— И ты думаешь, что все эти события могли произойти одновременно? Все сразу? Буквально через каждый день? — лунные глаза с сомнением воззрились в изумрудные.
— Я этого не исключаю. Может, какое-нибудь совпадение.
— Слишком маловероятное и даже невероятное… — тихо сказала кошка. — Но с другой стороны… Шифти, пожалуй, я соглашусь с тобой. Пусть это совпадение совсем невероятно, но все же имеет место быть. Потому что мистика… Пусть она и бывает здесь, но проще поверить в твою теорию. А раз так, то это значит, что тут нет причин волноваться. Все образуется.
— Вот и замечательно! — с этими словами зеленошерстный крепко обнял любимую за плечи и прижал к себе, утыкаясь розовым носиком в ее серые непослушные волосы. — Значит, зря мы провели эти два долбанных дня в поисках и догадках. Уверен, все растрясется и решится само собой! Давай уже забудем о плохом. Может, займемся чем-нибудь вдвоем? Давай прогуляемся в парке, в какой-нибудь его тихой части?
Этот невинный вопрос, хоть Ворюга и не подозревал, совсем решил вопрос с кулоном — он перестал светиться, греть грудь хозяйке и пульсировать, потух и снова стал обычным кулоном с цифрой 3, украшенной сапфирами. Словно осознал, что больше он не в силах подавать свой сигнал и предупреждать парочку о неведомой им опасности.
А ведь она подстерегала их. Буквально за углом. За следующим поворотом тропинки парка, куда Шифти и Кэтти-Блэк немедленно и без обсуждений пошли, чтобы развеяться и забыть тревоги, предаться взаимной ласке и погрузится в свой собственный райский уголок, в особое состояние души.
Доктор меланхолично покручивал первую карусель с пятью пленниками, уже давно перестав замечать, как они издергались в своих путах, стирая шерстку и кожу в кровь. Он давно перестал замечать их мычание в кляпы и попытки снять с себя наглазные повязки. Тем более они сами больше не особо шевелились, лишь мерно и тихо дышали, изредка постанывая. Неудивительно — для первой тройки прошло без малого четыре дня, последней двойки — три дня. Они успели проголодаться, извести свой организм до обезвоживания. К тому же в комнате было неимоверно душно, воздух был спертым и почти неживым. Пленники почти превратились в живых мертвецов, хотя анорексией еще не попахивало.
Чтобы сохранить заложников в приемлемом состоянии, демону пришлось прибегнуть к нехитрой операции введения своих «пациентов» в подобие летаргического сна с последующими медицинскими мерами ввода питательных веществ в кровь. Теперь бедолаги представляли из себя некий сложный клубок из пластиковых трубочек, по которым перетекала полупрозрачная бесцветная жидкость. Эта жижа постепенно возвращала пленных из их плачевного состояния и поддерживала их жизнедеятельность. Изредка животные вздрагивали, вертели головами, пытаясь осмотреться, мычали в кляпы, после чего опять засыпали с тревожными и пугающими мыслями и с тремором во всех мышцах тела.
Конечно, Доктор не собирался сидеть так с пленниками вечно и питаться только их страхом, поскольку ошейник хоть и перестал выдавливать из него кровь, но ничто не гарантировало нового нажима на сонную артерию и яремные вены и нового кровопролития впустую. К тому же демону нужно было не совсем то, что он имел сейчас.
— Долго… — шептал он. — Слишком долго! Где же эти четверо олухов с «Доминэром»? Они мне и сами нужны… Вместе с шестым пленником и этой шельмой.
Он с тоской и нетерпением посмотрел на вторую карусель, располагавшуюся неподалеку от первой. Она была пустой. Оковы и ремни свисали вниз, изредка позвякивая, и словно бы ждали своих жертв с тем же нетерпением, с каким ожидал демон физической смерти. Карусель лишь тихо скрипела от ржавчины, пытаясь повернуться хотя бы на градус. Что-то еще тихо шумело… Вентиляция. Старая барахлящая вентиляция, которая прокручивала через все здание тот самый спертый воздух, осуществляя хоть малейшую циркуляцию, но свежести не добавляя ни на йоту. Можно было подумать, что вентиляция была проведена только внутри здания, наружу не выходила вообще. Видимо, это было предусмотрено на случай побега пленника.
