— Джон… — она выдохнула имя, поравнявшись с ним. Её щёки раскраснелись от бега и холода, на длинных ресницах застыл иней. Она часто заморгала, будто не могла поверить, что действительно стоит напротив него.
Сердце так бешено колотилось, что могло отказаться разносить кровь по жилам от переизбытка чувств. Ему хотелось обнять её, так крепко, как это возможно, осыпать поцелуями щёки, губы, уткнуться носом в шею. Ему хотелось, чтобы Санса сжала пальцами его плечи и обожгла дыханием. Но Джон не двигался.
Если это последняя уловка магии, он не даст ей ни единого шанса.
— Ольвин Мандерли нашёл ваш привал, Призрак привёл нас, и Джастин сказал, что мы чуть-чуть разминулись, — сбивчиво затараторила Санса, жадно хватая ртом воздух. — Лошадь отказалась скакать дальше, не знаю почему, наверное, она почувствовала что-то в этих штуках, и я побежала сюда, и я знала, где найду тебя, потому что видела в волчьем сне, и я помню про этот круг, потому что когда-то была с тобой и Роббом тут на охоте, это было… Было… — Рукой она схватилась за живот и чуть согнулась, тяжело дыша. — О боги, сейчас умру, никогда так много не бегала.
«Это она»
Джон сделал последний шаг, разделяющий их, и притянул Сансу к себе. Она обняла его с жадностью, безмолвно высказывая накопившуюся тоску и радость встречи, прижимаясь всем телом, и так они стояли несколько мгновений, замерев.
Спазм боли снова скрутил, так подло и некстати разрушив момент, и Джон невольно застонал, отстранившись от Сансы и поморщившись.
— Ты ранен? — она осторожно коснулась его заросшей бородой щеки и положила руку на плечи, он почти физически чувствовал, как её забота обволакивает его.
— Это старые шрамы.
Призрак безмолвно ощерился, глядя на камни. Нет времени выяснять детали. Нет времени просить Сансу уйти — она не уйдёт, Джон и так знал. Зато каждый миг, который они проводят тут, опасен. Вместо всех слов, объяснений и признаний (как много ему хотелось сказать!), он протянул Сансе не зажжённый факел.
— Возьми.
— Что ты… — Она осеклась и покорно, взялась за древко.
— Рглор помогает мне, — Джон чиркнул кремнем, и тряпка загорелась. Санса переводила вопросительный взгляд с камней на Джона. Он забрал факел и развернулся к кругу.
— Так ты уничтожал круги по другую сторону Стены?
— Да. Ты с Призраком останешься здесь. Не вздумай ничего трогать. Не вздумай идти за мной. Это опасно, ты поняла?
— Ты всерьёз думаешь, что я буду стоять и смотреть, как ты умираешь? — вспыхнула Санса. — Я знаю, что ты едва не умер в землях Вечной Зимы. Я почувствовала это.
«Почувствовала это», — хуже, чем удар под дых, что бы это ни значило. Он с нежностью посмотрел Сансе в глаза долгим взглядом, и взял её за руку. Это был взгляд-просьба. И взгляд-предупреждение. Он коротко поцеловал её в губы, и, не слушая дальнейших возражений, отпустил руку и шагнул в круг.
Сопротивление магии оказалось настолько сильным, что он едва не упал спиной на камень. Магия яростно сражалась за своё существование, не собираясь сдаваться легко. Это было похоже на порыв ледяного, как сама смерть, ураганного ветра.
Магия знала, что умирает. И хотела сделать так, чтобы боль пульсировала в его голове, веках и груди. Чтобы боль раздирала его шрамы и подкашивала ноги. Чтобы дышать стало почти невозможно.
Он не помнил, как дошёл до алтаря и бросил факел. Огонь победно взревел, взвившись вверх. Перед глазами заплясали цветные вспышки и тёмные круги. Джон упал на колени, не понимая, как дышать, и сможет ли он вообще дышать когда-нибудь. Сердце замедлилось, попав в прочные ледяные путы.
— Ты не оставишь меня, Джон! Дыши! Ты не умрёшь, не теперь, — он смутно услышал голос Сансы. Хотел крикнуть, чтобы она шла прочь, но не мог. Буквы никак не желали складываться в слова, и рот не мог исторгнуть ни звука. Он медленно проваливался в тёмное ничто, изо всех сил цепляясь за края.
