Исследователь провёл чёткое различие между личностными и массовыми коммуникациями. Если первые являются в основном персональными, непубличными и неформальными, то вторые осуществляются посредством специальных структур (печатные или электронные СМИ) и имеют конкретного заказчика (правительство, партии, организации, лоббисты).

К. Дойч выделял четыре основных блока в схеме взаимодействия информационных процессов. В общем виде она выглядит так:

ПОЛУЧЕНИЕ

ИНФОРМАЦИИ

ОЦЕНКА И ОТБОР ИНФОРМАЦИИ

ПРИНЯТИЕ

РЕШЕНИЙ

РЕАЛИЗАЦИЯ

РЕШЕНИЙ

Первый блок информационной цепочки к формулированию политических целей не привязан. Здесь происходит лишь сбор фактов и составление картины мира. На втором этапе полученные сведения соотносятся с доминирующими нормами, ценностями и стереотипами государства, сложившейся ситуацией, предпочтениями субъектов, а также с уже имеющейся информацией. Далее отобранная и переработанная информация становится основанием для принятия решений с целью урегулирования текущего состояния системы. На заключительном этапе реализуются поставленные цели. Последствия реализации принятых решений в качестве новой информации через механизмы обратной связи поступают на первый блок, после чего начинается следующий виток политического процесса.

Примечательно, что концепция К. Дойча была сформулирована одновременно с первыми попытками провозгласить окончание индустриальной эпохи, которые будут рассмотрены ниже.

Первостепенное значение для политики имеют массовые информационно-коммуникационные процессы. На этом уровне действуют агенты, специально подготовленные для работы с общественным мнением: официальные институты государства, корпоративные структуры и средства массовой информации. Последние политическая наука считает важнейшим инструментом реализации политических стратегий на информационном рынке. В настоящее время, по мнению многих, с превращением электронных СМИ, и прежде всего телевидения, в неотъемлемую часть политического дискурса и арену избирательных кампаний, «этот социальный механизм превратился в мощнейший политический институт, буквально преобразивший системные параметры публичной власти»66.

Настоящее время характеризуется бурным ростом коммуникативных технологий, резким повышением их роли в жизни общества и увеличением объёмов передаваемой информации в геометрической прогрессии. В 1970-е гг. объём знаний человечества увеличивался вдвое. В 1980-е – раз в пять лет. К концу 1990-х объём знаний человечества удваивался практически каждый год67.

Постепенно появляются глобальные универсальные структуры передачи информации, позволяющие, благодаря интенсивному внедрению в системы связи цифрового формата, переводить любой формат данных (голос, текст, факс и т.д.) в другой. Субъекты международного права принимают нормативные документы, в которых декларируется наличие новой реальности и предпринимаются попытки найти и зафиксировать законы взаимодействия в этой новой реальности. Речь идёт о поистине информационном обществе. Точнее, о феномене, который понимается под этим устоявшимся выражением. Тавтологическим по своей сути, поскольку общество – это и есть информационное соединение людей.

В свете осознания ведущей роли информационных потоков в жизнедеятельности общества СМИ формируют политику самим фактом своего существования, поскольку оказывают определяющее воздействие на общественное сознание. И, как следствие, претерпевают процесс политической институционализации, поскольку сами часто входят в число системообразующих факторов политической структуры общества. Хотя стоит признать, что политическая институционализация СМИ ещё далеко не окончательна и вряд ли наступит в ближайшем будущем.

Так или иначе, в силу изложенных принципов трансформации понятий политики, современным исследователям всё чаще приходится признавать постепенное встраивание СМИ в институциональный статус, пусть даже с оговорками об ограниченности сферы их политического влияния: «В целом политическую коммуникацию можно охарактеризовать как информационно-пропагандистскую деятельность социального субъекта… Эта деятельность осуществляется при посредстве специфических социально-политических институтов – средств массовой информации»68.

Ещё одним доказательством институциональной роли СМИ и телевидения в политике может служить графическая матрица политической системы, составленная группой американских исследователей во главе с Г. Алмондом69. С её помощью они сравнивали политическую систему Советского Союза образца 1985 г. и России в 1998 г.70

Столбцы предложенной ими таблицы означают основных политических субъектов: 1) социальные институты; 2) организованные группы интересов; 3) независимые партии; 4) коммунистическая партия (КПСС или КПРФ); 5) парламент; 6) СМИ; 7) бюрократия; 8) глава государства (генеральный секретарь или президент). Строки – основные политические функции, которые в разной степени выполняет каждый из перечисленных субъектов: а) социализация; b) набор политических кадров; c) коммуникация; d) артикуляция интересов; e) агрегирование интересов; f) выработка политики; g) осуществление политики; h) принятие политических решений.

Степень вовлечённости субъекта в выполнении той или иной функции отражает цвет клетки: чёрный – активное вовлечение, серый – частичное вовлечение, белый – слабое вовлечение или отсутствие вовлечения.

Политическая картина 1985 г. в матрице Г. Алмонда выглядит следующим образом:

Совершенно иная картина в 1998 г.:

Как видно, существенные изменения претерпело распределение ролей практически между всеми участниками политического процесса. Всемогущая при советском строе партия коммунистов потеряла былое влияние на выработку и осуществление политики. Появился партийный плюрализм. Расширилась сфера деятельности социальных институтов, групп интересов и, разумеется, СМИ. Теоретически данная схема применима к любому государству (достаточно лишь заменить «КПСС» на «правящий режим», а «независимые партии» – на «оппозиция»).

Между тем такое видение политической картины в России конца 1990-х гг. довольно спорно. В таблице Г. Алмонда явно не учитывается процесс вмешательства государства в партийное строительство71 и тесное смыкание интересов КПРФ (наследницы КПСС) с интересами федеральной власти72. Кроме того, в ней явно занижена активная роль СМИ в области выработки и осуществления политики. Похоже, исследователи не учли многочисленные информационные войны второй половины 1990-х гг. и ярко выраженный переход политического процесса от идеологии к зрелищности. Тем не менее сам факт присутствия СМИ в данной схеме в качестве отдельного субъекта – ещё одно свидетельство возрастающей общественно-политической активности телевизионных медиа.

Выход СМИ на лидирующие позиции в развитии общества – это фактор, позволивший десяткам политологов, социологов и экономистов говорить о новом, информационном этапе развития человеческой цивилизации. Основным концепциям информационного общества посвящён следующий параграф данной работы.

Большинство исследователей традиционно отождествляют понятие «информационное общество» с понятием «постиндустриальное общество», что свидетельствует о преобладании политико-экономического подхода к изучению закономерностей исторического процесса.