– Ну что, теперь ты понимаешь, почему я это делаю? Мир так гораздо веселее, чище и светлее.
– Нет, сейчас он тёмен и мрачен, потому что мы в твоей спальне, где не горит ни одна свеча, – глубокомысленно ответила Лив. Она пододвинула кресло вплотную к дивану, ножки заскрипели о пол, и женщина чуть не завалилась набок как черепаха.
– Сейчас я тоже, кстати, немного пьян, но не так, как ты. Никогда бы не подумал, что мальчишники могут оказаться куда приличнее девичников. Будь я мужчиной, предпочитающим женщин, то знал бы куда бежать, когда приспичит.
Об пол грохнули сапоги миледи Инквизитора, которые она стянула.
– Предпочитающим женщин, да? А ты так уверен, что не предпочитаешь? Точно-точно?
Оливия вытянула ногу и легонько коснулась пальцами ног его паха, заставив Дориана инстинктивно дёрнуть бёдрами.
– Ты слишком пьяна, Оливия. – Он схватил её за щиколотку. Сознание, пусть и расслабленное алкоголем, требовало одного, но тело совершенно другого, его словно раздирало надвое, это пугало. Тревелиан высвободила ногу из его ладоней, чтобы встать с кресла, расставив руки, как канатоходец. С точно такой же осторожностью, словно боясь сорваться в пропасть, женщина сделала пару шагов и плюхнулась рядом с Павусом.
– Любопытство – вот твоя черта. Неужели тебе ну совсем не интересно, нисколечко?
– Интересно, как далеко может зайти пьяная дама в своих домогательствах? О, сгораю от нетерпения узнать.
Оливия обиженно надула губы, как пятилетняя девочка, у которой пытаются отобрать сладость. Она провела рукой по плечу альтуса, скользнула выше, кончиками пальцев прошлась по шее, вызвав мурашки.
– Лучше не надо. – Он взял её ладонь в свою, и сам того не желая, мягко, нежно сжал пальцы.
– Я пьяна, да. Ты тоже сказал, что пьян. – Она многозначительно на него посмотрела, наклонилась, вплотную приблизившись. Лив потянулась к его губам, но в последнее мгновение замерла.
– Если это окончательно испортит всё между нами, нашу дружбу, я уйду. Я сейчас не контролирую себя, ты знаешь. Просто выстави меня за дверь. – Её голос дрогнул. Если бы не эти слова, он бы действительно выставил её за дверь. Всё-таки выставил. Словно почувствовав, как тает его сопротивление, Лив поцеловала его с той решимостью, с которой человек, должно быть, прыгает с обрыва. Поцеловала жадно, вызывая дрожь по всему телу, и это ни в какое сравнение не шло ни с их внезапными лобзаниями в Халамширале, ни под веткой слёз Митал в Первый День года.
Та часть сознания, что хотела бы выставить гостью за дверь, издала последний писк и позорно капитулировала. В конце концов, своё желание, тлевшее пока всего лишь тихим огнём, вместе с ней не прогонит. Лучше решить всё сейчас, пока они оба пьяны и могут наутро сделать вид, что ничего не было.
Тревелиан добивалась того, от чего он бежал долгие годы, она лепила из него то, чем он не являлся – как он всегда думал. Если какой-то краешек его души желал всё прекратить, другая часть его отвечала на её ласки, стремилась нежно провести ладонями по её талии, рёбрам, легко сжать грудь. Ощущения новые, совсем не так, как с другими женщинами, когда ещё юношей им скорее двигало любопытство – и ничего более. Была ли в этом виновата та крепкая связь между ними, которая крепко опутывала все эти месяцы, или же то было какое-то колдовство, Дориан не знал.
Может ли он позволить ей зайти так далеко, как не позволял раньше? А хочет ли?
Оливия потянула его за собой, заставив встать, и Павус сам толкнул женщину по направлению к кровати. Они не спешили, привыкая друг другу, прикасаясь к телам нежно, почти осторожно. Оливия его не торопила, не стремилась скорее скинуть с себя платье, не стремилась и скорее освободить от одежды самого Дориана, словно ещё давала ему время образумиться. Но вместе с тем он наслаждался каждым прикосновением, тем, как учащается её дыхание, как она выдыхает, когда он целовал её шею.
То, что в дверь стучат, Дориан понял не сразу. Но звук повторился.
