====== Предисловие. Обычный денек ======
Солнце встало из-за горизонта, освещая некоторые дома Хэппи-Долла. Где-то прокричал петушок, возвещая о новом прекрасном дне. Но не для всех мирных жителей этого городка утро было столь прекрасным и желанным. Во всяком случае, буквально через несколько секунд после петушиного крика над всем поселением послышался отчаянный вопль Флиппи.
Он орал, как сумасшедший, не в силах пока что отличить реальность от приснившегося ему кошмара. Когда же он выпутался из одеяла и распахнул глаза, он более-менее успокоился, поняв, что опять ему все только почудилось. В спальне, как и во всем доме, стоял жуткий погром — похоже, на этот раз лунатизм Прапора развился еще сильнее, раз даже запертая дверь его не смогла удержать. Он встал, но сразу же напоролся на осколки от разбитого зеркальца, которое ему подарила Флейки. Видимо, кроме того чтобы ходить, он еще и пытался кого-то тут угробить…
С трудом добравшись до ванны, Флиппи достал из своего шкафчика таблетки, щетку, пасту. Когда же он закрыл дверцу, то сейчас же в зеркале возник Берсерк. Тот смотрел на своего добренького хозяина, ухмылялся и посмеивался, словно хотел сказать: «Эй, нет, братец, от меня тебе не избавиться!». Флиппи вздрогнул от такой неожиданности, принял сразу пять таблеток и сполоснул лицо, лишь бы не видеть того, кого он больше всего боялся. Взглянув снова в зеркало и не увидев там никого, кроме себя, он успокоился и принялся чистить зубы.
Однако тут его подсознание стало враз выдавать отдельные картинки ночного кошмара: как он, услышав хруст, превратился в Берсерка, как он убил саму Флейки, а потом еще и Каддлса, не вовремя подвернувшегося ему под руку, Крота и Лифти с Шифти. Причем эти воспоминания были настолько реальны, будто они были на самом деле, а не какой-нибудь очередной кошмар по стандартному сценарию. Внезапная догадка очень не понравилась и основательно перепугала бывшего вояку, и он, даже не прополоснув рот от пасты и не поев, ринулся вон из дома к Флейки.
Утро у дикобразихи началось довольно неплохо, если не считать того странного крика в семь утра, который, собственно, и разбудил ее. Сделав все утренние дела и, наконец-то, принявшись за завтрак, Чудачка вдруг заметила приближавшуюся к его дому фигурку Флиппи. Конечно, она никоим образом его не ожидала так рано к себе, но с приятным удивлением пошла открывать дверь. Как-никак гость один из самых ожидаемых. Во всяком случае, для самой Флейки.
Но не успела она и в прихожую зайти, как Прапор уже сам вошел, едва не выломав дверь. Вид у него был перепуганный, мордочка из светло-зеленой стала бледной, как смерть. Зрачки, слава Богу, были лишь сильно сужены, никаких признаков Берсерка не было. На губах были видны ошметки от зубной пасты. Похоже, что-то сильно обеспокоило гостя, раз он спешил к Флейки и был в таком состоянии: не завтракавши, даже не умывшись.
— Флиппи, с тобой что-то случилось? — осторожно и тихо спросила Флейки.
— Я… Я думал… — едва дыша, произнес тот. — Я думал, что это с тобой случилось что-то ужасное. Я думал, что я тебя убил, понимаешь?
— Ч-что?
— Мне приснился страшный сон, в котором я стал Берсерком и… И убил тебя! А потом Крота, Каддлса и этих братьев-близнецов. Я их убил!
До Флейки только сейчас дошел смысл сказанного. Она облегченно вздохнула, успокоилась и с робким смехом сказала:
— Ну, это же сон. Всего лишь кошмар, он был не взаправду. Ведь я же жива и невредима. Правда, мне тоже снилось что-то тяжелое, но я не помню.
— Неужели тоже кошмар? — с прежней напряженностью спросил Прапор. — Не молчи, отвечай!
— Н-не п-помн-ню, — дикобразиха совсем растерялась, съежилась от страха, едва не плакала.
Медведь тут понял, что слишком сильно надавил на нее. В конце концов, то, что у него в голове с утра пронеслось, вполне могло быть и сном, пусть даже очень плохим. А эта девочка, такая робкая, тихая, плаксивая, совсем еще маленькая… Он вспомнил, что сам же решил не пугать ее подобными рассказами. Стыдливо опустив глаза, он тихо произнес:
— Прости, Флейки, я… Не хотел тебя расстраивать. Я просто испугался за тебя, а тут еще мои галлюцинации. Ну, ты понимаешь.
