Дальше настала очередь отработки личным составом оказания первой помощи и эвакуации с поля, лейтенанты с сержантами с неделю гоняли нас до седьмого пота, здесь я не посчитал возможным отлынивать и носился по песку, холмам и зарослям наравне с остальными, в результате чего стал для остальных «своим парнем», коллеги по медицинской части подобным явно не злоупотребляли. Мне же важно было самому увидеть и почувствовать, что и как происходит в боевой обстановке, и заранее скорректировать наши планы и схемы. По результатам недельных учений выделили полтора десятка солдат, явно лучше остальных соображавших в медицинских вопросах, их я назначил санинструкторами и временно забрал в медсанчасть, где еще неделю мы их интенсивно дрессировали. В итоге, четверых самых толковых оставили в медсанчасти в качестве санитаров и медбратьев, остальных распределили так, чтобы в каждом отделении был свой санинструктор. Несколько переделав микроскоп, чтобы в него мог смотреть человек без магических способностей, я под конец обучения прочитал всему медперсоналу, и новому, и старому, краткий курс практической паразитологии, показывая образцы разной гадости, обнаруженной в речной рыбе и земноводных. Все впечатлились, санинструкторы явно прониклись новой миссией нести гигиену в массы и следить, чтобы все их сослуживцы хотя бы мыли руки.

Пара дней прошла спокойно, правда, во время упражнений с оружием боец неудачно упал и древком собственной алебарды сломал себе плечевую кость. Санинструктор оказал первую помощь, после чего пострадавшего с шиной на руке привели в медсанчасть, где им занялись уже мы с Лютте. Перелом оказался простым, так что совместили кость, я ее срастил, после чего наложили гипсовую повязку и отправили в пустующую недавно пристроенную палату приходить в себя. В принципе, можно было и без гипса обойтись, но не было ни у меня, ни у моего коллеги полной уверенности в том, что срощенный магией перелом не разойдется. После этого Лютте занялся дальнейшим обучением младшего медперсонала, я же стал планировать вылазку за лекарственными растениями и, главное, ивовой корой. Пора налаживать собственную фармакологию. Вылазку запланировали на следующий день, в помощь и для охраны нам придали взвод лейтенанта Хуфа, все-таки сейчас неспокойно.

Вышли с рассветом, прошли через КПП и полосу отчуждения и двинулись вверх по течению речки, названием которой никто не интересовался, речка и речка. Нам предстояло пересечь гряду холмов и выйти в зеленую саванну, где по берегу реки и росли ивы. Весь путь туда был меньше трех миль по относительно прямой дороге или миль пять по течению реки. Будучи практически полным невеждой в местной ботанике, я сразу делегировал полномочия по поиску лекарственных растений Лютте, Рюту и Харену, сам же взвалил на себя нелегкое бремя общего руководства, восседая в седле и начальственным взором обозревая окрестности. Окрестности были достаточно живописны и радовали глаз, ничего подозрительного заметно не было, не считая видных в магическом зрении меток каких-то животных далеко от нас. Несколько раз по сигналу Лютте наша процессия останавливалась и, если обнаруживались интересные растения в значимом количестве, к сбору привлекали солдат. Удивило, что бойцы ответственно относились к заданию и собирали растения точно по инструкции, бережно и осторожно. Впрочем, для себя же и старались. В итоге, примерно милю по холмам мы прошли часа за полтора, солнце еще не успело подняться высоко. Дальше Лютте повел нас напрямик к меандру реки, по его словам, там росли какие-то особенно полезные травы. В общем, до ивовой рощи мы добрались часов через пять после выхода из лагеря. После краткого отдыха начали разбираться, как же нам эту самую кору заготовить, тут на помощь пришли двое бойцов, занимавшихся раньше плетением корзин, их поставили руководить операцией. Решено было просто заготавливать прутья, кору с них снимать уже в лагере. Прутья тоже в дело пойдут, на строительство дополнительных укреплений. Гамбионы* здесь вовсю используются. Набрав здоровенные вязанки прутьев и нагрузив их на вьючных лошадей, часа в три пополудни мы двинулись обратно к лагерю, сразу выйдя на дорогу. По мере приближения к холмам мне становилось как-то не по себе, нарастала неясная тревога. Очень похоже на то, что чувствовал перед тем, как мы попали в орочью засаду в прошлый раз. Немного опасаясь выглядеть трусом, на очередном сеансе связи я сообщил о своих ощущениях, после чего получил приказ встать в фарлонге перед проходом через холмы и ждать, что мы и сделали.

