Она подходит к «жёлтым», настороженно умолкающим при её виде, и приветствует их деловым кивком.

— Здравствуйте, господа… Ваша светлость, можно вас на минуту?

— Разумеется, Ваше Величество. — Уолриш с кряхтением поднимается, хрустя суставами, и отходит с Астори за угол. Она оглядывается, лихорадочно облизывая губы.

— Чем обязан такой чести?

— У меня предложение к вам, — быстро говорит она, прищуривая глаза.

— Какое же?

— Не стану тратить ваше время и буду полностью откровенна: мы можем заключить сделку. — Астори остро вдыхает. Она рискует. Страшно представить, что сделается с Тадеушем, когда он узнает. — В скором времени я собираюсь повторить попытку… заново ввести проект о чрезвычайном положении на Севере. Вы помните его.

Уолриш кивает, засовывая руки в карманы. Астори смотрит на его запавшие глаза с тёмными кругами и вздёрнутый ястребиный нос.

— Помню. Только не понимаю, какая мне выгода…

— Запись с вашими угрозами всё ещё у меня. Если ваша партия поддержит меня… я отдам запись вам. — Астори поправляет перчатку. — Вы же понимаете, что висите на волоске. Если я обнародую запись, вы всё потеряете. А так… ваша безопасность в обмен на голоса.

— Интересно, — ухмыляется Уолриш. — Неужели вы настолько хотите отомстить, Ваше Величество? Настолько, что пришли за помощью ко мне?

Астори вскидывает голову.

— Это вас не касается, — ледяным тоном отрезает она. — Я предлагаю взаимовыгодный обмен — вы согласны или нет? Я спрашиваю лишь один раз. Второго шанса у вас не будет, ваша светлость.

Тонкие губы расплываются в усмешке.

— Согласен.

— Чудно. Запись получите после того, как я получу свои голоса.

— А я могу вам доверять? — тихо спрашивает Уолриш, изгибая бровь. Астори выпрямляется.

— Поверьте, я держу своё слово. Не сомневайтесь во мне — вы знаете, это плохо кончается. — Она разворачивается на каблуках, но внезапно останавливается. — Да… я думаю, нет надобности объяснять, что наш разговор надо оставить в тайне? Никто из посторонних не должен о нём узнать.

— А разве вы не рассказали господину премьер-министру? — ехидно интересуется Уолриш. Астори поджимает губы.

— Повторяю: вас это не касается. Всего доброго.

— А вы не боитесь, Ваше Величество? — окликает её Уолриш в спину. Астори замирает. Сводит лопатки. — Я одобряю ваши решения… в общем. Северян давно стоит приструнить, но вы ходите по тонкому льду… или вы не помните, что было этим летом? А четыре года назад на площади? Что будет делать Эглерт, если останется без монарха?

— Всё та же пластинка… — Астори оглядывается с вызывающей улыбкой. Упрямо выдвигает подбородок. — Эглерт не останется без монарха. Я знаю, на что иду… но это всё равно.

Она проводит языком по зубам.

— Мне больше не страшно. До свидания, ваша светлость.

Каблуки цокают по коридору.

***

В зале Серебряного дворца тесно и оживлённо; шепчутся приглашённые, достойнейшие люди королевства — политики, учёные, деятели искусства с родными и близкими друзьями. Каждый награждаемый имеет право привести с собой до трёх человек. С минуты на минуту начнётся церемония, затем будет долгий банкет.

Астори, стоящая за красным пологом, различает Тадеуша сквозь узкую щёлочку между сомкнутыми струящимися тканями: он сидит в первом ряду, седьмой слева, между Фаушем ди Мульниче и бактериологом Эделин ди Кармелл. Беседует с экс-премьером. Смеётся. Астори кажется, она различает его звонкий голос среди царящего вокруг гомона.

— Ваше Величество, мы можем начинать, — подсказывает выныривающий из-за красного занавеса камердинер. Астори кивает.

— Хорошо. Давайте.

Раздаётся густой бас диктора. Гул утихает. Галстуки и вечерние платья дышат напряжением и сдержанным волнением; Астори разминает руки в перчатках, поправляет тяжёлую корону, обручем сдавившую виски. Вдох-выдох.

— Её Величество королева Эглерта, Астори Арвейн!

