обсасывая и звучно чмокнув напоследок. Влажные губы так и остались приоткрыты, словно посылая официальное приглашение на торжественное мероприятие. Одно единственное требование – форма одежды строго регламентирована. Без галстуков. И без штанов. Впрочем, насчет галстуков можно и договориться.

Северус усмехнулся. Представление явно увлекало его все больше и больше. Он выпрямился и скрестил руки на груди. Его нельзя было назвать благодарным зрителем – громких оваций от него не дождаться, но скрывать выраженную заинтересованность в штанах, он отнюдь не планировал.

Глядя с вызовом, Гарри опустил руку, огладив возбужденный член. Сердце усиленно билось в груди. Пришло время повышать ставки. Он расстегнул пуговицу, медленно раскрыл молнию и приспустил брюки. Чтобы спокойно оголяться перед Снейпом нужно иметь стальные яйца, а они, благо, были самые обычные, поэтому пальцы предательски дрожали, выставляя волнение хозяина напоказ. Решительно преодолевая внутренний барьер, он, к собственному удивлению, не собирался останавливаться и испытывал восторг и трепет, демонстрируя непривычно развратное поведение.

Северус обмакнул средний палец, попробовал крем и одобрительно кивнул, оценив вкус. Он выжидательно смотрел, давая понять, что тот может продолжать.

Гарри смущенно улыбнулся, прикусив губу. Он стянул белье и медленно стал гладить член, едва касаясь ладонью. Брюки свалились на пол. Он опустил ладонь в миску с кремом, а затем крепко обхватил ею член и застонал, сжав пальцами и скользя по всей длине. Эклеры, профитроли и прочие кондитерские кремовые изыски теперь будут восприниматься совсем по-другому. Слишком соблазнительно, чтобы получилось употребить их без внушительной эрекции.

Северус длинно выдохнул, следя за тем, как рука размеренно движется вверх и вниз. Он облизнул пересохшие губы, дыша часто и глубоко. Собственное возбуждение требовало решительных действий. Немедленно. Он обошел стол, встал сзади, прижался к обнаженным бедрам, положил свою ладонь сверху руки на члене, усиливая давление. Гарри подался вперед, отдаваясь уверенным движениям ладони. Довериться Снейпу – затея сама по себе довольно неординарная.

Северус стянул штаны. Откинув сомнения в полезности, безопасности и эффективности кондитерского крема в качестве смазки, он зачерпнул рукой побольше, нанес на член и поудобней устроился сзади.

– Расслабься, сладкий.

И сладкий расслабился. Застонав, толкнулся бедрами навстречу приставленной головке, глубже насаживаясь на возбужденный член, преодолевая сопротивление, чувствуя болезненное растяжение. Потому что это именно то, чего не хватало, то чего давно хотелось. Нестерпимо, до помутнения рассудка, хотелось быть оттраханым на кухне, запачканной мукой, сливками и сахарной пудрой, чтобы сильные бедра грубо вколачивали в край большого стола, со скрипом смещающегося вперед с каждым толчком. Без лишних сантиментов. От души, резко и с оттяжкой.

– Сильнее давай, Северус! – потребовал Гарри. – Давай же, ну!

Еще раз просить не пришлось. Он закричал от боли и прикусил губу до крови, испытывая ни с чем несравнимое наслаждение, возбуждаясь до предела, с трудом сдерживаясь, чтобы не отстраниться, когда с членом вошел палец, проникая глубже. Кожа туго натянулась вокруг, сдавливая, осложняя движение, и Гарри заскулил, упираясь ладонями в стол, чтобы удержаться на ослабевших коленях и не свалиться вниз. Хриплые стоны прерывались напряженным молчанием, когда член входил до основания. Он вздрогнул и сжался, зашипев сквозь зубы, после того, как ладонь с громким шлепком приземлилась на его ягодицу, оставив ярко-алый след.

– Ш-шикарно, – горячо выдохнул Северус в самое ухо голосом низким, мягким и сладко-тягучим, словно разливая теплую карамель по всему телу. Он оперся рукой о край стола и быстро кончил вслед за ритмичными сокращениями мышц на своем члене.

– Похоже, я окончательно испортил крем, – сказал Гарри, стряхнув с руки капли спермы.

Северус запустил пальцы в миску, облизнул их каждый по очереди, глядя прямо в глаза и улыбаясь с вызовом, а затем поцеловал, делясь привкусом десерта. Его язык, прохладный, сладкий, проникал глубоко и властно, словно особый комплемент от шеф-повара.

Он поднял со стола кухонное полотенце и кинул им в Гарри.

– Приберись здесь, – сказал Северус и пошел в душ, натянув штаны.