========== Часть 13 ==========
Санса сидела в отдалении от круга камней и могла только всхлипывать, судорожно дыша. Они с Призраком вытащили Джона наружу. Неестественно-красный огонь разгорался. От жара растаял снег, не меньше чем на милю вокруг обнажив серую землю; чёрные столпы пожирало пламя, расцвечивая темнеющий небосклон. Санса не думала, что такое вообще возможно, разве может камень гореть? Но когда царила магия — возможно всё.
Она положила голову Джона на колени, а ладонь ему на грудь, контролируя слабое биение сердца. Призрак свернулся у его бока. Она ничего не могла сделать. Могла только ждать, когда сюда доберётся Джастин и Ольвин, которые смогли бы нести Джона.
«Этого будет недостаточно». Они не могли его спасти.
Санса вспоминала давно забытые молитвы Семерым, но подозревала, что обращается не к тем богам. Молитв того бога, в милости которого оказалась жизнь Джона, она не знала.
Она подняла глаза к небу. Чёрный ворон спикировал вниз, деловито уселся на камень, треугольником выросший из-под растаявшего снега. Ворон каркнул, и Санса расслышала в этом скорбь.
«Чёрные крылья, чёрные вести»
— Он ведь не умрёт? — дрожащим голосом спросила она. — Что мне сделать, Бран? Что я должна сделать?
Ворон мотнул головой и дернул чёрными крыльями. «Ничего» — вот его ответ. Санса готова была взвыть, жар не хуже, чем от пламени, поднимался к её сердцу и выше, захлёстывая разум. Она судорожно дышала, глядя на зарево. В ней есть жизнь, которую можно обменять, разве не так заключаются сделки с богами? Жизнью платят за жизнь, разве это не так работает? Север ничего не потеряет, король из Джона будет лучше, чем из неё королева, тут её совесть чиста. Она открыла было рот, чтобы обратиться к пламени и к чужеземному богу, молитв которого не знала… Но Джон сделал резкий глубокий вдох, и его ресницы, наконец, дрогнули. Он открыл глаза.
— Ты всё-таки пошла за мной, — едва слышно произнёс он, и Санса расплакалась пуще, чем прежде. Она наклонилась, роняя слёзы на его лицо и тут же целуя его.
— Вини Призрака, он побежал первым, — она снова всхлипнула и вытерла нос рукавом тем жестом, который совсем не позволителен леди. Призрак ткнулся в плечо Джона, и он поморщился.
— Нет, лежи, — она остановила его попытку приподняться.
— Я не смогу лежать тут до весны, — неразборчиво прошептал он, и Санса мягко засмеялась. Джон скорее из-за отсутствия сил, чем из-за покорности, закрыл глаза. Она нежно провела пальцами по его волосам. Он выглядел кошмарно, слишком бледный, губы синюшного цвета и под глазами глубокие тени. Но он жив. Всё ещё жив.
Биение сердца Джона под ладонью Сансы стало размеренным и сильным. Внутри нее робко цвела надежда, что ей больше не придётся его отпускать, не придётся терять. Страх внутри сменялся всепоглощающей нежностью и любовью, чувства настолько же острые, насколько и крепкие в своей неизменности. Она не могла отвести взгляд от него.
— Моя королева, — услышала она голос Ольвина Мандерли и, словно очнувшись, посмотрела на него. Джастин стоял рядом, и оба мужчины озадаченно глядели то на пламя пожара, то на талую землю, то на свою правительницу. Санса метнула быстрый взгляд на камень, на который уселся ворон. Птица исчезла. Какие бы цели не преследовал Бран, он увидел то, что хотел.
— Вот теперь всё действительно кончено, — с нотками благоговения произнёс Джастин.
— Джон, — она мягко провела пальцами по его щекам, и его ресницы снова задрожали. — Теперь можно. Попробуй встать.
Мужчины взвалили Джона на себя, и не спеша они все направились к месту привала.
На месте Ольвин соорудил удобную лежанку из покрывал и шкур, которые в избытке прихватил с собой из Винтерфелла, и они оставили Джона отдыхать. Санса помогла Джастину сварить на очаге похлёбку с кореньями и вяленым мясом из общих запасов. Повариха из неё никудышная, но мужчина не жаловался. На вкус похлёбка оказалась сносной, и Санса со странным удовлетворением отметила, насколько приятно есть приготовленное своими руками.
Джастин рассказал им с Ольвином про путешествие за Стену. Санса поморщилась, когда он дошёл до Сердца Зимы. По её телу прошла дрожь от воспоминаний той жгучей боли, она будто снова ощутила смерть, едва уловимо дотронувшуюся до её нутра, и так же быстро отступившую. Если она испытала это таким образом в волчьем сне, то что чувствовал Джон? Она не сможет отделаться от этой мысли никогда.
