— Что такое? — спросил он. — Кэтти, что случилось?

— Привет, Шифти, — промурлыкала та, немного привстав. — Доброе утро.

— Да, доброе, — енот тоже встал и еще раз потянулся. — Так что случилось? Почему ты так рано встала? Ты плохо себя чувствуешь? — и он заботливо коснулся ее лба.

— Нет, нет, что ты, я абсолютно здорова. Слушай, я… — девушка замялась. — Благодарна тебе за то, что ты меня ждешь, когда я проснусь после вчерашнего несчастного случая и…

— Подожди, подожди, — близнец в шляпе непонимающе посмотрел на нее. — Какого такого несчастного случая? О чем ты говоришь? Ничего вчера не было страшного, ты тогда весь день у себя просидела в ванной. А я пришел к тебе вечером, и мы с тобой прекрасно провели остаток дня. Забыла, что ли?

— Что? — теперь пришла очередь Кэтти-Блэк тупить. — Но ведь мы вчера с тобой ходили в парк, гуляли, тихонько посмеивались над удивленными Гигглс и Петунией, а потом меня сбила машина. Мы еще с тобой договорились на следующий день, когда я проснусь после смерти, пойти в кино… Неужели ты этого не помнишь?

— Наверное, ты просто еще не до конца проснулась, — улыбнулся Шифти, поглаживая кошку за подбородок и бакенбарды. — Должно быть, тебе приснился какой-нибудь кошмар. Не волнуйся, я рядом с тобой, — он поцеловал возлюбленную в губы. — Хочешь, я тебе завтрак приготовлю? Ладно, лежи, я сейчас.

С этими словами он укутал черношерстную в одеяло и ушел на кухню. Через пару минут оттуда до ушка Блэк донеслись звон посуды и шипение масла на горячей сковородке. Запахло яичницей и беконом, а потом уже чем-то горелым. Но девушке уже было не до этого. Она сидела, уткнувшись носом в одеяло, нюхая слабый аромат лаванды, и думала глубоко о чем-то своем. А точнее о том, что сейчас что-то не стыковывалось… Что-то было не так. «Он ведь вчера мне тоже готовил яичницу в постель… С беконом, — думала она. — И он точно так же сжег ее… Да, и сейчас он ее сжег. Что же это получается? Неужели я… Во вчерашнем дне?».

И почти весь остаток дня она провела в раздумьях. Она все время пыталась понять, что происходит. По дороге она подмечала те самые детали, что она запомнила еще день назад. Например, Гигглс и Петуния удивленно таращились на влюбленную парочку, явно не догоняя и думая, что вор просто играется с чувствами их новой подруги, пытались отшить Шифти, грубили ему, а пара в ответ лишь отмахивалась и тихо смеялась, не обращая внимания на возмущение местных красоток… Потом подмигивание Рассела, которое давало понять, что пират уже давно знал о чувствах енота к кошке и был не против, даже рукой и крюком только «за» (видимо, Ворюга как-то проболтался ему, что уже было не важно) … Затем еще и еще что-то, чего Кэтти просто не заметила, напрягая все свои мысли…

И снова эта лихая неуправляемая машина, взвизгнувшая тормозами и не вписавшаяся в такой вроде бы простой поворот. Скрежет пробитого капота, звон стекла, хруст сломанных ребер, тихий стон жертвы ДТП… Кашель кровью, довольно быстро наступающая смерть. Темнота, обволакивающая глаза… И пустота. Та самая, что частенько забирала девушку к себе, когда та была при смерти или уже умершей.

Кэтти-Блэк снова ждала. Завтрашнего дня, когда она сможет пойти с его любимым в кино, куда она с самого детства не ходила. Что она еще раз сможет уединиться с енотом, утопать в его ласке, пусть немного грубой, с замашками вора, но все-таки не фальшивой… Она еще успела перед смертью подумать, что тот, прошлый раз, действительно был сном, так похожим на реальность своими очертаниями. Что она просто не поняла, хотя могла бы использовать этот кошмар в качестве вещего. Знать все наперед, избежать этой нелепой и быстрой смерти и проснуться завтра без всяких тяжелых мыслей.

Если бы она только знала, как все обстоит на самом деле, то она бы не была так весела и расслаблена, она бы не тешила себя глупыми надеждами на лучшее.

