- Удивительно, вы вовремя! – съязвила Грейнджер, когда увидела, как одновременно с ними из мужской спальни выходят Уизли и Поттер.

- Все для тебя, Герм, - Рон наигранно поклонился ей и был удостоен довольной улыбки подруги.

Спустя несколько минут они дружной компанией стояли на главном крыльце замка, вдыхая непривычно-морозный для апреля воздух. В этом году турнир растянулся практически на весь учебный год – несмотря на то, что гости приехали в Хогвартс ещё в сентябре, первый этап был назначен на ноябрь, а второй – аж на середину февраля. Финал, на который как раз успела попасть Катрин Веланесс, проходил двадцатого апреля и предполагалось, что после него в течение двух недель все гости разъедутся, а студентам английской школы магии удастся сдать экзамены без задержек в расписании.

Оборудованная специально для проведения финального испытания арена представляла собой четыре зрительские трибуны, по одной для каждого факультета, палатки чемпионов турнира и уголок чародеек-медиков. Сама арена представляла собой коридор, ведущий к началу лабиринта, который и являлся сутью последнего этапа – кто первый найдёт и дотронется до кубка огня, тот и победитель.

Рон, Гермиона и Катрин разместились на третьем ряду трибуны, прямо над зоной, выделенной для родителей, родственников и других близких знакомых всех участников турнира. Над центральной трибуной возвышалась надстройка с золотым балдахином – места директоров школ. Самые верхние ряды предназначались для преподавателей и служащих замка, только деканы факультетов могли стоять там, где они пожелают, предполагалось, что тем самым он смогут тщательнее контролировать поведение своих подопечных.

- Погода ни к чёрту, - Веланесс шмыгнула носом и сильнее укуталась в свой шарф.

- Это тебе не Франция, у нас тут почти всегда пасмурно и дождливо, - Долгопупс перевесился с четвёртого ряда и горделиво задрал нос.

- Я жила на севере, солнце там тоже редкий гость, - не желая лишний раз с кем-то пререкаться, спокойно ответила волшебница.

- Смотри-смотри, начинается! – Рон дёрнул её за рукав и начал тыкать пальцев в сторону арены.

Уизли не ошибся: под громогласные крики студентов появились Гарри и Седрик, озирающиеся в поисках своих личных групп поддержки. Катрин махнула Поттеру рукой и тот улыбнулся, то ли в ответ на её жест, то просто ради приличия. Затрубил горн и болельщики утихли. Дамблдор начал свою вступительную речь, которая, несмотря на свою клишированность и предсказуемость, звучала убедительно и уважительно по отношению к другим школам, не вышедшим в финал.

- Итак, - заручившись поддержкой двух других директоров и получив согласие от участников, Альбус начал обратный отсчёт, - Три…

Взгляд Веланесс метнулся к Гарри, и её охватил панический страх, сидящий глубоко внутри юной легенды магического мира. Девушка сильнее сжала поручень, о который опиралась, и старалась мысленно успокоить друга.

- Два.

Словно почувствовав взгляд разноглазой волшебницы, Поттер резко обернулся, но тут же вновь вернулся в исходное положение, напрягшись всем телом как спортсмен на старте грандиозного забега.

- Один!

Будь осторожнее, мальчик, который выжил.

Чемпионы скрылись в недрах заколдованного лабиринта – теперь оставалось только ждать. Изредка из-за зелёных стен можно было видеть голубоватые всполохи – кто-то колдовал, возможно, спасаясь, а, возможно, наоборот, нападая. Всем хотелось верить в честность соревнующихся, ведь они ученики одной школы, хоть и разных её факультетов. Катрин не могла отделаться от мерзкого чувства, того, что принято называть «сосёт под ложечкой». Она пыталась уловить эмоции Гарри, старалась поймать хоть какие-то чувства Седрика, но ничего не выходило. Как будто эмпатия внезапно просто перестала работать.

- Ты думаешь, Гарри действительно сможет победить? – с волнением в голосе спросила Гермиона, перестав испепелять взглядом вход в лабиринт.

- Это далеко не самое большее, что сможет сделать Гарри, - каким-то не своим голосом отозвалась Веланесс.

- Ты имеешь в виду то, что он – единственный, кто выжил после…

- Такое не проходит бесследно.