Она выходит из закулисья на сцену: идеальная осанка, величавая грация в движениях, скользяще-ровные взгляды. Останавливается. Гремит торжественный, светлый, плывущий гимн Эглерта; присутствующие встают с мест, вытягиваясь как один по струнке. Астори взирает на них с возвышения. Снова отыскивает Тадеуша, три мгновения любуется его кудрявой тёмной головой и спокойным лицом и взглядывает на Фауша. Он постарел и подряхлел. Они очень давно не виделись.

Начинается церемония награждения. Фауш двенадцатый в списке; ему высочайшей королевской милостью жалуется звание кавалера Ордена Пера за заслуги перед отечеством. Астори прикалывает на лацкан строгого пиджака серебряную брошь в виде шести павлиньих перьев и жмёт бывшему премьер-министру руку. Фауш незаметно подмигивает ей. Астори читает по губам: «Хорошая работа, Ваше Величество».

Тадеуш. Он двадцать девятый. Астори следит за тем, как он поднимается к ней, на ходу заправляя галстук, как неловко улыбается ей и залу одновременно, как теплятся его глаза, когда она подвязывает ему алую почётную перевязь и приказывает опуститься на одно колено. Астори подносят меч. Рукоятка приятно холодит кожу даже сквозь перчатки; Астори трижды плашмя касается клинком плеч Тадеуша, осторожно, нежно, чтобы не навредить. Он встаёт.

— Примите в знак моего глубочайшего к вам расположения, — говорит Астори и протягивает ему меч. Это особая честь — получить оружие из рук монарх, за всю историю Эглерта её удостаивались лишь одиннадцать человек. Тадеуш станет двенадцатым.

Он смотрит на неё с благодарным восторгом. Улыбается. И — запечатлевает на лезвии почтительный поцелуй.

Щёлкают фотоаппараты, работают камеры; у дверей толпятся журналисты. Астори и Тадеуш обмениваются рукопожатием и оборачиваются к прессе. Мгновение — чтобы успели сделать снимок — и Тадеуш отправляется на место. Астори провожает его глазами.

Она знает, этот разговор они ещё продолжат. Сегодня. В спальне.

========== 7.2 ==========

Астори слегка пихает Изюминку коленом в бок и натягивает поводья. Кобылка послушно сворачивает влево, труся по шуршащему гравию дорожки; аллеи королевского парка оглашаются рассыпчатым дружелюбным ржанием. Преет сырой ноябрьский воздух. Астори потряхивает в седле; в лицо дует обволакивающий ветер, ероша темно-каштановые волосы за спиной. Крупно дышит лошадь — Астори всем телом чувствует её дыхание. Перехватывает уздечку уверенными руками. Изюминка ускоряет шаг, мгновение — и переходит на размашистый галоп, звеня копытами. Развевается длинная грива.

Астори прикрикивает, вдавливает пятки в раздувающиеся напряженные бока кобылы: быстрее, быстрее, чтобы сердце выскочило из груди, чтобы земля перевернулась от этой бешеной скачки. Прыжок — они берут барьер. Тяжелое приземление. Астори протяжно вдыхает носом, запрокидывает голову и смеётся. Изюминка фыркает.

— Молодец, девочка. — Астори хлопает её по шее. — Но ты можешь лучше, я знаю. Попробуем снова?

Холод щиплет обнаженную шею и лицо. Астори лукаво покусывает губы, расправляя плечи. Ей весело. Конные прогулки всегда помогают взбодриться, а сегодня она хотела ещё и пострелять. Это приятно вдвойне. Астори и Изюминка нарезают несколько кругов по парку, затем Астори спешивается, бросает поводья служащему и подходит к расставленным мишеням. Достает пистолет. Ласково взвешивает его на ладони — маленькая черная машина смерти, так уютно ложащаяся в руку.

Она цокает языком, резко прицеливается. Щурится. Угасает короткий ноябрьский день: бледными болезненными красками расплескался по воспаленному небу призрачно-алый дымчатый закат. Деревья и кусты схватывает жидкий морозец. Астори выжидает пять секунд, считая про себя. Представляет на месте мишеней безликие чёрные маски террористов — тысячи тысяч северян.

И стреляет — раз, другой, третий… Вздрагивает. Импульс отдается в плечо. Астори расставляет ноги, до скрипа стискивает зубы и борется с навязчивыми воспоминаниями.

И стреляет. Пока не становится тошно.

Она опускает пистолет, глотает мутный закатный воздух. Надо… надо возвращаться. Скоро приедет Тадеуш. У них должно быть нечто вроде романтического ужина… по крайней мере, Астори поняла это так. Он выражался слишком неопределенно.