Большая часть посетителей были молодые люди, одетые, как на светское мероприятие. Девушки обвешались золотом, стучали шпильками и сверкали идеальным макияжем, претендуя на звание представленной на выставке картины.

Молодежь, которая ничего не понимает в искусстве, но разбирается в нем сейчас модно. От того они ходят меж рядов картин с умными лицами.

И толстосумы, для которых ценность картины измеряется в том, сколько за неё готовы заплатить. А покупать новые произведения искусства лишь ещё один способ показать свой достаток.

– Какое сочетание красок! – проходя мимо картины возле которой скопилось множество народа, слышала Магдалина.

– Пуся, мне скучно, может поедим в какой-то ресторанчик?

– Эта картина будет отлично смотреться в моей гостиной!

Возле некоторых собрались едва ли не целые толпы. Наверное, уже объявили, что эти картины самые дорогие. Мимо них Магдалина проходила, бросив лишь короткий взгляд.

Телефон зажужжал и она достала его, поймав на себе недовольный взгляд какой-то бабули театралки с большим искусственным цветком в волосах.

На экране высветилось «мама» и девушка сбросила вызов и выключила звук.

Положила в карман штанов, чувствуя как мать начала звонить ещё раз. Но невозмутимо игнорировала это.

Магдалина остановилась возле одной картины. Кроме неё ту рассматривал только один человек, мужчина тридцати лет, больше напоминающий бывшего военного, чем эстета.

Глядя на эту картину Магдалина почувствовала, как сердце сбилось со спокойного ритма. Хотелось запомнить каждую деталь.

Одинокая улица, покрытая дождем и разросшиеся деревья, а где-то далеко маленький домик.

– Наверное, – обратился к ней мужчина, повернувшись к Магдалины, спустя минуты две, – мы ничего не понимаем в искусстве.

– Это моя любимая картина на этой выставке, – продолжил он, – но похоже кроме нас она никого не зацепила.

– Не волнуйтесь, – спокойно ответила Магдалина, – здесь никто не разбирается в искусстве. Так что просто делайте умное лицо и вы отлично сольетесь с толпой.

Мужчина рассмеялся и в уголках его глаз появились морщинки. Несколько людей покосились на него недовольно, по неписаным правилам этикета видимо непринято смеяться, когда другие пытаются изобразить умников и эстетов.

Они высокомерно оглядели его с головы до ног и Магдалина тоже сделала это. Он так же как и она совершенно не вписывался в обстановку.

Футболка и джинсы, а на ногах стоптанные красавки. На руках несколько браслетов с темных бусин, а на шее цепочка с военным жетоном. Светлая щетина и русые, растрёпанные волосы.

Да, он определенно не походил на завсегдатия картинных выставок.

– Рад, что встретил хоть кого-то с чувством юмора в этой толпе снобов. Составите мне компанию?

– Чтобы было не так одиноко делать лицо, как будто мы разбираемся в этом всем? – улыбнулась девушка, беря мужчину под руку.

– Естественно.

– Как вы сюда попали? – остановившись возле одной из картин, спросила Магдалина, – Вы не выглядите, как контингент этой галереи.

– А как кто я выгляжу? – ухмыльнувшись, спросил мужчина. Когда он ухмылялся его светлые, практически льдистые глаза сверкали ироничным холодом, а лицо становилось по-змеиному хитрым.

– Как беспринципный ублюдок, – сразу же ответила девушка.

– Благодарю, – кивнув, что больше походило на поклон, сказал мужчина, – это не самое плохое, как меня называли. И значит это судьба и мы должны составить компанию друг другу.

– Почему? – спросила девушка, проводив взглядом расфуфыренную блондинку.

– Беспринципный ублюдок, который трахает очаровательную замужнюю даму, пока ту дожидается дома милый муженек. Именно так мы выглядим.

– Вам часто дают пощёчины, да? – слегка улыбнувшись, поинтересовалась Магдалина.

Мужчина громко рассмеялся, слегка запрокинув голову.

