«Либо Каддлс, либо Тузи… — тем временем думала девушка, с необъятным состраданием глядя на первую пару. — Либо бунтарь и хулиган, либо умник и милый парень… Выбрать одного… Нет. Конечно, я могла бы выбрать Зубастика, но… Я не могу позволить, чтобы Лапочка умер только оттого, что он мне когда-то нагрубил, используя старый стереотип. В конце концов, он мне не хотел зла, это был его минутный порыв, вызванный поражением в игре… А что будет, если я выберу обоих? Ведь не было запрещено выбирать обоих „кандидатов“, значит… Будь что будет, они должны жить!». С такими мыслями черношерстная приложила ладони к обеим пластинам.
Тут же ее шею что-то сильно сдавило, и она начала задыхаться, трубочки с проводками довольно сильно впились ей в кожу, почти моментально прорезая плоть, кровь потекла по шее, плечам, ключице и лопаткам. Оказалось, что пучки на шее и затылке, так беспорядочно спутавшиеся друг другом, были ничем иным, как хитро сплетенной удавкой. И сразу же кошка догадалась, что имел в виду неизвестный под пожеланием крепкого здоровья. То есть если бы она выбрала только Каддлса или только Тузи, то она, возможно, не страдала бы так сильно, как сейчас, может быть, удавка не прорезала бы ей шею почти насквозь… Но при этом один из этих несчастных подростков непременно погиб бы в тех же страшных муках, что и она сейчас. Кровь все текла и текла по черной шерстке, теряясь в ней и сливаясь. Перед глазами пленницы поплыли разноцветные круги. Она попыталась просунуть пальцы под удавкой, но та уже вошла в кожу и почти резала трахею. Не выдержав потери крови и кислородного голодания и минуты, Кэтти свалилась на пол, пачкая его своей кровью.
— Знаешь, а ведь я о тебе был лучшего мнения, — услышала она голос сквозь забытье. — Я думал, что ты будешь крепче… И что ты будешь более объективной при выборе. Но ты, как оказалось, всего лишь сердобольная шелудивая сучка, которая будет жалеть всех подряд и прощать… Как же меня бесят такие всепрощающие личности!
В кровь девушки был вновь введен адреналин. Она встала и вздрогнула от прилива энергии. Удавка больше не давила ей на шею, но кожа там была довольно глубоко прорезана. Кровь запеклась и тонкой корочкой покрыла место удушения, так что казалось, будто голову Кэтти-Блэк просто пришили к телу, и что эта голова была ранее без тела. Черношерстная также почувствовала, что где-то глубоко в шее ей трудно дышать… И она не чувствовала вдоха и выдоха в носу! Чуть погодя она, прощупав шею, поняла, что из-за удавки произошла трахеостомия — теперь дыхание происходило через прорезанную щель в трахее. Кошка осторожно расширила дырку своими тонкими пальчиками, после чего зашипела от боли (кричать она больше не могла, поскольку отверстие находилось ниже голосовых связок, воздух до них не доходил).
— Лампи и Рассел, — тем временем продолжил неизвестный, прокрутив две карусели на одно „гнездо“ вперед. — Лучшие друзья. Часто ходят на рыбалку вместе, а иногда — и на экспедиции по поискам сокровищ на дне морском. Дылда глуповат, его интеллект ниже среднего, рассеян и невнимателен, часто меняет свою работу. Рассел же довольно сведущ в плане морского дела, да и в прочих науках, бывший пират, сейчас зарабатывает торговлей рыбой в разных городах. Лампи видел тебя всего пару раз, даже не заговаривал с тобой. Рассел много раз с тобой виделся, первым решил с тобой познакомиться. Выбирай: совсем незнакомый тебе глупец или друг-моряк…
Снова выбор. Снова две жизни на кону. Лось сидел неподвижно, он явно не понимал, что происходит, и полагал, что все происходящее вокруг — не более чем просто чья-либо дурацкая шутка. А вот выдра так не думал. Он давно уж все понял. Он глубоко дышал и готовился к самому худшему. „Даже если я сейчас умру, — подумала про себя Кэтти. — Я спасу их обоих. А если выживу… То спасу всех! Чего бы это мне ни стоило!“. Тут она почувствовала, как ее грудь что-то мягко согревает. Она посмотрела вниз и увидела свой кулон. Он слабо светился и пульсировал, словно напоминал об опасности, грозившей ей в случае прикосновения обеих пластин. Но девушке было уже все равно. Она смело коснулась металла обеими руками. Контакт замкнулся.
