Он посмотрел еще раз на Великолепного. Тот лежал со сложенными на груди руками и медленно, ровно дышал. Если бы не кровь, гной и ошметки плоти, то можно было подумать, что летяга просто спит. В грудь енота без шляпы что-то больно кольнуло, горло сперло от горького комка, а на глаза стали медленно наворачиваться слезы. На душе начали скрестись кошки, казалось бы, еще чуть-чуть, и Хитрюга бы заревел, как девчонка от любой убитой миловидной зверушки. Но тут младший близнец очнулся, взял себя в руки, проглотил комок в горле, снова подхватил Сплендида за подмышки и занес в дом. Чуть погодя енот уже клал белку в ванную, в очередной раз удивляясь габаритам супергероя, ибо тот из-за своего большого роста попросту не влезал туда, приходилось класть его в полулежащую позу.

— Ну, где же этот олух? — ругался Лифти, поочередно кладя ноги героя. — И долго ли мне придется тут торчать?

— Але, я тут, — послышался сзади голос Ворюги.

— О, отлично! — енот без шляпы сказал это таким голосом, что было непонятно, то ли это была ирония, то ли настоящая радость. — Что так долго? Я уж подумал было, что тебя в обезьянник сунули.

— Задержался я, — буркнул Шифти. — Петуния, как оказалось, спит очень чутко, пришлось воспользоваться старой доброй битой. Плюс я заскочил в один продуктовый магазинчик, жратвы принес. А то у нас дома шаром покати, лично же я проголодался после это поездки.

— А главное-то ты добыл? Мыла, дезинфицирующие средства?

— Нет, блин, я про них забыл! Конечно, достал. Они в машине, можешь забирать и мыть героя.

— Че?

— Что слышал. Я пошел жрать.

— Стой, стой, стой, — Хитрюга взял своего брата за плечо. — Слушай сюда, я сейчас не пойду назад на улицу. Я сам устал, я тоже хочу жрать, я тащил этого летягу в ванную. Думаешь, это легко — нести такого громадного и тяжеленого супергероя?

— Но-но-но, ты чего так разошелся-то? — енот в шляпе не в шутку испугался взгляда своего брата. — Ладно, сейчас принесу.

— Отлично. И мыть его тоже будешь ты!

— Что за..?

— Пристрелю в лоб, падла! — Лифти закричал, достал пистолет и нацелил дуло на лицо Шифти.

И этим поступком он второй раз испугал старшего брата. Поняв, что у Хитрюги нервный срыв, и это надолго, Ворюга решил оставить енота без шляпы в покое и сделать так, как он сказал. Поэтому он примирительно поднял руки и ушел разбирать сворованные чистящие средства.

*****

— Лифти, ты спишь?

— Уже нет. Ты чего так громко и долго мыл?

— Падал я. Вода на кафель пролилась, пришлось еще и полы мыть. Я еще и глаз себе разбил, как видишь.

Шифти уселся на свою постель и посмотрел целым глазом на брата. Ни злобно, ни с ноткой братской любви, ни с иронией. Как будто он и не замечал своего младшего вообще, а смотрел сквозь него. Этот взгляд не очень понравился Лифти. Он встал, потянулся и сел рядом. Толкнул. Ноль реакции. Енот без шляпы решил больше не дергать Ворюгу, поскольку все-таки побаивался неоднозначной и бурной реакции. Он посмотрел туда, куда смотрел енот в шляпе. Так они просидели добрых два часа, не двигаясь, не говоря друг другу ни слова, затаив дыхание. Только и были слышны шумные вздохи вспоротого горла Сплендида, уложенного на раскладушку в другой комнате. Наконец Шифти вздохнул и заговорил:

— Слушай, а вот что мы делаем?

— Что? — переспросил Лифти.

— Что вот мы сейчас делаем? Летяга нам вроде как враг. Очнется. И если узнает нас, при первой возможности сдаст копам, чует моя жопа.

— Но ведь мы его так избили. Едва не убили.

— И герой получил по заслугам.

— За что?

— За то, что постоянно колотил нас, когда подлавливал на краже.

— А ты вот никогда не задумывался, что наше поведение — аморально? — вдруг выдал Хитрюга. — Мы ведь крадем чужие вещи, лишаем других средств к существованию. А почему мы стали ворами?

