Сидя в овражке, вытащил из аптечки пару таблеток, болеутоляющее и легкий стимулятор, запил остатками воды из фляги. Расстегнул бронежилет, одежда под ним хоть выжимай, взмокла от пота. Переодеться бы, да только прям вижу, как я стою условно без штанов в чистом поле, и вдруг из-за угла вылазят туареги с автоматами, гранатометами и ржавыми нестерильными ножиками. Нет уж, перетерплю как-нибудь.
Таблетки постепенно начали действовать, мандраж прошел, пора обдумать что и как дальше делать.
Как там говорили придурки из скаутов, что у нас в школе проводили занятия по выживанию, в лесу главное определить с какой стороны север? Я им тогда еще ответил, что нужно определять с какой стороны люди, а север пусть остается там, куда пошел. Весело было. Вот и сейчас надо понять, где находятся люди и какие у этих людей планы относительно меня. Очень не хочется в общий котел, почему-то. Я невкусный, несъедобный, да и сам иногда хочу есть. Своих надо найти, вместе отобьемся.
Смартфон в ходе аварии (так пока буду называть это происшествие) раскололся, но в рюкзаке лежал гарминовский GPS-приемник, вынул его, включил. Через 5 минут выключил. Прибор не обнаружил ни одного навигационного спутника. Такое бывает, если рядом работает «глушилка» РЭБ, да что-то местность сильно не похожа на аэродром или какой иной военный объект, откуда здесь взяться «глушилке» и кто ее даст туарегам? Конечно, американцы могли отключить передачу навигационных сигналов на этот конкретный регион, но все равно хоть один спутник прибор бы увидел, а тут совсем глухо, да и сообщили бы они нам, партнеры по НАТО, как-никак. Главное, никто не даст туарегам резвиться вблизи от работающей РЭБ.
Огляделся снова по сторонам и подпрыгнул, как ужаленный. Я совсем сдурел сидеть тут, даже близко не представляя, что находится за этими самыми стенами вокруг?! Так, поднялся и пошел на разведку, болван! И не забыл гранаты взять, что в рюкзаке Ярослава лежат.
Осторожно поднялся и аккуратно ступая по траве, подошел к стене. Прислушался, тихо. Отступил, как учили, от стены на пару шагов, чтобы не словить рикошет, пошел вдоль нее направо, вертя головой во все стороны. Между делом я успел нацепить активные наушники, тихие звуки стали громкими, громкие притихли. Дойдя до края стены, начал «нарезать пирог» глядя на мир сквозь прицел. Когда я уже почти поравнялся с краем стены, лошадиное ржание заставило меня замереть на месте. Туареги прибыли верхом? С них станется. Бросить гранату? А если там просто оставленная лошадь? Выдам позицию, один же я против нескольких противников много не навоюю. Не солдат я ни разу, меня учили только как не самоубиться и не мешаться под ногами в составе подразделения, не более того, так что шансы против сколько-нибудь опытных противников оцениваю трезво. Нет их, шансов этих.
Я аккуратно подошел к краю стены, вынул из подсумка компас, откинул крышку с зеркалом, присел на колено, не выпуская из правой руки автомат, и осторожно левой рукой высунул компас за край.
Приехали. Финиш. За стеной метрах в полусотне от меня стояли несколько шатров, примерно в сотне метров за ними паслись лошади. Насколько позволяло узкое поле зрения зеркальца на компасе, внимательно оглядел ближайшие окрестности и не обнаружил ни одного человека рядом. Присев еще ниже, почти лежа на земле, медленно высунул голову за край стены, при этом пришлось выпустить автомат из руки, буквально заставив разжать себя пальцы на рукоятке. Огляделся. Пять шатров. Один большой, как штабная палатка, в нем человек двадцать без проблем разместятся, остальные поменьше, человек на 5–6 каждый.
И что мне с этой оравой делать, когда они сюда припрутся? Пулемет не особо поможет, обойдут с двух сторон и все, Миша, приехали. Схарчат тебя. Живым я, понятное дело, не дамся, лишнее это. Но как-то очень не хочется помирать в этой заднице мира. Впрочем, если снять пулемет с вертлюга, подождать, пока они все соберутся вместе, да длинной очередью… А они вместе собираться вообще будут? Кстати, не помню я у туарегов ничего похожего на эти шатры. И копья у «штабного» шатра какие-то странные, незнакомого вида. В Африке, конечно, любят разного рода извращения с холодным оружием, но тут очевидно не извращение, а рабочий инструмент. Для резьбы по ближнему своему.
