– Если ты опять откажешься, семья меня с потрохами съест. Не жалко?

– Хах, – усмехнулась я, нисколько не растроганная его жалобным взглядом по подобию кота из Шрека. – Да что ж вы все так яро норовите меня куда-нибудь вытащить. Говорю же – не хочу! Мне вполне хватает общения на работе.

– С детьми? – ухмыльнулся Максим.

– Поверь, они куда интереснее взрослых! – обиженно нахмурилась я.

– Но это не отдых, – возразил Юдин (кто это такой? Ранее его не было). – Да и я, между прочим, настаиваю на твоем присутствии на моем дне рождения.

– Так, не начинай, пожалуйста! – отмахнулась я, не желая даже слушать его убеждения. – Во-первых, я не хочу идти ни в какие клубы. Во-вторых, там будут твои друзья; мне же среди них делать нечего. Ну а в-третьих, мы тебя и дома неплохо поздравим.

– Поздравите, – согласился он. – Но ты все равно идешь с нами. Родители заберут Кира на дачу, а что тебе одной делать все выходные? Боюсь, если не согласишься сама, они присоединятся к уговорам.

– Хорошо, – сдалась я, устав спорить. – Но только на час, без всяких потом «останься еще на чуть-чуть»!

– Окей, как пожелаешь! – подмигнул Макс, наконец-то обратив внимание на еду.

А я засмотрелась на него. Господи, как же он похож на брата… Мимика, глаза, улыбка… Только у Макса черты погрубей и взгляд наглый, дерзкий, горделивый, а губы постоянно скорчены в самоуверенной ухмылке. Вроде бы так похожи и в то же время такие разные… Почувствовала, как в сердце больно защемило. Я никогда не смогу забыть лицо покойного мужа, пока рядом со мной Максим. Он всегда будет живым напоминанием. И пусть с годами я стала легче это воспринимать, однако порой бывает снова накатывает.

– Ты отравить меня решила, чтобы на днюху не являться? – спросил Максим, оторвав взгляд от тарелки.

– С чего вдруг? – улыбнулась я растерянно.

– Смотришь на меня так, как будто испытываешь на мне новое блюдо.

– Хочешь сказать, что невкусно? – произнесла я, вопросительно подняв брови.

– Отвечать честно или как? – уголки его губ дрогнули в хитрой ухмылке, а насмешливый взгляд метнулся на нож возле моей руки.

– Знаешь что! – возмутилась я, коснувшись пальцами острого лезвия.

– Вкусно, конечно вкусно, – рассмеялся он, облокотившись о спинку стула. – По-другому я опасаюсь отвечать.

– Ладно, ладно, запомню, – пообещала я, убирая посуду со стола.

– Все, все шучу! – поднял он руки, сдаваясь. – Ты отлично готовишь, ведь я пока жив и вроде не страдаю от несварения.

– Ты неисправим! – я ударила его ладонью по плечу.

– Давай помогу, – Макс встал из-за стола и, повернувшись, задел локтем бокал, который моментально звякнул о кафель.

– Черт! – выругался мужчина.

– Ничего, я уберу, – успокоила, наклонившись одновременно с ним, и наши лбы стукнулись друг о друга.

– Ай! – пискнула я, прижав пальцы к ушибленному месту.

– Ты жива? – спросил Максим, осмотрев мою голову.

– Вроде, – ответила я неуверенно. – А ты?

– Да мне-то что будет? Моей башкой можно орехи колоть! – серьезно заявил он, и, посмотрев на его красный лоб, я рассмеялась.

– Это вряд ли, шишка уже вылезла.

– Может, второй рог поставишь? – предложил Юдин, потрогав свою травму.

– Нет, спасибо. Тут как-нибудь без меня, стена в помощь, – отказалась, достав из морозилки два пакета замороженных овощей. – Приложи, – протянула один ему, – а то на дне рождения будешь слишком красивый.

– Спасибо! Ты добра, как никогда, – поблагодарил мужчина, послушно приложив заморозку к голове.

– Главное, ты больше не берись помогать, – попросила я, одной рукой собирая осколки, а другой прижимая пакет ко лбу.

– Как пожелаешь, хозяин – барин, – произнес он, возвращая мне заморозку. – Сама уберешь?

– Естественно.

– Так что, в субботу ты сама приедешь или за тобой заехать, чтоб уж наверняка? –спросил Макс, пристально глядя на меня.

