Глава четырнадцатая
Швед всё рассчитал точно. Речные имели сложный характер, Панциря они знали, да только не особо он им нравился. Им, сказать по правде, не нравился никто, чужаков не принимали, жили замкнутой общиной, а все контакты сводили к меновой торговле. Меняли рыбу на другие продукты, вроде муки или соли.
Но Свиридов, ещё один представитель администрации Нового, отправленный Шведом в провожатые, оказался хорошим переговорщиком. Сотня патронов, пачка капсюлей и несколько коробков спичек быстро убедили речников, что помочь хорошему человеку следует непременно, тем более, что затраты от них требуются совсем небольшие.
Требовалась, собственно, только лодка, простая плоскодонка паршивого качества, с парой вёсел, которую они от щедрот своих выдали ему. Именно такой вид судна подходил для реки с частыми отмелями и перекатами. Попутно объяснили, как ориентироваться на реке и где, собственно, остановиться. Сплавляться ему следовало вниз по течению, река после множества потрясений изменила русло, а потому на ней попадались многочисленные мели и затоны, но их на плоскодонной лодке опасаться не стоило.
Продуктами он запасся ещё в Новом, а потому просто закинул все запасы в лодку и, тепло попрощавшись со Свиридовым и немногочисленными речниками, вышедшими проводить (всё же новое лицо вызывало некоторый интерес) оттолкнулся от берега.
Сплав по реке занял шесть дней, притом, что, не надеясь на течение, он постоянно работал вёслами. Река оказалась местом спокойным, никаких пиратов не попадалось, никаких засад и обстрелов с суши с ним не случилось по дороге. Только редкие посёлки речников, да мёртвые руины, оставшиеся от когда-то густонаселённых городков. Наконец, определив по условным ориентирам место высадки, он подхватил рюкзак и, крепко привязав лодку к колышку на берегу, отправился в таёжную чащу. На календаре стояло двадцать девятое число.
Сказать, что места здесь были диковатые, - не сказать ничего. Как ни крути, а человеческие поселения тяготели друг к другу. Так уж вышло, что именно здесь их практически не было, если не считать парочку хуторов на полдюжины обитателей, которые в тайге и не найдёшь без карты (а многие и с картой не найдут). Где-то дальше на север располагались руины Тавды, некогда довольно крупного города, от которого остались только руины, среди которых и поселились неизвестные людоеды. Теперь он него требовалось избежать встречи с ними, да ещё и не попасть под горячую руку тем, кто уже собрался в карательную экспедицию. Те разбираться не станут и положат почём зря.
Спрыгнув с дерева Панцирь подошёл к убитой твари. Тело было довольно внушительным, метра полтора в холке, но при этом худое, словно гончая собака. Впрочем, слабая комплекция туловища компенсировалась мощной пастью, которая занимала почти всю голову зверя. Зубы, что характерно, были дифференцированные, резцы, клыки и коренные, что для мутантов большая редкость. У большинства особей они просто напоминают пилу.
Не отводя ствол пистолета от головы, он медленно подошёл и легонько пнул тушу носком ботинка. Мертва. Мертвее не бывает. Удачно получилось (в который уже раз, когда-нибудь удача ему изменит), тварь была хорошим охотником, передвигалась почти бесшумно, а увидел он её только перед прыжком, да и то только потому, что постоянно вертел головой. Дальнейшее было уже делом техники.
Путь свой он представлял только в общих чертах, имелась дорога, уже наполовину исчезнувшая в лесной растительности, она, извиваясь ужом, вела на север, а ему нужно было свернуть с неё, не доходя километров десять-пятнадцать до города, углубиться в чащу и уже там искать. Поиски напоминали лотерею, проще иголку в стогу сена найти, а человек не иголка, он имеет свойство перемещаться.
Впрочем, тот, кто не привык ходить по лесам, обязательно начнёт плутать кругами, можно надеяться, что это немного сократит масштаб поиска. Главное, чтобы куда не надо не зашёл. Или не зайдёт? Вот в чём вопрос. Панцирь был не силён в науках, и уж тем более не знал, как происходит перемещение во времени, поступит объект так, как ему предписано, или теперь, когда о нём знают и идут навстречу, всё произойдёт по-другому? В любом случае, лучше было не рисковать, а то придётся потом его останки у людоедов выменивать за патроны.
Лес тут был специфический, местами имелась непролазная чаща, по большей части хвойная, а кое-где имелись обширные проплешины, по непонятной причине свободные от леса, изредка попадались рощи молодняка, где когда-то были человеческие вырубки.
В одном месте даже попалась железнодорожная колея, с рельсами, проржавевшими до состояния трухи. Даже не нашлось, кому их в хозяйстве приспособить. Погибшее человечество оставило после себя много железа, встречались даже целые посёлки за железной оградой, вот такие рельсы в качестве столбов, между ними наварена горизонтально арматура в руку толщиной, а поверх неё - толстые стальные листы, да ещё "егоза" по верхней кромке, а по углам обязательно вышки с пулемётами. Такое укрепление только мамонтам штурмовать, обычные твари разве что поцарапать металл смогут.
А в другом случае поселенцы, не мудрствуя лукаво, просто взяли и приспособили под своё поселение бывшую исправительную колонию. И, надо сказать, нисколько не прогадали, там имелось всё необходимое для обороны, недавно установили новый забор из прочных листов оцинкованного железа, плюс вышки имеются, колючка и готовые постройки внутри. Пришлось только бараки немного перестроить для проживания семейных.
Человек вообще создание хитрое и сообразительное, его только слегка цивилизация испортила, особенно горожан. А как только эта самая цивилизация рухнула, поражённая своим же детищем, сразу заработали древние инстинкты выживания. Кто не приспособился, тот быстро погиб, но основная масса тех, кто не поддался инфекции и не был съеден тварями в первые недели Катастрофы, быстро объединились в общины, от двух десятков, до нескольких сотен человек, быстро нашли себе относительно безопасное место, запаслись провиантом и патронами (этого добра поначалу хватало всем, несмотря даже на то, что большинство крупных городов были разрушены ракетными ударами или землетрясениями после ударов тектонического оружия), а после, когда запасы эти подошли к концу, появились огороды и поля, а где потеплее, ещё фруктовые сады, развился рыбный промысел на реках (охота была занятием неперспективным, поскольку зверя в лесах стало катастрофически мало, обычные животные не выдерживали конкуренции с мутантами), где-то стали добывать соль и уже на неё выменивать всё остальное.
Жизнь теплилась повсюду, иногда в уродливых формах, вроде бандитской республики к западу от разлома, иногда в виде патриархальной сельской общины, как в Новом, и иногда и в форме почти цивилизованного полугородского поселения, как у тех же мостовиков. Последние тяготели к военным частям, складам и электростанциям, то есть, местам, где имелся солидный запас пряников от прежнего времени.