Ветер подул со стороны лагеря донеся мощную вонь конского пота, навоза и жженой веревки. Опаньки, тут марихуану курят, причем много, наркоманы хреновы.
Внимательно осмотрел лагерь и окрестности через прихваченный из машины бинокль, караульных не обнаружил. Судя по всему, почти весь личный состав куда-то отъехал, на месте только повар или кто там за него. А это что такое? Недавно отрезанная голова торчит на пике с обратной стороны «штабного» шатра. Публика собралась сильно не похожая на травоядную. Судя по всему, если меня обнаружат, то убьют обязательно, так зачем ждать? Пойду, сам обнаружусь, пока боевики в лагере отсутствуют. Оно, конечно, глупо, но затаиться еще глупее, по следам найдут и зарежут, а так у меня преимущество неожиданности и первого удара. Жаль, что нет малошумного оружия, миротворцам оно не полагается.
Пожалуй, буду работать пистолетом. Он поразворотистей будет, если придется в палатках воевать, да и шума от него заметно меньше, чем от автомата. С километра звук пистолетного выстрела против ветра можно и не услышать, автоматный же услышат точно. Достал из набедренной кобуры уставной Глок-17, дослал патрон в ствол, сменил магазин на полный. Пусть будет 18 патронов в запасе. Автомат повис сбоку на трехточечном ремне, а я, держа пистолет двумя руками, пригнувшись осторожно пошел на полусогнутых ногах к лагерю. Черт, ну почему у меня сейчас не нормальный пистолет, а этот неудобный квадратный кусок пластмассы, принятый на вооружение исключительно за малый вес? Полцарства за мои любимые Хеклер-Кох USP или 1911 Poly от Rock River Arms! Но хорош мечтать о несбыточном и рефлексировать, надо действовать. Не люблю Глоки, да и много раз убеждался, что реклама их мнимой надежности врет, но конкретно этот экземпляр я отбирал лично в ротной оружейке из, примерно, трех десятков, так что уверен, не подведет. Не должен.
50 метров это совсем мало и это очень много, когда идешь навстречу врагу, каждый шаг делая с оглядкой, высоко поднимая ноги и ставя их на всю ступню, чтобы трава под подошвой не зашуршала. Дошел, стараясь держаться в тени ближайшего шатра, присел у его стенки, прислушался. Вроде, никого внутри нет. Переложил пистолет в левую руку, правой аккуратно достал нож и вертикально прорезал стенку шатра. Сунул голову внутрь, одновременно сдвинув на кончик носа солнцезащитные очки. Никого. И как же тут чудовищно воняет! В воздухе повисла дикая смесь из человеческого и конского пота, нестиранных портянок, каких-то экзотических специй и жженой конопли, хоть ножом эту вонь режь и топором руби. По полу разбросаны какие-то кучи смердящего тряпья, в центре стоит металлическая жаровня, на ней помесь котелка с казаном. Протиснулся внутрь, встал в полный рост, размял спину, что затекла от долгого хождения пригнувшись. Что дальше? Дальше ко входу, он выходит на большой шатер, надо аккуратно оглядеться и прикинуть, как действовать разумнее всего, если термин «разумно» вообще подходит к этой авантюре.
Осмотрел конструкцию шатра, выходит, что его переднюю стенку с выходом относительно несложно обвалить, достаточно сбить хотя бы один из опорных жердей или обрубить одну из растяжек. Если так сделать, находящимся внутри придется резать боковые стенки, это даст мне несколько секунд. Растяжки рубить проще, с них и начну. Вернулся к разрезу на задней стенке, аккуратно вылез наружу и осторожно прокрался дальше, чтобы оказаться между двумя шатрами дальше по ходу стены. Два резких движения ножом и передние стенки шатров начинают заваливаться внутрь. Изнутри не доносится ни звука. Отлично, там никого нет. Тогда вперед, к главному шатру. Перед шатром над кострищем стоял большой казан. Тот самый «общий котел», куда очень не хотелось бы попасть. Толстый металлический крепкий казан чуть почти метр высотой и шириной на выложенных из камней опорах. Сгодится как укрытие.
