Паршивое настроение не проходило, и даже алкоголь не давал Рику возможности забыться. А как бы ему хотелось сейчас сидеть не в отвратительном прокуренном баре, а у себя дома. Только нет у него никого, и дома нет. Он все время один, без крыши над головой. Разве такой жизни ему хотелось в молодости? Почему же так все обернулось?

«Хотя, о чем это я? Какая семья? Да с моим образом жизни, кругом знакомств и работой семья – непозволительная роскошь. Ни одна здравомыслящая женщина не согласится связать свою судьбу с типом, подобным мне», – в который уже раз подумал Матиас. Подобные мысли иногда мелькали в его голове, и каждый раз Рик старательно отгонял от себя эти иллюзии. Но где-то в глубине души еще теплился, видимо, огонек надежды на то, что он сможет изменить свою жизнь. Говоря по совести, сделать ему это было бы сложно – Матиас весьма презрительно и цинично относился к женскому полу. За это ему платили той же монетой, и даже мимолетные отношения с местными красотками оставляли у него осадок горечи в душе, и он еще больше ожесточался.

Матиас ненавидел разводить сопли и копаться в себе, поэтому он просто решил заглушить совесть новой порцией текилы. Раз пошло такое дело, то, пожалуй, сегодня он может по полной оторваться в этой дыре.

Алкоголь исправно делал свое дело – настроение начало понемногу выравниваться, и жизнь стала видеться в более привлекательном свете. Пожалуй, он уже был в достаточной кондиции, чтобы приступить к игре.

Матиас обожал чувство легкого головокружения, которое наступало после крепкой выпивки с обильной закуской. Теперь надо выбрать правильную жертву и приступить к ее потрошению – Рик был отличным игроком и частенько обдирал в карты своих партнеров. Ему отчаянно везло в азартные игры, а в молодости карточные выигрыши вообще были единственным источником дохода. С этих денег он когда-то начал свой бизнес, который теперь уже приобрел солидные масштабы, и игра перестала быть необходимостью. Но время от времени Рик любил тряхнуть стариной и пощекотать свои нервы где-нибудь за карточным столом в одном из многочисленных казино, разбросанных по всей Бразилии.

И сейчас – самое время, чтобы увлечься игрой, поймать азарт и заглушить отчаянные попытки копошащейся где-то глубоко в душе совести заставить его отказаться от нового контракта. Да ни за что!

Зак самозабвенно наблюдал, как в камере создания возникает его любимая сигара. Печатная головка уже заканчивала оболочку, и Ноэл уже почти слышал аромат табака.

– Еще пара минут, и я, наконец, опять почувствую себя цивилизованным человеком! – воскликнул он, сгорая от нетерпения. – Как же я соскучился по сигарам, Гомес! Особенно ужасно без них было в Каменном городе… хотя, нет…вру, – задумался Зак на мгновение. – На самом деле, я там о них даже не вспоминал…

– Да уж, судя по вашим рассказам, вам там было не до того, – усмехнулся Гомес.

Он полусидел с забинтованной головой в глубоком удобном кресле и с нетерпением посматривал на Ноэла – тот наотрез отказался продолжать объяснения, пока не затянется сигарой.

– Давненько я не попадал в переделки, что и говорить, – согласился Закари. – Офисная работа делает людей ленивыми и уязвимыми. Я рад, что мне пришлось все это пережить, Гомес, – признался он партнеру. – Я вновь почувствовал себя молодым. Это того стоило.

– Насколько я помню, вы недавно давали себе клятву никогда не посещать Россию, милый Ноэл, – улыбнулся в густые усы Гомес. – А послушать вас, так эта поездка была чуть ли не самой романтической за последние годы. Вы что, влюбились в тайгу? – пошутил Эусебио.

– Я вынес из нее несколько полезных уроков, дружище, – немного задумчиво произнес Ноэл, – и это было неожиданно для меня.

– Из тайги?

– Из поездки, – улыбнулся Зак.

– Поделитесь наблюдениями?

– С удовольствием. Я понял, что многие вещи в жизни – не важны. То, что мне казалось первостепенным, на самом деле – шелуха.

– То есть? – оторопел Гомес. – Поясните!

