Он сразу повёз девушку в ту же клинику. Там её приняли с распростертыми объятиями. Ваня же отправился договариваться об оплате.
На самом деле после поездки в Москву у него почти не осталось сбережений. Хватило лишь для внесения предоплаты.
Поскольку лечение затянется на неделю, клиника пошла навстречу клиенту с отсрочкой платежа до выписки пациента. Договор об оказании услуг Иванов заключал от своего имени.
Сдав Наташу Золотову на руки докторам, он поехал домой. Её фамилию парень узнал во время продолжительной поездки из столицы, во время которой единственным способом скрасить время оставались разговоры.
Дома он набрал номер друга.
- Ванек, привет! Слышал, ты вчера вернулся. Мне больше не нужно кормить твоё зверьё?
- Спасибо за помощь, Миш. Не нужно, я сам справлюсь с этими бандитами. Ты завтра занят?
- Ну так... Ты прямо скажи, что от меня требуется?
- Мне срочно деньги понадобились. Поеду в город продавать Тойоту. Сможешь меня забрать из Челябинска?
- Думаешь, я могу отказать лучшему другу? - насмешливо ответил Михаил. - Конечно, я с тобой следом поеду! Какие вопросы?
- Я там могу на весь день зависнуть.
- Вот и ладно. Я по магазинам пробегусь. Жена мне список продуктов на полный багажник написала. Я этого свитка боюсь. Раскатаю в магазине - прибью кого-нибудь. Ты лучше скажи, зачем тебе деньги? Может, я могу чем-то помочь?
- Спасибо, сам справлюсь. Мне знакомой операцию нужно оплатить. Ерунда. За пару месяцев с арендной платы отобью.
***
Иванов каждый день ездил из Барсуков в Челябинск навещать свою подопечную. Ей некоторое время после операции предстояло ходить с повязкой на глазах. Зная это, он купил ей аудиоплеер, на который закачал много музыки и аудиокниг.
Каждый раз он привозил ей гостинцев и долго говорил, чтобы поддержать. Девушке было неуютно быть лишённой зрения. Эти визиты она ожидала с нетерпением и с радостью слушала спокойный размеренный голос благодетеля, к которому испытывала огромную благодарность. Постепенно это чувство крепло и начало перерастать в нечто большее. Такую заботу она чувствовала лишь со стороны родителей. А тут едва знакомый человек. Вскоре ей начало казаться, будто они знакомы всю жизнь. Ей не хотелось расставаться с Иваном и возвращаться в Кременскую, где кроме родителей её никто не ждал.
Выписки девушка ожидала с нетерпением. Когда с её глаз сняли повязку, она готова была ликовать. И даже тот факт, что некоторое время придется поберечься от напряжения глаз и ходить в темных очках, её ничуть не смущал.
Щурясь от света, который даже через темные очки казался чересчур ярким, Наташа взирала на встречающего её Ивана, заново оценивая его. До этого она видела его в размытом виде.
- А ты моложе, чем казался...
- В смысле, моложе?
- Мне по разговорам казалось, что ты старше сорока. А ты выглядишь ненамного старше меня. Сколько тебе?
- Двадцать восемь. Третьего июня стукнет двадцать девять. Но в душе мне шестьдесят три...
- То есть ты меня на пять лет старше, - констатировала девушка.
Мир Наташе казался сказочно прекрасным, а Иван предстал волшебным принцем на белом коне... модели ВАЗ 2102.
Даже через темные очки не заметить, что машина 'чуточку' изменилась, было невозможно.
- Ваня, мне кажется, у тебя была другая машина...
- Она мне разонравилась. С твоего позволения, я покатаю тебя сегодня на этом прекрасном аппарате, - Иван распахнул перед спутницей переднюю пассажирскую дверь. - Прошу, мадам.
Наташа молча забралась на пассажирское сиденье. Когда автомобиль тронулся, она вынырнула из задумчивости.
- Ваня, ты продал иномарку, чтобы оплатить мне лечение?
- Что за глупости? - шутливо отозвался он. - Просто надоела. Потом куплю другую тачку.
- Не надо врать, - с укором качнула головой Золотова. - Я понимаю. Такую крупную сумму невозможно просто так найти.
- Подумаешь, машина... Не бери в голову. Это всего лишь груда металла. Не стоит к ней привязываться. Машин в нашей жизни будет ещё много, как и другой техники, а здоровье дано одно на всю жизнь.
У Наташи кольнуло в груди. Ещё никто никогда так не относился к ней. Пожертвовать дорогим автомобилем ради неё... У неё по щекам побежали слёзы радости.
- Ты плачешь? - с беспокойством заметил Иванов, останавливая Жигули у обочины. - Тебе плохо? Вернуться в клинику?