*) Гамбион это быстровозводимое укрепление. Представляет собой короб из металлической сетки, который заполняют землей и камнями. Здесь делают то же самое, только вместо металлического короба используется плетеная из ивы прямоугольная корзина.

Ждать пришлось около часа. Чтобы как-то занять солдат, попросил лейтенанта Хуфа, чтобы они сделали из заготовленных ивовых прутьев что-то вроде щитов, чтобы прикрыть себя и лошадей от осколков и стрел. Стрела такой щит, разумеется, пробьет, да только уже неприцельно, седока-то сквозь него не разглядеть. К приходу подкрепления щиты были готовы. Подкрепление в виде целого взвод Далера ничего подозрительного не обнаружило, да только в прошлый раз мы тоже засаду не смогли распознать.

Мы двинулись по проходу обратно, пешие бойцы шли с обеих сторон по гребням холмов, ничего подозрительного не было видно, но беспокойство нарастало. Я пытался сравнивать наблюдаемый сейчас рельеф с тем, что видел с утра, но абсолютная память тут мало помогала, и смотрел тогда с другой стороны, и солнце светило под другим углом. Все время казалось, что вот этот камень стоял на другом месте или вон тот куст подвинулся, но выяснялось, что это просто игра теней. Ничего не добившись, кроме головной боли, я прекратил это безнадежное занятие, пытаясь вместо этого усмотреть хоть какую-то неправильность магическим зрением. За очередным изгибом дороги эта самая неправильность бросилась в глаза, рука сама поднялась, останавливая нашу колонну. С минуту я приглядывался к пологому склону холма, где глаз зацепился за что-то, потом понял, в чем дело. Окружающая природа вся пронизана видимыми магическим зрением потоками энергии. Обычно они слишком слабые, чтобы их заметить, если специально не приглядываешься, а тут на склоне было несколько пятен, за которыми нити энергетических потоков исчезали из виду, будто их закрывал непрозрачный экран, не приглядывайся я специально, не разглядел бы. Левый локоть привычно натянул враспор ремень кентуккийки, приклад уперся в плечо, а большой палец правой руки взвел курок. Между тем спешившиеся солдаты подтащили плетеные щиты и укрылись за ними. Обозначив потенциальные цели и дождавшись, пока стрелки возьмут их на прицел, не отрывая взгляда от мушки винтовки, я кинул файербол в самое крупное из этих пятен. Удар шаровой молнии снес маскировку засады, и в открывшиеся нашим взорам орочьи окопы полетел рой стрел. Тут сработали знакомые уже мины, несколько камней взорвались с грохотом, но каменные осколки завязли в плетеных щитах, не причинив никому особого вреда, выскочивший из-за валуна шаман прикрылся воздушным щитом от стрел творя какую-то волшбу, но щит оказался бессильным против моей винтовочной пули, волшба же взорвалась огненным смерчем, снесшим защищавших шамана воинов. Тут сверху с гребня холма ударили шедшие там лучники, на чем сопротивление орков прекратилось. В плен попали четыре урук-хая, двое из охраны шамана, оглушенные взрывом его волшбы, и двое раненых, у нас же только двоих задели каменные осколки, одному отсекло мочку уха, другому рассекло скулу. К сожалению, от шамана и его артефактов практически ничего не осталось, так что, оказав помощь раненым (залив клеем ранения наших солдат и просто наложив жгуты оркам), колонна двинулась дальше к ПВД.

Сразу после прибытия пришлось участвовать в малоприятном, но необходимом действии, в допросе пленных орков, моя задача была не дать им умереть раньше времени. Мерзкое это дело, не хочу вспоминать, тем более, повторять. Но по итогам мы выяснили, что на юге, аж в полусотне лиг от нас, некий амбициозный вождь начал строить свою империю, он уже объединил полторы дюжины племен, подчинил себе огромную территорию, а теперь собирал армию для похода в нашу сторону, прям Чака* какой-то. Насколько я понял, Лундия и ее Орочий Легион были для него единственным сильным противником, вот он и решил с нами разобраться, а пока засылал небольшие диверсионные отряды, проводя своеобразную разведку боем. Так или иначе, пусть об этом начальство думает, у него голова большая.