— Флиппи, — дикобразиха положила дрожащую руку на плечо своего друга. — Все в порядке. Я не сержусь на тебя. Давай лучше забудем о ночных кошмарах и позавтракаем вместе. Ты только рот прополощи, а то у тебя на губах осталась пенка от пасты. К тому же ты натощак сюда прибежал, — и она улыбнулась.
Прапор ухмыльнулся и ушел в ванную. Однако и тут его ожидал новый неприятный сюрприз: в большом зеркале, стоявшем недалеко от раковины, он увидел вместо себя Берсерка. Тот опять ехидно посмотрел на своего хозяина, а потом достал откуда-то мягкую игрушку, по общим чертам похожую на Флейки, и стал ее потрошить самыми изощренными способами: то скальпелем перерезал горло (медленно, словно мучая настоящую жертву), то четвертуя, а то и вовсе вытряхивая из игрушки все внутреннее содержимое. При этом безумец все время хихикал и смотрел на Флиппи так, словно говорил: «Я убью ее, можешь не сопротивляться мне… Потому что это бесполезно!».
— Ну, нет, — злобно зашептал Прапор. — Не в этот раз!
Он схватил какой-то тяжелый предмет со столика и со всего размаху ударил по стеклу, отчего-то с жалобным звоном рассыпалось по полу. Образовавшиеся осколки наглухо преградили дорогу к двери. Тут послышались торопливые шаги Флейки. Дверь отворилась, и дикобразиха уже собралась войти внутрь, как Флиппи вдруг заорал:
— Не подходи! Не смей даже заходить сюда!
— Но, Флиппи, что у тебя тут произо… Ой, — она только сейчас увидела осколки. — А как так случилось-то?
— Я… Поскользнулся на гладком полу и нечаянно разбил твое зеркало.
— Какой ужас! Подожди, не двигайся. Сейчас я здесь все уберу.
Флейки ушла, и Флиппи вновь остался один. Он посмотрел на то, что еще недавно было большим отражающим стеклом, а теперь валялось на полу в виде маленьких и больших блесток. Он отражался в каждом осколке. И вдруг он опять увидел Берсерка. Тот все еще ухмылялся, ясно давая понять, что это безумие не кончилось, оно только началось. Флиппи в ужасе и отчаянии отступил на шаг, но какой-то чересчур острый осколок вспорол ему пятку, и бедняге пришлось сесть на ванну с громким стоном.
Наконец пришла дикобразиха. Увидев, что случилось с медведем, она быстро убрала все осколки, принесла аптечку и немедленно прижгла рану на ноге как умела. То есть, очень неуклюже, она едва не травмировала Прапора своими иглами. И все же первая помощь была оказана.
— Как ты? — заботливо, но очень тихо спросила Флейки. — Ходить сможешь? Может, я лучше скорую вызову?
— Не надо, спасибо, — проговорил отставной сержант, стараясь делать голос как можно тверже. — Я как-нибудь справлюсь. Спасибо тебе большое.
— Тогда давай уже, наконец, пить чай, — улыбнулась Чудачка.
И парочка принялась завтракать. Естественно, они не могли предугадать, что конкретно случится в этот, казалось бы, обычный денек. А им готовилось нечто ужасное…
Натти шел по широкой улице, смеялся и любовался леденцом, который он только что приобрел. Кстати, ради этой сладости он едва не подрался с Лампи, хорошо, что в магазине так вовремя оказались близнецы Лифти и Шифти (хотя, откровенно говоря, Сладкоежка, как и другие жители Хэппи-Долла, был не в ладах с этими ворами). Пока они грабили магазин и отвлекали внимание Дылды, ехидно посмеиваясь над ним, бельчонок успел ускользнуть, припрятав леденец среди своих на голове.
И вот теперь он облизывал карамельный разноцветный кругляш, из-за чего его косой глаз набирал новые обороты. Он бы так до вечера проходил бы по улице, да вдруг он наткнулся на гулявших Флейки и Флиппи, нога которого была перебинтована, отчего сам медведь слегка хромал. От этого неожиданного столкновения Сладкоежка выронил леденец. Тот упал на бордюр и рассыпался на мелкие кусочки, которые тут же раскатились по дороге.
