– Я хочу поесть. Поговорить мы всегда успеем, правда, Даша?

У меня возникает ощущение, что я нахожусь на медицинском симпозиуме и не могу разобрать ни одного термина. И только эти двое могут мне что-то объяснить, но предпочитают не делать этого.

Ужин проходит вполне приятно, я впервые нахожусь в такой дружной семье, где даже маленьким девочкам дают слово. Но я все равно чувствую, что Кириллу здесь некомфортно.

– Все нормально? – спрашиваю я Кирилла после того, как убрали горячее.

– Конечно. Расслабься. Тебе сегодня на тренировку во сколько?

– В семь, но я не хочу тебя отрывать от семьи…

– О, Даша! А что за тренировка? – спрашивает Аня, попивая чай, и я стараюсь незаметно убрать кусок торта. Потом под взглядами неловко откашливаюсь.

– Мой друг Паша. Тот самый гей, – улыбаюсь я имениннице, – втянул меня в настоящую секту. Они тянут из меня деньги, заставляют покупать костюмы для выступлений.

– ТОДЕС, – предполагает со смешком Аня, и я весело киваю. – Но судя по горящим глазами тебе все это очень нравится.

– Безумно! Я когда-то занималась баскетболом, но танцевать оказалось куда интереснее.

И эффективнее для фигуры.

– Баскетболом? – удивляется Аня, пока остальные поедают торт, переводит взгляд на Кирилла. – Как интересно… Но танцы – это здорово… Я тебя прекрасно понимаю…

– Только если не заниматься ими профессионально и в ущерб семье… – как бы невзначай говорит Роман, и все смеются. Кроме Ани.

А я получаю удовольствие от перепалки супругов. Судя по всему, далеко не первой.

Это мило. Я не помню, чтобы наши семейные праздники или ужины проходили вот так уютно и тепло. Мне хочется улыбнуться Кириллу, но он внимательно наблюдает за супругами. И только через пару мгновений замечает мой взгляд. И делает вид, что все нормально. Нормально ли?

И почему мне это так неприятно, словно моё появление здесь часть какого-то тайного плана. Но мне не хочется думать о плохом, особенно, когда рядом такие чудесные маленькие девочки. И я бы полностью погрузилась в эту гостеприимную атмосферу, если бы не ощущение, что здесь не хватает одного члена семьи. А я влезла туда, куда не должна.

А еще гложет жажда посмотреть комнату Марка.

Почему мне кажется, что именно для этого я здесь. Увидеть место, где он рос, развивался, становился ублюдком. А главное понять, почему Кирилл не такой. Почему они – близнецы – выросли настолько разными?

– Можно мне… – врываюсь в разговор, скашивая глаза в сторону прихожей, и Аня подскакивает…

– Конечно! Пойдем, проведу экскурсию!

Она дожидается, когда я встану из-за стола, потом показала спальню мамы и Оли, кухню и наконец спальню близнецов.

Я минуты две стою и смотрю на подростковые плакаты фильмов, которые мы с Марком пересмотрели раза по два. На гитару, чуть более старую, чем в его квартире.

Где же ты, Марк? Уехал в Штаты, как и планировал? Или помчался покорять российские города своим обаянием? И когда, черт возьми, ненависть к тебе перерастет в желание не видеть тебя никогда? Почему каждая встреча с Кириллом волнует сердце ровно до того момента, когда он открывает рот. Что же в тебе такого, Марк? Что в тебе такого! – кричу внутри себя и чувствую, как эмоции готовы вырваться наружу.

Дергаюсь, когда плеча касается рука.

– Все в порядке?

– Да, да, – смахиваю я слезы. Стоит снова психиатра посетить. Она говорила, что Марк болезнь. Но кажется, я нашла не то лечение. – Задумалась…

– Ты ведь знаешь Марка? – спрашивает Аня в лоб и заглядывает в глаза. А я в ее. Почти такие же, как у Марка. Больно. Господи, как же хочется соврать.

– Думала, что знаю…

– Вот же ж… Если честно, я мало, что понимаю. Да и представляла тебя иначе…

– Представляла? Марк говорил обо мне? – зачем ты спрашиваешь? Зачем лезешь в это? Зачем смотришь на два одинаковых дивана, гадая, на каком из них мог спать Марк.

