– Обычно убивают по-тихому? – насмешливо фыркнула я, хотя внутренне ощущала себя неуютно от зубоскальства над такой темой.

– В Изумрудном очень бояться убивать оригинально, – внезапно рассмеялась Ами. – Тут есть чрезвычайно любопытный Мастер Пытки. Он любит оригиналов во всех их проявлениях.

– Лично ловит, что ли?

– М-м-м… Мия, а что ты вообще знаешь о мужчине, который проявляет к тебе настолько явный интерес? – внезапно мягко спросила сестра.

Я почесала кончик носа и, поведя плечами, сообщила известный всем студентам минимум:

– Мастер Хин по прозвищу Пытка. Занимает должность начальника департамента дознания, а также является Атрибутом Власти сектора Малахит. Хранитель стихии Тьма.

– А ты знаешь, откуда он получил свое прозвище?

– Если честно, то считала, что у него работа этому соответствует, вот и назвали. Может, самый искусный дознаватель?

Я поежилась, так как воображать Мастера в залитом кровью помещении наедине с растерзанным человеком отчаянно не хотелось. Но представить было легко…

Белоснежная одежда, светлые волосы, яркие синие глаза, в которых лишь холод арктического льда и… наслаждение. А еще тонкий скальпель в музыкальных пальцах, что виртуозно умеют с ним обращаться.

– Не совсем, моя дорогая и очень наивная Миямиль, – неожиданно по-взрослому усмехнулась Ами. – Так вот, Мастер Хин заступил на должность десять лет назад. Первые два года он занимал ее чисто номинально и для галочки, так как вопросами ведомства практически не занимался, всего себя посвящая пыточным застенкам. Также ходили смутные слухи о том, что новый Атрибут безумен. Но рты болтунам очень быстро закрыли, что, согласись, очень подозрительно.

– Так и не поняла, при чем тут преступники и прозвище «Мастер Пытки».

– При том, что любимым развлечением господина Хина был отлов убийц в родной столице. Притом разбирался он с ними лично и никто, никто, Мия, не доходил до суда. Особенно сильно он любил серийных маньяков и просто оригинальные, необычные убийства. Потому ему периодически поручают самые сложные и запутанные дела. Ну как поручают… скорее приносят по его распоряжению.

Я несколько секунд осмысливала сказанное, а после осторожно проговорила:

– В том, что он наказывает убийц, нет ничего плохого. Наоборот, это…

– Мия! – внезапно воскликнула Амириль. – Тут дело не в гражданской сознательности! Неужели ты не понимаешь, что ему НРАВИТСЯ! Нравится охотиться, нравится пытать, нравится убивать. Он сам такой же, как и они, разница лишь в том, что Мастер Хин стоит на вершине пирамиды власти, а не валяется у ее подножия! Не идеализируй его!

– И не думала, – пробормотала я, потрясенная отповедью двойняшки. – Зачем ты так агрессивно?

– Затем, что я за тебя боюсь. Переживаю… а еще потому, что все убитые девушки были рыжеволосыми.

– Тела уже нашли? – К горлу подкатила тошнота.

– Да, – устало выдохнула Ами и отвела глаза. – Двух нашли, но буквально вчера пропала третья.

Я встала, подошла к сестре и, сжав в ладонях ее холодные пальцы, проговорила:

– Все будет хорошо. Не переживай!

Ами едва заметно улыбнулась в ответ дрожащими губами и, подавшись вперед, крепко-крепко сжала меня в объятиях, выдохнув на ухо:

– Я очень тебя люблю и очень за тебя беспокоюсь. Ты все, что у меня есть.

Поздний вечер. Дом Леля на улице Пропавшего Рассвета

Лельер Хинсар с завидным энтузиазмом и самоотдачей, достойными лучшего применения, изволил предаваться меланхолии.

Мастер расслабленно сидел в кресле и крутил в руке граненый бокал с янтарным напитком, на дне которого не терял надежды найти смысл. В идеале – глубокий.

– Бабы… – страдальчески выдохнул блондин и почти залпом допил виски.

Казалось бы, все хорошо.

На работе гладко, начальство не колупает мозг, друзья верные и все понимающие.

Даже женщина теперь есть!

