Пролетело не так много лет. Миша, который по документам уже теперь Майкл был американский студент. Родители на него потратили немало средств, для того чтобы он стал успешным в жизни. Майкл окончил музыкальную школу, знал три языка : испанский, французский и свой родной английский. Первоначально родители хотели, чтобы он учил русский. Хотя в нем особой нужды не было. Майкл сперва начал учить. Потом отказался, поскольку здесь в его среде общения русский язык не особенно прижился. Среди знакомых родителей русскоговорящих не было.Правда дед когда – то служил в армии и общался с советскими моряками. От них он узнал несколько популярных слов. Эти слова он старался не вспоминать. Поскольку они считались плохими, но широко использовались в русском лексиконе. У Дика и Гейл были еще брат и сестра. У них тоже были дети. Таким образом Миша обрел многочисленную семью.

Когда ему исполнилось 19 лет родители решили свозить его на место рождения в тот самый детский дом. Там он побывал и почти все вспомнил. Поскольку там практически ничего не изменилось, кроме персонала. Одни умерли, другие уехали в поисках лучшей доли в другие места. Приемная мама Гейл предложила ему встретиться с его биологическими родителями или с мамой. Но Майкл тогда сказал, что у него только одна мама Гейл и папа Дик. Услышав такой ответ, мама крепко его обняла и разрыдалась от избытка переполнивших ее чувств. Отец также проронил слезу и потрепал сына по плечу. Майкл заметил, что американцы вообще очень чувствительные. Его новоиспеченные дедушка и бабушка также души не чаяли в своем внуке. Бабушка или дедушка возили его то на каток, то в различные спортивные секции. Дед был членом ассоциации любителей стрелкового оружия США. Он имел в своем подвале целый арсенал различного оружия и также тир. Иногда он возил внука на стрельбище и там Майкл стрелял из винтовки или пистолета. У деда был русский автомат, который назывался Калашников. Он стрелял не как в кинофильмах очередями, а нужно было непрерывно нажимать курок, чтобы выстрелить. У деда были в арсенале пистолеты Глок и Макаров. Последним он очень гордился. Он говорил внуку: «Смотри это настоящий полицейский пистолет. Им вооружена вся полиция Советского Союза». Дед и бабушка возили его на открытые стрельбища. Бабушка также неплохо стреляла. Там Майкл видел, как американские граждане стреляли из различных видом вооружений. Стрельбища работали в определенное время года. Винтовки и остальное оружие можно было возить в багажнике. При этом они должны были быть разряжены. Дедушка и бабушка научили его практике вождения автомобиля. У них в гараже было несколько машин. Когда ему исполнилось 16 лет они купили для него неплохой немецкий автомобиль белого цвета. По законам штата Мериленд ему можно было ездить только в школу. Когда ему исполнилось восемнадцать лет он мог ездить куда угодно. Он, как американец, прирос к рулю. Майкл не разбирался во внутренностях автомобилей. Да у него и не было особого желания копаться в этой сложной технике. Автомобили брались в рент. При поломке все проблемы почти мгновенно решались выездными ремонтниками на месте или в ремонтной мастерской.

Больше Майкл в Россию не ездил. Да ему и некогда было. Родители устроили для него множество обучающих программ по испанскому и французскому языках, по музыке, по фотографии. Они готовили его к взрослой американской жизни. Родители не жалели на него никаких средств. Поскольку в США за все надо платить, если хочешь выбиться в люди, или хотя бы прилично устроиться. Вложение капитала в образование детей здесь считается одним из самых выгодных видов бизнеса. Поскольку дети получают некий иммунитет, и затраты можно списать по семейной декларации. Америка слабых и малограмотных не любит. Майкл понимал слова родителей в буквальном смысле этого слова.Поскольку сам часто видел нищих, сидящих на широких многолюдных улицах с протянутыми руками и картонками, на которых были написаны жалобные слова и просьбы. Когда он с родителями ехал с очередной вечеринки или концерта то видел, как на скамейках, в парках или тепловых решетках метро укладывались спать бездомные люди.