– Два раза, – вырывает меня из гипноза Аня. Огорошивает, если честно, словами. – Первый, когда спрашивал, что тебе купить для игры в баскетбол. Для груди. Потом снова, когда рассказывал, что ты сильно на него обижена…

Тело наливается свинцом. Голова кружится, и я закрываю глаза, погружаясь в омут прошлого… Мне нужно отпустить его, а я только в ловушку себя загоняю. Обманываюсь, смотря на Кирилла, как на Марка. На Марка, который не Марк. Хочу еще немного побыть с ним, пусть даже вот таким обманным путем. Глупо… Но я сумасшедшая, мне можно. Можно… Даже справка есть…

– Аня… Вы меня извините… И перед мамой извинитесь… Мне нужно идти, – только не плачь, просто уйди из этой квартиры, просто забудь дорогу сюда. Марка. Марка в виде его брата близнеца. Это не лечение, все становится только хуже.

– Даша…

Я останавливаюсь перед дверью, уже не могу повернуться. Слезы ручьем.

– Ты очень красивая…

– Да… – хриплый смешок. – Только красота счастья не приносит. Оказывается.

– Не приносит, – соглашается Аня, и я все-таки вырываюсь из квартиры. Дышать в подъезде легче, в окна задувает предгрозовой ветер. Бегу по лестнице вниз. Четвертый. Третий. Второй. Звук низких каблуков как стук отчаявшегося сердца. Так громко, затуманивая сознание. А впереди темнота.

И я со всего размаха врезаюсь во что-то твердое, отталкиваюсь как от стены, но не падаю. Сильные, крупные руки держат плечи, и я утыкаюсь носом в мужскую грудь в тельняшке. Ощущаю сильный запах пота и отстраняюсь.

– Извините, – прошу я и выбегаю из подъезда. На тренировку. В танцы. Там легче. Там можно забыться и не думать о том, какой дебильный поступок совершила, придя в чужую семью на праздник. Придя в дом Марка. Обманывая себя в желании еще хоть немного побыть с ним. Пусть даже эфемерно.

Звонит Кирилл, и я сразу беру трубку. Неудобно вышло.

– Даша…

– Кирилл, прости, стало плохо, давай завтра поговорим.

Лучше никогда…

– Сегодня. Заберу тебя после тренировки и поговорим… – отрезает он, и я слово не успеваю вставить, как он шумно выдыхает: – Е*ануться… Даш, я перезвоню…

Отключается резко, и смотрю на телефон в недоумении…

Кирилл не матерится. Никогда. Ну вот совсем. Недавно в нас въехала машина, и мужик вёл себя откровенно по-хамски. Кирилл просто вызвал нужные службы и слова против не сказал. Не возмутился, не дал ему в нос. Мне тогда казалось, что мужик этого заслужил.

Поэтому мат от Кирилла – это странно. И причина должна быть очень веской. Вот прям очень.

Вы знаете, что такое музыка? Она звук нашей души. Он может быть нежной, как перелив струн. А может быть грубой, как удар бита.

И порой музыка может заглушить боль, мысли, людей. Порой она вдохновляет на открытия, порой заставляет ностальгировать.

Меня музыка заставляет оживать. Двигаться. Не думать о плохом. Она вторгается в мое тело импульсами, вынуждая двигаться в определенном ритме и наслаждаться каждой нотой. Именно это происходит со мной сейчас. В огромном зале, полном единомышленников и зеркал.

И в них отражаюсь я, с влажной от пота кожей, улыбкой в пол лица, действующая слаженно, четко по композиции. Мельком думая о том, что бы сказал Марк, увидев меня такой.

И мне все это нравится. Только заставить себя выступать не могу. И даже уловки тренера Димы, который выставляет меня в первый ряд из четырех, не помогают.

– Дима, ты зря стараешься.

– Ничего не хочу слышать. Моя задача сделать выступление удачным, ты отлично двигаешься, остальные тянутся за тобой.

– Слишком быстро… – топчусь я на месте и невольно заправляю влажную прядь за уши. Ощущение после тренировки не передать словами. Тебя словно выжали как тряпку, но при этом сполоснули в эндорфинах.

– Ты занимаешься почти год. Пропустила уже два концерта. Я не могу оставлять тебя в группе и не использовать такой ресурс…

– Да просто пригласи ее на свидание, – кричит вдруг кто-то из группы, и я, не сдержавшись, показываю неприличный знак.