С минуту ничего не происходило. Потом по трубочкам в кровь пленницы что-то втекло. Опять ничего не было. А потом… Кэтти с ужасом осознала, что сейчас у нее наступит полное обезвоживание и истощение организма: ей ввели огромную дозу слабительного. Смеси из слабительных от запора и солевых слабительных. Тут, автор полагает, стоит умолчать о том, что произошло с несчастной жертвой и дать волю воображения читателю. Скажем лишь, что от усиленной моторики кишечника у кошки сильно заболел живот, так что та согнулась в три погибели и не разгибалась почти ни разу, а от почти моментального обезвоживания тело иссохло, кое-где шерсть попадала, оголяя розовые островки сухой шелушащейся кожи. Вскоре комната наполнилась не только зловонной массой, но еще и обильным объемом крови и громким воплем боли и агонии. Кэтти-Блэк лежала в продуктах ускоренного обмена веществ, постепенно перестав обращать внимание на вонь и всю мерзость случившегося. Через час она встала, с трудом передвигая конечностями.
— Сплендид и Флиппи, — равнодушно продолжил низкий голос, словно бы его не касались мучения его пленницы. — Их связывает довольно странная, но все-таки крепкая дружба. Два самых сильных существа не только в Хэппи-Долле, но и во всем мире, не считая Сплендонта. Великолепный — супергерой, однако довольно часто его присутствие только усугубляет ситуацию, и этот летяга не спасает, а наоборот, калечит и убивает страждущих. Прапор — бывший военный, получивший серьезную психическую травму во время войны и теперь страдающий раздвоением личности, которое ты немыслимым образом заглушила. Сплендид был виновником твоей первой смерти, случайно сломал тебе ребра, повредил легкие и сердце, пытаясь сделать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Флиппи стал виновником твоей пятой смерти, при этом он сознательно и методично убивал тебя, причем медленно и мучительно. Выбирай: случайный убийца или сумасшедший маньяк…
„Нет! — решила сразу черношерстная. — Пусть они и были моими убийцами, они не желали мне зла! В конце концов, я их простила… К тому же они ко мне позднее были вежливы, в какой-то мере даже ласковы и дружелюбны… Я не могу позволить им умереть! Лучше самой сдохнуть в мучениях и принять их смерти на себя!“. Она посмотрела на пленников. Оба были спокойны и хладнокровны. Они сидели смирно, не выдавая свой панический страх ничем. Видимо, им действительно приходилось ранее попадать в такие передряги, белке-летяге — во время исполнения своих геройских обязанностей при сражении с каким-нибудь злодеем, а медведю — во время жестокой войны при попадании в плен к врагам и последующих пытках. Дыхание у них было ровное и беззвучное, но если присмотреться, то можно было увидеть, как напряглись их мышцы от ожидания. Девушка стиснула зубы и коснулась обеих пластинок.
Тут же по всему ее тщедушному и ослабленному слабительными телу прошелся мощнейший электрический заряд. Все мышцы сократились, пытаясь воспрепятствовать дальнейшему течению тока, но тщетно. Начался тетанический спазм. Кошка вновь стала задыхаться. И мало того, что она вновь испытывала сейчас кислородное голодание, так еще ее живот, недавно пострадавший от дозы „лекарств“, дал знать о своей предыдущей травме. К тому же волосы и шерстка, недолго продержавшись, загорелись, воспламенились, и вскоре тело пленницы покрылось огромными волдырями ожогов. Не выдержав такого заряда, Кэтти-Блэк снова без чувств упала прямо в каловую массу.
Очнулась она примерно через три часа, хотя состояние ее организма четко указывало на то, что она не проснется и через двое суток. Видимо, неизвестному затейнику просто не хотелось ждать. Потому он и ввел новую дозу адреналина в кровь, на этот раз более мощную, потому что Кэтти на этот раз встала слишком тяжело. Было видно, что еще чуть-чуть — и она свалится замертво. Лишь каким-то немыслимым чудом ее организм держался и боролся за жизнь из последних сил.