Но именно с последним пунктом и начались проблемы. Не далее чем несколько дней назад Лель заявил Миямиль, что теперь она принадлежит ему. Раньше на этом все и заканчивалось, девушки если и сопротивлялись обаятельному шуту, то чисто ради вида и спортивного интереса для. Но шут Лель – это шут Лель. Обаяние, наглость и харизма через край. И он имел очень мало общего со своим альтер эго.

Но сейчас именно перед Мастером стояла задача по завоеванию вредной лепрегномки, которая вопреки тайным надеждам не поспешила, восторженно пискнув, сползти к его ногам. А тут у него было стойкое ощущение, что сомнительное «счастье» в виде Мастера Хина ушастой девочке из Охры не то что даром не надо, но и за деньги не возьмет!

Ситуация была нова. И это Лелю совсем, вот ни капли не нравилось!

Проще говоря, перед главным дознавателем сектора Малахит во всей своей красе вставал вечный вопрос: как завоевать женщину? Хорошо бы быстро, просто и надолго. Ну, или пока надо.

Что может любить Миямиль Гаилат?

Девочка полугномка. Стало быть, камни. Девочка полулепреконка. Стало быть, вновь камни. Вопрос: какие? Насколько он помнил, у каждого жителя подгорного королевства были любимые материалы, работа с которыми удавалась проще всего. Какой камень у Миямиль?

Цветы?.. Уж слишком тривиально для того, чтобы дарить только их. Подойдут разве что в качестве дополнения.

Девочка любит красивое белье. Это, конечно, могло бы упростить задачу, если бы не смутное предчувствие: если подарить Мие чулки, то она задушит ими дарителя за пошлые намеки.

Неизвестно, сколько времени Мастер Хин посвятил бы этой теме, если бы в кармане небрежно брошенного на кровать камзола не завибрировал служебный медальон. Отставив виски, Лель с интересом потянулся к одежде, ощущая, как на дне души яркими искрами вспыхивает интерес. Судя по тональности вибрации, его беспокоил Хельжин Аспид. А главный аналитик департамента не стал бы звонить начальству по пустякам.

Сжав плоский кругляш в ладони, Хин прикрыл глаза, открывая сознание для потока чужих мыслей. Образы кружились, переплетались, суетно забегали вперед, но пониманию проблемы это не помешало. По губам Леля скользнула странная ласково-задумчивая улыбка, и он выпустил из рук средство связи. Медальон со стуком упал на пол и прокатился метра полтора, пока окончательно не замер на дорогом наборном паркете.

Мастер встал, потянулся и, заложив руки за голову, довольно протянул:

– У нас в городе появился маньяк. Прелесть-то какая!

Маньяков Лель любил. Нежно и трепетно. До такой степени, что сам уделял внимание их поимке и «перевоспитанию». Правда, объект после «нравственных нотаций» выносили из подвалов в большом черном мешке и сразу на кладбище, но Лель был уверен, что в следующей жизни они однозначно будут более хорошими людьми.

У Лельера, как у феникса, была нехорошая черта – судить остальных по себе. Ему смерть очень даже помогла! Как сдох – сразу стал образцовым гражданином! Второй раз умер – не прошло и полугода, как на доске почета в родном департаменте оказался. И не устрашения ради, а мотивации для!

Доехав до департамента за считаные минуты, Лель кивнул ребятам на проходной, которые вытянулись в струнку при виде нежданно-негаданно нагрянувшего начальства. Заметив аккуратно задвинутую под стол бутылку с неопознанным содержимым, Мастер мысленно поставил себе зарубочку, что надо послать к сторожам проверку. А то совсем распоясались, черти!

Но не сейчас… не сейчас. В данный момент путь блондина лежал в логово Хельжина Аспида. Немного поплутав по темным коридорам, блондин наконец-то дошел до кабинета своего аналитика и даже вежливо постучал.

Дверь скрипнула и отворилась, явив сумрачному миру довольного жизнью лепрекона.

– Потрясающе! – восхищенно выдал он. – Ты умеешь стучать! Чтоб мне без головы остаться!

– Дошутишься и останешься, – усмехнулся Лель и, не дожидаясь приглашения, зашел в комнату. – Ну, зачем ты меня вызвал? Надеюсь, что дело интересное и стоило того, что я тащился ночью в такую даль.