Минуты длились бесконечно долго. Какое-то время Катрин просто слушала болтовню ребят вокруг себя, изредка вставляя какие-то комментарии дабы не выглядеть странной и молчащей «новенькой из Франции». Прошло пятнадцать, двадцать, а затем и сорок минут – девушка все ещё чувствовала себя неважно, и это её беспокоило. Будучи не большим любителем подобных скоплений людей, она начала осторожно пробираться к лестнице:

- Ты куда, Кэт? – над головами младшекурсников мелькнули огненного цвета волосы.

- Я скоро вернусь.

Надеюсь, он поймёт и не обидится. Он так искренне за всех переживает, и как только дожил до своих лет с такой душой нараспашку.

Катрин спустилась в коридор, идущий по земле и соединявший все трибуны изнутри. Она облокотилась спиной о подпирающую потолок балку, прикрыв глаза и медленно вдыхая в себя влажный весенний воздух. Ей на минуту стало легче, но затем липкий страх вернулся.

И не один.

Закрываю глаза и проваливаюсь в какое-то небытие. Что это? Что происходит? Нужно вернуться к остальным, в таком состоянии опасно находиться одной. Это эмпатия? Но кто испытывает такое? Не могу вдохнуть полной грудью. Снова прикрываю глаза и слышу какой-то шорох.

Нет.

Не шорох.

Шипение.

Все тело пронизывает неконтролируемая паника, ноги стали ватными и не слушаются, кожи как будто бы касается что-то скользкое и холодное. Пытаюсь открыть глаза, но веки стали непомерно тяжёлыми. Да что за…?

- О, смотрите-ка, кто это тут у нас, – гнусавый голос и омерзительный гыгыкающий смех.

- Так это ж новенькая, - кто-то приблизился к ней, но тут же отошёл, заметив остекленевший взгляд необычных глаз, - Позови Малфоя, вот он посмеётся.

Топот и неразборчивые крики. Она падает на колени, все ещё держась рукой за балку, видя в ней последний «якорь», не дававший полностью отключиться от реальности. Находит в себе силы открыть глаза, но яркий, проникающий сквозь щели в досках свет больно обжигает глазницы. Тело бьёт крупная дрожь, а из горла вместо слов вырываются лишь нечленораздельные хрипы.

- Эй, Франция, что, так перенервничала за Поттера, что удар хватил? – уже знакомый голос с издёвкой, и перед опущенным в пол взглядом волшебницы появляются до блеска начищенные черные ботинки.

- М-мне… п-плохо… - шепчет, пытаясь подняться на ноги.

- А кому сейчас хорошо, - заржал слизеринский принц, отшатываясь, когда Катрин протянула к нему руку, - Но-но, без рук.

- Позови… Р…Р-ро… - закашлялась, поперхнувшись воздухом.

- Кого? Мамочку твою позвать? – красивое лицо исказилось жестокой усмешкой.

«Он – воплощение всех качеств, которые ценятся на змеином факультете. Идеальный скользкий гад»

- Это ж надо, не успела приехать, а уже такие представления, что же будет дальше?

Джинни и Гермиона были правы?

- Возвращалась бы ты к своей чокнутой разноглазой семейке, пока не стало поздно.

Чёртов выскочка.

Где-то на задворках сознания она услышала тяжёлые шаги, за которыми последовал шёпот шайки Драко и их топот. Смылись, ползучие ублюдки. Чудесно.

Что мне делать дальше?

- Кэт, вот ты где! Что с тобой? Что произошло?

Катрин все ещё сидела на полу, перед глазами все плыло, но тупая боль, мёртвой хваткой сжавшая её изнутри, постепенно отступала. Она обернулась на голос, и, про себя поблагодарив господа Бога за яркие волосы друга, усилием воли выдавила из себя более или менее связную речь:

- Помоги мне встать, - девушка протягивает к Уизли дрожащую руку, и он аккуратно поднимает её, придерживая за талию.

- Что случилось? На тебя кто-то напал? – лицо волшебника раскраснелось от переживаний, и он продолжал засыпать Веланесс вопросами.

- Нет, просто стало плохо, - её взгляд сфокусировался, и она выпрямилась, направляя всю свою магическую энергию на то, чтобы успокоить непрекращающуюся дрожь, - Не надо было от вас уходить, - вымученная улыбка получилась неправдоподобной.