— Что такое? — зевнул Шифти, проснувшись. — Кэтти, что случилось?

А ничего не случилось. Просто кошка вновь проснулась в своей постели, обнимаемая зеленошерстным парнем и ласкаемая им. Он опять чесал ее за ушком при малейшем ее движении, мурлыкал, гладил и двигал своим пушистым хвостом, проводя им по талии и бедру возлюбленной. Девушка шумно выдохнула, когда проснулась, и резко дернулась. Она немного грубо высвободилась из объятий, не обращая внимания на удивление Ворюги. Она смотрела в окно, смотрела вокруг себя, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Мысли ее лихорадочно прыгали в голове, никак не желая складываться в одну линию.

Этого просто не могло быть. Два одинаковых кошмара подряд с одним и тем же исходом, причем печальным, летальным… Это не мог быть сон во сне, девушка знала это твердо, помня материал по анатомии, в особенности по деятельности головного мозга во время сна. Такое в принципе не могло произойти, не существовало в природе. Ладно, если два разных сна, как например, после действия отравленной розы — сначала больница с маньяками, потом плен у пирата. Но сейчас, когда она совсем еще недавно занималась с Ворюгой любовью, когда она сама была здорова как физически, так и психически, и предполагала, что после этой ночи у нее будет ребенок, маленький, пушистенький, как и родители, о котором она с енотом будет заботиться, которого она будет любить безоговорочно… Такой кошмар просто не мог быть, он не мог повторяться дважды с невероятной точностью. Нонсенс, чушь, бред сумасшедшего!

— Шифти, — прошептала она. — Со мной происходит что-то плохое… Я чувствую что-то ужасное, понимаешь? Словно я во что-то вляпалась по самые уши. И это странное ощущение словно паук, спеленывающий свою жертву в кокон… — она обхватила плечи и чуть-чуть сгорбилась. — Мурашки по всему телу бегут от такого липкого страха. Шифти, мне почему-то страшно… Не знаю, почему, но я боюсь. Чего-то…

— Наверное, ты просто еще не до конца проснулась, — енот в шляпе потрепал возлюбленную за бакенбарды. — Должно быть, тебе приснился какой-нибудь кошмар. Не волнуйся, я рядом с тобой, — тот же поцелуй в губы. — Хочешь, я тебе завтрак приготовлю? Ладно, лежи, я сейчас.

И он снова ушел на кухню готовить яичницу с беконом, напевая себе что-то под нос. И снова завтрак оказался сожженным почти до угольков, только желток чудом уцелел. Вновь слегка виноватый взгляд Шифти, снова его поцелуйчик в щеку, снова совместный завтрак, в постели, вновь бородатые анекдоты, снова небольшая игра… Только вот сама игра была невеселой, прошла она как-то быстро и незаметно, словно ее проводили лишь для галочки, для соблюдения какой-то маленькой традиции. Ворюга даже немного обиделся и немного потрепал девушку за волосы, когда она проиграла, крепко держа ее за руки, обматывая в одеяле и не давая убежать и вновь спрятаться. Будто она была его беглой пленницей.

Он не замечал, что происходило с его возлюбленной. Она все время о чем-то думала. Ее лунные глаза свидетельствовали о прострации своей хозяйки. Она пыталась все понять. Она уже догадалась, что попала в петлю времени. В тот самый день, когда она погибла. И теперь ей суждено переживать этот день раз за разом, не умея найти отверстие в этой дыре, чтобы вырваться в обычное течение дней, часов, минут, секунд… Она была вынуждена снова и снова смотреть в удивленные глаза девушек, слышать тихое одобрение Рассела, замечать сине-красную полосу, очертившую небо, махать ей рукой (ведь это был Сплендид, который был кошке симпатичен) …

И снова попасть под машину. Снова почувствовать, как обломки ребер раздирают плевральную полость и легкие, разрывая их на кусочки, заливая альвеолы свежей кровью и кусками мышц и мяса. Снова кашлять этой кровью, снова ощущать то, как неприятно эти обломки костей царапают органы дыхания и задевают сердце, чувствовать, как нервы бешено посылают импульсы: «Живи! Живи! Живи!!!», посылать разумную команду спинному мозгу и периферическим нервам, чтобы те успокоились и лишь потихоньку начинали отмирать… И снова смотреть на ночное звездное небо поверх склонившегося Шифти и его зеленой старенькой шляпы.