***

– Я утоплю катер, вы вынудили меня,– прошептал капитан, смотря на воду за бортом.

Солнце отражалось в лазурной воде и пускало блики на катер, он покачивался у причала, ждал новых, благодарных пассажиров. А капитан нетерпеливо и нервно ждал свободы. Сегодня он будет свободен. Осталось ответственное путешествие. Последнее. Он тревожно взглянул на парня с голым торсом, тот вальяжно ходил по палубе. Он тоже знал, что это последняя прогулка по волнам. Он ненавидел парня и готов утопить, стукнуть по голове и скинуть в воду. И никто не найдет. Жил как собака, помрет как волк, морской волк. Пойдет на дно – польза будет рыбам и акулам.

А сам как жить будет? Вместо этого бандита придет другой, тем более они знают, где он живет. Да и ладно. Дом пустой, жена давно умерла, хвала богам, что она не дожила до сегодняшнего дня. За себя он уже не боялся, но они знают, где живет его дочка с семьей. Внучок еще маленький, ему еще жить и жить, а эти акулы лишат его жизни, только лишь, чтоб доказать строптивому деду, что он не прав.

Не нужна ему такая свобода. Свобода ценой жизни дочери и внука. Нет. Лучше уж самому помереть.

Остается только одно – затопить катер вместе с собой и этим морским бандитом. Вот что значит, стать свободным, быть капитаном и остаться человеком.

Есть такое место возле островов, между торчащими из воды скалами, в народе имеющими простейшие названия Палец и Кулак. Никто не заходит в грот, издалека смотрят. Красивое, но гиблое место и фарватер замысловатый. Вода темная, глубина большая, но местами острия скал достают до самой поверхности. И такие уж они острые, и коварные, даже небольшим и нетяжелым лодкам эти скалы вспарывали брюхо. Эхолокатор ломается и врет на каждой лье, помехи создает магнитное поле, никто не знает об его источнике. Молодые капитаны думают, что это аномалия сродни бермудского треугольника. Байки и страшилки передаются из уст в уста, чтоб не разжигать костер паники и усмешек. Но старики знают, что раньше не было ничего такого страшного, и появилось-то недавно. Вода создает иллюзию, страшнее коварного фокусника, тот хоть обманет, и ты лишишься денег, а эта обманет – лишишься жизни.

В последнее плавание с ним идут отдыхающие с отеля «Наиса-плаза». Должно быть четыре человека, главное, чтобы не было детей. Не сможет он потопить корабль, если на борту дети. Или сможет.

Пусть эти пираньи подавятся его свободой и гордостью. Капитан хмыкнул, улыбнулся.

По пирсу к ним приближалась пара отдыхающих, подошла к кораблю, парень пропустил девушку на борт первой и сам ступил на палубу. Девушка улыбнулась капитану, поприветствовала и заговорила по-русски.

Капитан намеренно ничего не понял, осмотрел девушку и грустно подумал:

«Жаль, что моя свобода будет стоить ваших жизней».

***

Во дворе было темно, фонарь горел на детской площадке, но детей уже не было, а молодежь с гитарами и усилительной колонкой еще не вышла. Обычно с колонкой выходил Владик из соседнего подъезда, включал музыку и к нему, как бабочки на свет слетались друзья. Порядок не нарушали, рок музыку слушали до одиннадцати, наркотики не курили, водку не распивали, поэтому местные жильцы на них не жаловались и не обижались.

Вера Ивановна почти на ощупь добралась до своего подъезда, в очередной раз решила написать в обслуживающую компанию, что возле входа выкрутили лампочку, обошла ямку возле ступенек, достала ключ от домофона и прошла в подъезд. Решила, что попросит Виталия найти плафон, из которого воришки не смогут выкрутить лампочку. Виталий не откажет, он у нее мальчик хороший, все сделает. Мальчику уже исполнилось тридцать три и ходит он в плавания по южным морям и странам.

Вера Ивановна не успела закрыть дверь в подъезд и почувствовала, как ее дернули снаружи и в подъезд вошли два человека. Оба мужчины были в теплых куртках и капюшонах на голове, хотя на улице было тепло.

Вера Ивановна всем телом почувствовала опасность и увидела агрессию.