– Открой. Вдруг это Корифей со своим войском нагрянули, а мы и не знаем, – прошептала Оливия, глупо хихикнув. Дориан посмотрел в её глаза, очертания лица и улыбка лишь смутно угадывалась в темноте. Он кивнул и, проведя рукой по её волосам, поднялся с кровати.
Он приоткрыл дверь на расстояние ладони, свет факелов в коридоре резанул глаза, альтус прищурился. На него смотрел Солас, тоже прищурившийся, но скорее подозрительно.
– Сдаётся мне, я не вовремя, – невозмутимо констатировал эльф.
– Тень тебя побери, я сам не знаю, вовремя ты или нет! – зашипел Дориан. – Стой, я помню про книгу, разумеется. Ты без неё, естественно, никак не заснёшь этой ночью.
– Вообще-то… – начал было он, но Дориан скрылся в комнате, испытывая скорее досаду, чем облегчение, и быстро схватил книгу со стола. Дверь в спальню отворилась слишком широко, Солас смог различить в темноте на кровати силуэт, несомненно женский. На его лице за пару мгновений отразилось неподдельное изумление, но Павус сунул ему книгу в руки.
– Хочется надеяться, что ты, как порядочный эльф, промолчишь обо всём, что только что увидел! – заговорщицки в полголоса сказал Павус.
– Приятно, что ты считаешь меня порядочным эльфом, и твоя тайна в полной сохранности.
Дориан захлопнул дверь и прислонился к деревянному покрытию спиной, теперь уже сам ощущая себя человеком, прыгающим с обрыва, да ещё и получающим от этого удовольствие.
– Оливия… – он сам не знал, что хотел сказать, в голове роились тысяча слов, как они об этом пожалеют, и вообще-то он не способен испытывать любовь к женщине, и самое жуткое: сейчас ему всё это нравится, но тишину спальни разрушил храп.
– Ты заснула, что ли, пьяная ты негодница! – Дориан опустился на край кровати и засмеялся. Оливия положила согнутую руку под голову, на губах её играла счастливая улыбка.
Он взял одеяло и укрыл миледи Инквизитора, заботливо подоткнул края. Ночью всё же ещё было прохладно, замёрзнет. Впрочем, эта негодяйка заслуживала того, чтобы замёрзнуть, но мягкое сердце Дориана Павуса отчего-то не позволило этому случиться.
Дориан взъерошил волосы и провёл руками по лицу. Ну и неловкий же им предстоит разговор наутро! Лучше бы колыбельную спел и с миром уложил спать, в самом деле.
___________
Эпиграф:
Так ты хочешь, хочешь ли ты,
Так ты хочешь, хочешь ли ты,
Хочешь ли ты зайти так далеко,
Как я тебе не позволял раньше?
========== Give me a reason (Роберт Баратеон/Лианна Старк) ==========
Комментарий к Give me a reason (Роберт Баратеон/Лианна Старк)
PG-13, гет, романтика и чутка драмы.
Лианна Старк вышла замуж за Роберта Баратеона.
Песня: Three Days Grace - Give Me a Reason
С Днём Рождения, дорогая моя систер! Ещё раз вчитайся в слова своей любимой песни, по-моему, там всё очевидно XD))
I can only do so much
And of course it’s never enough
I don’t think that you see
Exactly what you’re doing to me
Лианна Старк не пыталась стыдливо прикрыть грудь ладошками, да и вообще, казалось, не испытывала ровным счётом никакого стеснения. “Ну да, стою я тут в одной полупрозрачной нижней рубашке, и что?”, – явственно читалось в гордо поднятой голове и серых глазах. Это Роберта восхищало.
С самого Баратеона во время обряда провожания стянули дублет и рубашку, но зато посчастливилось остаться в штанах, на которых даже не расшнуровали завязки. И Лианна не упустила возможность оценивающе осмотреть его фигуру с абсолютно бесстрастным выражением лица. Так оглядывают породистого скакуна перед покупкой.
Обычно женщины смотрели на него по-другому. Всё-то с этой девицей было по-другому!
Он так много всего может, но этого всегда было недостаточно. Наверное, поэтому Роберт Баратеон не просто захотел уложить северянку к себе в постель, а захотел взять её в жёны.
– Налить ли вам вина, миледи? – нарушил молчание Роберт.
– Не откажусь, милорд. – Лианна улыбнулась краешком рта, наблюдая, как он подходит к прикроватной тумбочке, где стоял серебряный кувшин. – Впрочем, ты теперь мой муж, так что как тебе будет угодно.