– Это сложно, – нахмурился Ноэл. – Ну, вот этот шар, например, – он кивнул головой на инкрустированный костяной шар на подставке, стоящий на его столе. – Зачем он? Я потратил на него кучу денег, нарушил закон … хотя как раз об этом я вовсе не сожалею… но я потратил время, долго желал его, можно сказать, мучился от нетерпения.

– И что? – Гомес с подозрением посмотрел на шар, потом перевел взгляд на Ноэла. – К чему это все?

– Я трачу свое время и силы на какие-то мелкие желания, занимаюсь ненужными вещами. И так проходит вся моя жизнь.

– А в тайге вы занимались нужными вещами? Так, выходит? – робко попробовал поспорить Гомес.

– Эусебио… ты знаешь…да, – серьезным голосом произнес Закари, глядя в глаза приятелю. – Я там жил. По-настоящему.

– Ну, может, это шаманский чай так подействовал? – попытался пошутить Гомес.

– Возможно, – улыбнулся в ответ Ноэл и поспешил перевести разговор на другую тему.

Наконец, заветная сигара была готова – принтер сообщил о этом миганием индикатора и тонким противным писком. Ноэл кровожадно метнулся в камеру создания и вытащил оттуда долгожданный приз, и в потолок потянулся сизоватый дымок, наполняя комнату тонким ароматом дорогого коллекционного табака.

Гомес с неодобрением посмотрел на партнера – он не понимал его страсти к табаку и никогда ее не разделял.

– Курить – вредно, – мрачно сообщил он Закари потрясающую новость.

– Ага, – радостно согласился Зак, многозначительно посмотрев на бокал виски в руке приятеля. – А еще пить…

Гомес поморщился в ответ и обиженно хрюкнул.

– Если в меру, и хорошего качества – то не так уж и вредно. Ах, да чего там, курите себе, сколько влезет! Красиво жить не запрещается!

Закари Ноэл был эстетом во всех отношениях, и он мог себе это позволить – деньги у него водились всегда. Зак постоянно приобретал самые дорогие машины, оружие, дома, антиквариат, сигары или виски, и умел получать от всего этого максимум удовольствия. Ноэл любил похвастать перед приятелем новыми приобретениями, так что Эусебио был хорошо осведомлен обо всех новых игрушках своего партнера. Единственное, о чем Гомес совершенно ничего не знал, была личная жизнь Ноэла. Эта информация никогда не обсуждалась приятелями, и Гомес даже не пытался шутить на эту тему – неизвестно, как мог на такую шутку отреагировать Закари.

– Итак, Ноэл, расскажите мне, наконец, все по порядку, – попросил Гомес.

– Разумеется. С чего начать?

– Во-первых, как вы догадались, что Мвиту подменили?

– Благодаря вам, Эусебио. Вы рассказали мне о разговоре с Мвитой в бассейне, и о том, что вас что-то смутило в нем, но вы не могли понять, что именно.

– Да? И что же это? Я, и правда, долго обдумывал, что же там было не так…

– Девушка, рассказывая об отце, сказала «наш отец». А мы были уверены, что она в семье – единственный ребенок. Я зацепился за эту оговорку, и помните, я попросил вас достать информацию о ее семье?

– Разумеется, я поручил это Тео сразу, как получил от вас это задание!

– Тео выслал мне все, что нашел, и так я узнал, что у Мвиты есть, вернее, была сестра-близнец. Эту часть биографии мисс Ндомо тщательно оберегала от посторонних – сестра пропала много лет назад при невыясненных обстоятельствах.

– И это было единственной наводкой? Всего лишь маленькая оговорка? Тогда вы – гений, Ноэл!

– Хотелось бы приписать себе все эти заслуги, но на самом деле, вы, действительно, помогли мне изрядно, Гомес. Вы очень подробно рассказывали мне о поведении оставшихся участников группы, так что я заметил несоответствие поведения ненастоящей Мвиты с той, которую я знаю.

– Например?

– Она постоянно затевала ссоры с китайцем, повздорила с Сарой, неумело работала в команде, медленно реагировала на предоставление информации по белому пятну – все это выглядело более, чем подозрительно.

– По мне, так все выглядело в рабочем порядке, никогда бы не подумал ничего плохого, – удивленно пробормотал Гомес себе под нос.