Один схватил ее и толкнул к стене. Женщина вскрикнула. Он стукнул ее головой об стену. Она закричала от боли. Скула горела от удара, кажется, она хрустнула, сломалась кость. На окрашенной стене остался кровавый отпечаток.

Другой мужчина ударил ее по голове. Больше женщина не издала ни звука, обмякла и сползла по стене на пол. Он поднял сумку, вытряхнул все содержимое на пол. Помада, зеркало, ручки, блокнот, ключи, кошелек, платок и визитки падали возле своей хозяйки и рассыпались в разные стороны. Первый обшарил карманы плаща, выудил оттуда телефон, покрутил в руках, прицениваясь, спрятал в своем кармане. Второй заметил, коротко, но грозно шикнул:

– Верни.

– Продам – заявил первый.

– Верни – потребовал второй, продолжая орудовать в сумке женщины.

Мужчина не стал спорить, вытащил телефон и с чувством огромного сожаления расставания с дорогостоящей вещью, кинул его на грудь женщины.

– Уходим – скомандовал второй.

Мужчины перебежали через двор, сели в автомобиль на стоянке. Внутри их ждали двое. Эти двое сразу предупредили, что на дело не пойдут, но за дело хорошо заплатят. С этим аргументом спорить никто не стал. Да и дело не сложное оказалось, всего лишь напасть на тетку.

В салоне было темно, никого не видно. Водитель завел двигатель, и машина плавно тронулась со стоянки к выходу со двора.

– Ну как? – спросил водитель.

Мужчины не успели ответить, рядом с водителем голосом экзотической птички, чувственно и нараспев, девушка озвучила желание:

– Надеюсь, вы ее грохнули.

Мужчины на заднем сидении переглянулись, изумленно тараща глаза, стали рассказывать, как прошло задание под кодовым названием: «Нападение на Веру Ивановну».

***

Весна выдалась ранняя и сегодня радовала по-особенному. Погода чудесная и отличная, даже удивительно, что в начале мая уже так тепло.

Хотелось дольше посидеть в парке на скамейке, подставляя нежным солнечным лучам лицо, руки и даже ноги.

Лика взглянула на руки. Бледные, незагорелые. Ужас просто. А когда ей загорать?

«В обеденный перерыв пойду в парк под солнышко» – решила девушка. Пусть кожа порадуется, если конечно солнце при виде белоснежной Лики не упадет в обморок и не спрячется за луну, ну или за тучу.

Решено, так решено. Вот только Лика сама забыла, когда у нее был полноценный перерыв. В ее обеденный перерыв к ней приезжает работники с объектов, а их отправлять на другое время нельзя, они тоже пашут с утра до ночи, и когда у них освободилась минутка, тогда они и едут. Или она вызывает сотрудников офиса для решения текущих или очень важных вопросов. Так или иначе, но свободного времени у нее нет. Так что опять накрылось медным тазом ее загорание в парке.

Она опять посмотрела на руки и подумала – не такая я и белоснежная. В контрасте с костюмом руки и ноги смотрелись чуть темнее, чем белоснежный материал.

Она с сожалением посмотрела на парк, обласканный майским солнышком, и вошла в холл офиса. Если бы она могла знать, что сегодня не увидит солнца.

Она шла по коридору и за каждой дверью слышала голоса, гудение включенных компьютеров, кондиционеров и чайников, все ее сотрудники уже на своих рабочих местах. Сама Лика опоздала на пять минут и то только из-за пробки на дороге, которую ей пришлось объезжать дворами, а сотрудники ее никогда не опаздывали, все ответственные, добросовестные специалисты. Наверное, они служили в Армии, а там их научили дисциплине, выправке и ответственности, а еще вставать с солнышком, одеваться за сорок секунд (пока спичка горит), завтракать за минуту и работать весь световой день. Никто не уходил на обеденный перерыв, не зайдя к ней, ведь в любое время могут решаться текущие и сверхважные вопросы.

Лика не была начальником-деспотом, наоборот, очень переживала, если кто-то оставался на внеурочное время, и всегда извинялась за неудобства, давала указание секретарю Соне заказать обед в офис, и никто не обижался. Ей очень крупно повезло с персоналом, его она ценила, всячески поощряла и хвалила.