— Слишком долго они возятся… — повторил Доктор, проводя чешуйчатой лапой по головам пленников и проверяя трубки с живительной жидкостью. — Я уже потерял литр крови и часть своих сил… Я теперь не могу вогнать этих идиотских зверушек в обморок по своему желанию, лишь периодически. Даже чешуя у меня ослабла, скоро начнет активно выпадать. Я стану похож на линяющую рептилию… Худшее, что я мог бы себе пожелать.
Демон встал перед разбитым зеркалом. В самом деле, его кроваво-красная чешуя поблекла и начала терять не только цвет, но и блеск, и прочность. Кое-где она шаталась и звенела от легкого движения или напряжения мышц. На тыльных сторонах ладоней отсутствовал частично чешуйчатый покров, об этом свидетельствовали маленькие шелушащиеся кусочки роговых пластинок, разбросанных по всему полу больницы. Не было сомнений — ошейник постепенно высасывал все жизненные соки из могущественного Доктора, ослабляя его и вгоняя в плачевное физическое состояние.
— Если так и дальше пойдет… — шептал он, глядя в свои ярко-красные глаза, которые вопреки действию предмета неволи не тускнели. — То я скоро окажусь… Там, — последовало нервное сглатывание. — В вечной темнице темных сил… Где я был заточен вместе со своими двумя старшими братьями… Под сильной печатью божка. И не факт, что нас снова освободит какой-нибудь случайный звереныш-идиот, отправившийся в научную экспедицию за исторической сенсацией… Не факт…
Доктор вздрогнул, вспоминая свое заточение. А ведь тогда помимо ошейника он вместе с братьями носил и другие вещи, лишающие свободы. Такие же серебряные, такие же давящие, такие же обжигающие, кричащие и лишающие сил… Ему уже казалось, что он вновь слышит эти крики, закладывающие ему уши, что он вновь ощущает на себе эти ожоги, которые не стерпит даже самый могущественный демон, что он вновь чувствует эту неимоверную тяжесть, пригибающую его к земле и ниже.
А тот факт, что сейчас на шее демона физической смерти красовался один из атрибутов подобного плена, мог означать только одно — каким-то образом кошка была связана с тем миром, куда бросали и заточали всех злобных духов, разошедшихся в своем могуществе и едва не погубивших весь добрый народ поверхности земли. Она словно имела какие-то давние знакомства оттуда или же просто какие-то другие силы связали ее с потусторонним мирком.
— Но как..? — спросил он себя в отражении. — Каким образом? Ведь все ясно указывает на то, что эта ведьма — простая шелудивая кошка… В ней нет ничего сверхъестественного… Ничего, кроме этого чертового кулона… И того непонятного очарования, что соблазнило даже такого закоренелого вора, как Шифти…
Тут отражение в одном из осколков изменилось. Там появилась Кэтти-Блэк. Она робко смотрела по сторонам и к кому-то жалась, розовея с каждой секундой и смущенно улыбаясь. Было очевидно, что она прижималась к своему возлюбленному еноту, но его, к сожалению, нельзя было различить из-за странной мути в отражении. Однако не это было важно сейчас. Драконикус обратил внимание на предмет, находившийся на шее девушки. И какая-то смутная параллель прошла в голове у вершителя судеб Хэппи-Долла.
Золотой кулон с цифрой 3 с сапфирами слабо мерцал и вибрировал, было видно, что хозяйка чувствует подобное. Даже как будто говорила своему партнеру, что цепочка и цифра греют ее шею и грудь… А потом это все прекратилось. Прекратилось странное поведение побрякушки. Совсем внезапно как для демона, так и для хозяйки с ее возлюбленным. Да и ошейник вдруг перестал давить на шею своему невольнику. И кровь остановилась, и слабость более-менее отступала. Доктор почувствовал это. Он был крайне удивлен полученной информацией. Не удивлен — поражен до глубины своего дьявольского нутра.
— Так значит, что… — он недоуменно посмотрел на осколок зеркальной глади, но там уже ничего не было, кроме его отражения. — Значит, она все-таки связана с моим пленом? Через кулон? — он громко фыркнул, насколько это было возможно. — Что ж, хорошо… Значит, она все-таки ведьма, связанная с потусторонним миром! Но как мне теперь ее поймать при таких обстоятельствах..? Тем более как я достану ее кавалера? Наверняка они защищены каким-то полем или довольно могущественным заклинанием, который мне не под силу разрушить… И тогда все, прощай мои планы на уничтожение…