– Ближе туда посмотрим, – ответила я, все еще надеясь найти повод для того, чтобы отказаться…

Всю последнюю неделю я пыталась найти повод, чтобы отказаться от празднования дня рождения Макса в клубе, но тот отметал все мои предлоги. И в итоге пришлось смириться. Кирюшу дедушка забрал еще в пятницу, и целые сутки я страдала от одиночества. Кто бы только знал, как мне тяжело было оставаться без него… Что ж, пришлось все-таки собираться на мероприятие, которое посещать у меня совершенно не было желания. Друзья Максима все из таких же состоятельных семей. По большому счету его окружение – пафосные мажоры. И мне совсем не хотелось общаться с ними. Не только потому, что я наверняка буду выделяться на их фоне, а из-за того, что у нас совсем нет общих тем для обсуждения.

Нанеся макияж и вытянув выпрямителем волосы, я направилась к шкафу, где и поджидало меня глубокое разочарование. В моем гардеробе просто-напросто не оказалось подходящей одежды для сегодняшнего вечера. Честно признаться, я понятия не имею, во что сейчас одевается молодежь… Молодежь? Да, соглашусь, смешно звучит из уст дамы, которой едва за двадцать пять. Но все же я чувствовала себя гораздо старше. За последние годы словно повзрослела лет на двадцать. Горе старит не только лицо, но и разум…

Я нашла планшет и забила в поиске название клуба. Дорогущий и жутко популярный, кто бы сомневался. Несомненно, в таких заведениях строгий дресс-код. Снова прошерстила пальцами по платьям, скучающим на вешалке, и наткнулась на изумрудный атлас. Замерла, пронизанная резкой болью. Воспоминания моментально захлестнули, не давая дышать. Скрипя зубами, взяла себя в руки и осторожно достала платье. Оно было самой дорогой вещью в моем гардеробе. Мы выбирали его с Игнатом для важного банкета… И одевала его я лишь раз.

«Ты выглядишь потрясающе!» – с обожанием в глазах похвалил муж. До сих пор вспоминаю его взгляд… В тот вечер я, как никогда, была счастлива. Мы танцевали, смеялись, пили шампанское… Прижала к груди нежную ткань. Всего лишь обычная тряпка, а сколько таит воспоминаний! Да, это платье подошло бы прекрасно и сегодня. Но я не могу его надеть! Оно связывало меня с любимым сквозь годы и обстоятельства. Пойти в нем казалось предательством.

Буквально десять минут – и я сижу зареванная в обнимку с платьем. Старательно нанесенный макияж поплыл ко всем чертям. Плевать, я никуда не иду! Я не готова еще к развлечениям! Не хочу таким образом предавать память о муже.

Только дотянулась до телефона, намереваясь отправить Максу сообщение с извинениями, как раздался дверной звонок. Я напряглась, отложив в сторону телефон, и, вытерев пальцами глаза, еще сильнее размазала тушь. Затем вздохнула и направилась к двери, понятия не имея, кто за нею может находиться. Посмотрела в глазок и увидела курьера в кепке с логотипом одной из популярнейших служб доставки. Я приоткрыла дверь и, высунувшись в щель, произнесла:

– Я вас слушаю.

– Можно Юдину Евгению Валерьевну? – спросил совсем молоденький парнишка.

– Это я.

– Для вас доставка, распишитесь, пожалуйста, – он просунул мне в щель бланк, просмотрев который, я черкнула свою роспись.

– А от кого это? – спросила я наконец, забрав у курьера несколько больших, бумажных пакетов.

– В бланке есть фамилия и инициалы заказчика, – сообщил тот, поспешно спрятав листок в папку. – Всего вам доброго! – бросил парень и торопливо удалился.

Захлопнула дверь, растерянно сжимая пакеты, и услышала в комнате пиликанье телефона. Поспешно направилась туда, определив доставленное на кровать. И, открыв сообщение, улыбнулась: «Это на тот случай, если вдруг окажется, что тебе нечего надеть» – пришло от Макса, как всегда, без каких-либо предисловий.

Я поспешно заглянула в пакет и вытащила оттуда аккуратно сложенную стопку различных одеяний. Развернула, восторженно уставившись на два потрясающих платья. Одно – темно-зеленое, примерно до колен; второе – бордовое, чуть выше. Да уж, у Юдина отличный вкус, а также он на удивление предусмотрителен и щедр. Если однажды тот полюбит женщину, несомненно, сделает ее самой счастливой. С близкими Максим всегда мягок, но стоит на горизонте появиться постороннему, как мужчина становится совершенно другим человеком: холодным, непроницаемым, жестким. Словно покрывается неприступным панцирем. Не знаю, с чем связаны такие изменения в нем, ибо к Максу в душу лезть я никогда не пыталась. Взрослый, сам знает, как жить. Да и какой из меня советчик, когда со своими тараканами ума не приложу, что делать.