Ворюга пристально взглянул на брата. Он буквально не узнавал его. То енот без шляпы начинает учить его медицине, то вдруг заговорил о морали. И это очень злило Ворюгу. А все потому, думал, что, как и во всех семьях, Лифти получал больше ласки от родителей, больше слушал их и старался во всем помогать им, был любимчиком в отличие от него самого. Во всяком случае, ему так казалось. Он-то практически никогда не старался быть похожим, не слушал никого, хотя требовал внимания к себе и почтения, старался быть во всем главным. Тут он вспомнил свою первую украденную вещь — мамину брошь, которую он потом продал на школьной ярмарке за приличную сумму. Тогда мама его так ругала… «Блин, что за ерунда? — подумал Шифти. — Получается, это я плохой, а не Сплендид? Е-мое, да что же с моим братом творится-то…».

— Шифти? — Хитрюга помахал рукой перед глазами брата. — С тобой все хорошо?

— С каких это пор ты меня стал учить правилам поведения в обществе? — грозно прошептал енот в шляпе. — С каких это пор ты стал меня ругать, как наша с тобой мать? Что, решил в Сплендида поиграть, да? Что же это с тобой стало?

— А что со мной стало? — не понял младший.

— С тобой случилось то, что ты стал разговаривать как этот вот синий ублюдок! — закричал Ворюга, потом вдруг что-то понял, засмеялся и схватился за голову: — Как же я раньше этого не понимал! Он на тебя воздействовал, и мне плевать как: уговорами, гипнозом, угрозами — главное, что ты вдруг решил стать хорошеньким! Но меня в это не втянешь! Я был вором, есть и буду им! А этого вот подонка я сейчас же вышвырну на улицу, пусть сдохнет наконец!!!

С этими словами Шифти соскочил с дивана и почти бегом пошел в комнату, где лежал Сплендид. В голове его твердо засело намерение выкинуть летягу куда подальше: в лес, к тому фонарному столбу, не важно, лишь бы больше не видеть и не знать его. И вот когда Ворюга уже подошел к герою совсем близко, собрался было ухватить его и бросить в окно, то вдруг почувствовал, как Лифти схватил его за плечо, с силой отпихнул назад и встал между ним и Великолепным. Младший енот был настроен не менее решительно. Он сжал руки в кулаки, встал в боевую позицию и выжидающе посмотрел на брата, готовясь к защите.

— Ты че, совсем офонарел? — удивился Шифти. — Не стой на пути, дай пройти!

— Нет, не дам! — Хитрюга не сдвинулся с места.

— Он же наш враг, тупица! Он нас бил и сажал в обезьянник! — попытался напомнить ему старший брат.

— Знаешь, я тут проанализировал все наши с тобой действия и действия этого летяги, и пришел к такому интересному выводу: он поступал правильно! А мы только и делали, что грабили, обворовывали и обманывали честных зверушек! Плюс мы едва не убили Сплендида. Лично для меня это уже слишком! Я больше не собираюсь так поступать!

— Хорошо, братец, как знаешь, но я его все равно вышвырну на улицу. Дай мне сделать это!

— Только через мой труп!!!

Старший енот понял, что с братом спорить уже бесполезно. Его крайне разозлила речь брата о правильном поведении. Он угрожающе надвинулся на Лифти, но тот только грудь выпятил вперед, закрывая своей маленькой спинкой тело больного. Тогда Шифти подошел к Хитрюге вплотную и как следует влепил кулаком по носу, за что сразу же получил два удара в ответ: один — в целый глаз, а другой — аккурат промеж ног. От нахлынувшей боли енот в шляпе застонал и встал на колени. Он ожидал получить еще удары, но брат стоял неподвижно, явно не намереваясь атаковать, только защищать. Тогда старший брат встал, посмотрел презрительно на Лифти (что далось ему с трудом, ибо оба глаза были выбиты), плюнул ему под ноги и сказал:

— Знаешь что, пошел-ка ты в задницу. Теперь я все понял. Ты решил стать хорошеньким и меня в это же дерьмо втянуть. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что Сплендид — твой кумир, ради которого ты пойдешь на все. Не хочу больше об тебя свои руки марать, больно мне надо. Сохраню лучше я свои пальцы для дальнейшего грабежа. Коли хочешь лечить этого синерожого — лечи, флаг тебе в руки. Но ко мне ты больше не подходи и старайся не попадаться мне на глаза. Видеть тебя я больше не могу. Мой брат не такой. Прощай!