Родители сильно не давили на него в учебе. Однако авторитет родителей на него действовал своим трудовым примером. Поэтому он старался в себе выработать такие деловые качества какие были у его приемных отца и матери. Отец был видный адвокат и постоянно общался в мире бизнеса и много при этом говорил. Майкл слушал его и старался пропитаться этой энергией. Мать была художницей и владелицей частной картинной галереи. Поэтому Майкл рос в постоянном общении с деловым миром и искусством. Хотя ему нравилась работа отца и матери, но он хотел чего- то твоего. После всяких метаний по поиску своего интереса, он понял, что хочет быть врачом. Он вспоминал свою жизнь и понял, что это желание пошло оттуда из России. Интерес возник, когда он приходил к медсестре в медпункт в детском доме на обследования или очередные прививки. Медсестра была приятная красивая девушка с длиной русой косой. Она замеряла у него температуру, проверяла горло, слушала его дыхание с помощью стетоскопа. Он ее тогда представлял своей мамой. Она была заботливая ласковая и это нравилось Майклу. Когда он уезжал в Америку, то зашел проститься. Миша ее крепко обнял. Глаза ее наполнились слезами. Когда он приезжал в последний раз в детский дом, то она там уже не работала. Медсестра поступила в Медицинский университет в Ленинграде и уехала туда учиться. Поэтому Миша сразу после школы поступил в медицинский университет и почти его закончил. Нужна была еще практика с престарелыми по программе.

В этом хосписе он познакомился с одним интересным больным. Андрей Щукин, так звали его пациента, прожил довольно интересную сложную жизнь. Он была русским и плохо говорил по- английски. Поэтому Майкл с радостью принялся заниматься с ним русским языком.

– Черт знает. Может быть это пригодиться в жизни – подумал он. – я по рождению русский.А русского не знаю или знаю, но плохо.Надо совершенствоваться. Хотелось бы преуспеть во многом.

Майкл заботливо ухаживал за Андреем, делал ему различные оздоровительные процедуры. Он старался облегчить его страдания.

– Майкл – спрашивал часто Андрей – что ты помнишь о России?

– Что я могу вспомнить – отвечал Майкл – я же оттуда выехал ребенком. Мне же было всего шесть лет. Так смутно помню, какие – то деревянные строения, заборы. Большая река неподалеку от дома. Много детей, с которыми я играл. Еще помню такие дни, когда давали апельсины, яблоки и конфеты. Они назывались праздниками. Какие сохранились у меня воспоминания? Да практически ничего хорошего. Если сравнивать с той жизнью, которую я сейчас имею. Вы Андрей я вижу интересуетесь Россией. Я чувствую, как вы переживаете за родину. Верно, я угадал?

– Что правда, то правда. Я же покинул Родину давно, при этом прожил всю свою сознательную жизнь там. Поэтому поневоле всегда в своих воспоминаниях она стоит передо мной. Читаю в интернете русские газеты. Пишу книги на российские темы. Конечно, мне интересно, как ты русский человек думаешь о своей родине.

– Андрей, ну уж вы уж слишком сказали «русский человек». Какой я русский. Может быть, я был русским до шести лет. А потом я стал американцем. Можно сказать американцем русского происхождения. Вы, наверное,думаете, что генетически у меня что- то отложилось национальное? Это вам, наверное, кажется, что где бы не был русский или его потомок он непременно думает о России. У нас в университете были преподаватели, которые работали и преподавали в России. Они мне в общих чертах обрисовали картину национальной ностальгии. В принципе я ними кое в чем согласен.

Да мне, если честно сказать некогда думать о России, а тем более о ее проблемах. Я читаю в основном Нью- Йоркер или Нью- Йорк таймс. На основе статей и информации из этой газеты и журнала у меня формируется познание о той или иной стране. Остальные газеты и журналы я не читаю поскольку других дел много. А в тех, что я читаю о России пишется такое, что после прочтения я был рад, что меня родители оттуда увезли. Да еще мне родители говорили, что через несколько месяцев, после того как меня усыновили в России вышел закон, запрещающий американцам усыновлять детей из России. Это из- за какого – то там погибшего в российской тюрьме правозащитника. Этот закон назвали в память об умершем в автомобиле, усыновленном из России ребенке. Он угорел и умер от обезвоживания, запертый в автомашине на паркинге. Хотя у нас тут это частныйслучай. Полицейские ходят и проверяют. Но за всеми не усмотришь. Когда я был маленький мы ездили за покупками в супермаркеты. Мама панически боялась меня оставлять одного в машине. А так один из родителей сидел с включенным кондиционером, пока я спал. Я за время пребывания в США объездил почти полмира в туристических поездках. Приемные родители – любители путешествий. На самолетах или круизных лайнерах мы посещали самые красивые места в мире. Мог бы я так жить, оставаясь в детском доме? Я даже не знаю, что было бы со мной. Даже не хочу и думать. Я все хотел спросить вас. Вы обычно сидите за своим письменным столом и все чего – то пишете на компьютере. О чем пишете, если не секрет?