Сам я здесь уже несколько лет (два или три года). Передвигаюсь, аки старец с посохом, и записываю разные истории, рассказанные мне гипербореями; с превеликим удовольствием слушаю их устное народное творчество.
Чаще всего я бываю в одной области, которая зовётся местными жителями не иначе, как Даария. Это знатная провинция; там очень хорошо, красиво, мило и свежо. Мне всё тут нравится; это ли не рай? Мне даже кажется, что я стал молодеть.
Иногда я бываю в крупных городах – имя им Солярис и Бореалис; да, в Гиперборее две столицы – одна летняя, а другая зимняя (но я бы поправил – дневная и ночная).
На тот промежуток времени, что я проживал в Гиперборее, ею управлял Йима, сын Рамы; на мою долю снова выпало жить в золотом веке.
Говорят, счастье не может длиться вечно; что оно – не бесконечно.
В один прекрасный (а может, и не очень) день один мой знакомый (учёный муж по имени Орий) пригласил меня к себе на чашечку одного божественного напитка, который прекрасно утоляет жажду и улучшает самочувствие. Мы разговорились, и он поведал мне некоторые свои умозаключения.
То, что он мне рассказал, повергло меня в неприятный шок:
– У меня плохие новости, Шмыгль. Я наблюдал за звёздами и иными небесными телами, и вот: Вакантная планета, которую атланты называют Фаэтон, вот-вот разломится на части; пришёл её черёд, настал. Отныне Фаэтон не покровитель нам, но катастрофа: Нибиру, сгубившая лемурийцев, сделала свой последний ход. Теперь она вне досягаемости: она за Облаком Оорта – но она успела послать в сторону Земли прощальный энергетический импульс, мощнейшее радиоизлучение (или планетный ветер, или смертлучи, или что ещё). Точно я не знаю – мне самому многое неведомо; но что-то натворила Злобная планета, ведь в разы она больше Юпитера. К счастью или нет – на сей раз Нибиру промахнулась, но её удар на себя принял Фаэтон. Что-то ужасное должно произойти.
– А где находится планета Фаэтон?
– Их было две сестры, два брата: Земля, Венера, Марс и Фаэтон. – Заговорил загадками Орий. – Меркурий слишком близко к Солнцу; он погибнет раньше всех, но прежде – Фаэтон. Юпитер наш могуч; ничто ему не угрожает – он выстоит, он крепок. Сатурн с бедой великою столкнётся, но выдержит то испытание – однако до скончания времён остатки вражьи вращаться будут вкруговую; и лёд, и камни, и песок окольцуют Проклятую планету. Нептун, Уран – Нибиру сёстры; она уйдёт (Плутон, немного сдвинув), а они останутся.
Я ничего не понял из того, что сказал мне Орий; всё, что он сейчас нёс, казалось мне сущим бредом, ерундой. Ещё, он говорил не один: будто два или три человека говорили одновременно – он сам, какой-то очень низкий мужской и высокий женский голос.
– Почему ты делишься со мной? – Спросил я с грустью. – Почему именно мне приходится выслушивать известия о грядущих бедствиях? Было бы более целесообразно, если бы всё сказанное дошло до ушей Йимы.
– Йима не познал скорбь, как и многие ныне живущие поколения; мы привыкли к своему раю. Наша беспечность, наша наивность вышли нам боком. – Философствовал Орий, закрыв книгу. Теперь он говорил в воздух, не глядя на меня.
Мне показалось, что Орий увеличился в размерах – или это мне, кваклю, так кажется?
– Сгубив Лемурию, Нибиру вернулась – не прошло и 3600 лет, – Продолжал нести чушь Орий. – Её зависть к человеческой природе, к людским талантам не знает границ. Самое ужасное, что до меня дошли некоторые слухи…
– Какие? – Не дослушав, спросил я. Устал что-то я разочаровываться – ведь так хорошо всё было!
– Миновав пространство и время, световые года и парсеки, они прибыли к нам.
– Кто – они? – Моё раздражение постепенно нарастало.
– Нефилимы. Полубоги. Они придут с запада, с моря, и будут брать в жёны земных женщин. Они будут развращать тела и умы, они попытаются уничтожить человечество.
Я быстро смекнул, кого имеет в виду Орий: без всякого сомнения, он говорил о так называемых «народах моря», которые однажды приплывут и восстанут в «земле обетованной», воздвигнут там свои селения. Но… Это же всё сказки! Библейский миф. Бред сивой кобылы, никем (и ничем) не доказанный, научно необоснованный.
– При всём моём уважении, достопочтенный Орий… – Начал я. – Мне с трудом верится в вышесказанное тобой. Это чья-то больная фантазия. Не говорю – твоя; но, быть может, ты что-то не так прочёл в своих книгах. Может статься, что и звёзды ошибаются: сегодня они мерцают так, а завтра – совсем иначе.
Это был очень тяжёлый разговор. В душе я понимал, что Орий пытался предупредить меня, как человека из будущего – чтобы мы, современные люди, учились на прошлом, на чужих ошибках, и не совершали глупостей. Он хотел донести до меня что-то очень важное, что-то очень ценное; я же в гордыне и неверии своём отмахнулся от речей его. И поплатился за это.
В конечном итоге Орий выгнал меня из дома своего, а позже я узнал, что этот упрямый старик покончил с собой: он не бросился в море, как пресыщенные счастливой жизнью другие гипербореи – нет, он принял яд, как Сократ. Для меня это была личная трагедия, потому что я слушал и не слышал, смотрел и не видел; я не внимал.
В отчаянии я наведался к Бабке-Угадке, дабы пролить хоть какой-то свет на последние события.
Эта женщина являлась очень сильной ведуньей; человеком очень властным, очень страшным. Но я был не из робкого десятка; мне было, что терять.
Об этой колдунье ходило множество всяческих слухов: но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я был перепуган россказнями Ория и Бабка-Угадка была единственным человеком, кто мог бы помочь мне (и не только мне).
– Ты пришёл ко мне; переступил порог моего дома. Так не удивляйся же ничему. – Громогласно заявила эта особа, а у меня душа ушла в пятки от страха.
Судя по внешнему виду, эта старушенция уже намотала три (если не больше) человеческих срока (даже по меркам долгожителей-гипербореев). Вся она была изукрашена, когтиста и свирепа; обвешана серьгами и бусами. В её каморке был тусклый свет, который обнажал предо мной силуэты черепов и склянок.