Да, часто, подумала Магдалина, глядя на мужчину. Отличная компания, без сарказма, отличная.

– Ужасная картина, – громко сказала она, прерывая их завязавшуюся беседу, спустя минут десять.

Возле этой картины было по меньшей мере человек десять и минимум семеро недовольно на неё обернулись. Спутник же довольно до нельзя ухмыльнулся.

– Мне тоже не нравится.

– Ни капли эмоций, – продолжила Магдалина, – на этой картине художник просто нарисовал то, что хочет публика. Чтобы ему дали побольше денег.

Один из толстосумов, который, видимо воображал себя разбирающимся в искусстве, возмущенно начал хватать воздух ртом. Его толстое лицо загорелось красным от возмущения. Магдалине даже стало интересно, скажет ли он что-то или же нет. Может, пойдет жаловаться администрации, помахивая своим статусом и званием.

– Пойдем, милый, – потащила его под руку его женушка, в дорогущих шмотках, – нету чего закатывать скандал. Просто очередное быдло. Пускают кого не попадя на выставки.

Телефон в кармане Магдалины в очередной раз завибрировал. Если она не ошибается это был уже десятый звонок.

Она вытащила его. Как она и думала, на экране светилось «мама», а время в углу экрана показывало, что уже полчетвертого и она бродит со своим спутником по меньшей мере полчаса.

Она сбросила вызов.

– Не желаете говорить со своей матерью? – любопытно поинтересовался мужчина, приподняв одну бровь.

– Я должна была сейчас сидеть у неё на кухне с чашкой чая и слушать её причитания о том, что я неправильно живу.

– И Вы вместе того, чтобы проводить время с мамочкой выбрали толпу незнакомых, раздражающих людей.

– От чего раздражающих? – ведя мужчину дальше, поинтересовалась Магдалина, – Я искренне люблю людей! И я всегда рада находиться в их компании. А вот в компании матери находиться нет желания. Как бы она этого не хотела.

Спустя ещё два звонка матери Магдалина отключила телефон.

Когда она его отключила и выдохнула с облегчением её спутник достал небольшую серебристую флягу с кармана.

– Не желаете? – открыв и сделав большой глоток, спросил мужчина.

Его кадык дернулся вниз, а после вверх. Мужчина слегка скривился, видимо, налито было что-то крепкое. Он протянул Магдалине флягу и она тоже сделала большой глоток, а после протянула её обратно мужчине.

Рот слегка обожгло и девушка в крепком привкусе узнала бренди.

Сделав ещё один глоток, мужчина засунул флягу обратно в карман джинсов и заговорил.

– Творить и разбираться в искусстве легче, когда в тебе есть хоть капля алкоголя. Предполагаю, что философия возникла так же.

Они замолчали, бродя вдоль галереи, рассматривая картины. Ещё двадцать минут, до момента, когда Магдалина почувствовала, что ещё немного и она захочет пойти выпить кофе с этим мужчиной.

– Благодарю, что составили мне компанию, – надевая плащ, который взяла в гардеробе, поблагодарила Магдалина своего спутника.

– Это я должен благодарить, – придержав зонтик девушки, пока та завязывала пояс, сказал он, – Вы не дали мне заскучать. Может в благодарность позволите подвести?

– Нет, – забрав зонтик, улыбнулась девушка. Когда она улыбалась её едва заметные веснушки на носу становились более очевидными, – не хочу разочаровываться. Сейчас Вы незнакомец, с которым я отлично провела время. Не хочу разговориться и понять, что на самом деле Вы скучный мужчина.

Спутник тепло улыбнулся, выходя вместе с Магдалиной из здания. Они остановились под навесом у входа.

– Прощайте, – едва слышно сказала Магдалина.

Мужчина кивнул, а девушка спустилась по ступенькам, открыв зонт. Он распахнулся ярко-красным куполом.

Девушка шагала по лужам по практически полностью пустым улицам. Воздух был напитан запахом дождя. А её зонт был ярким, запоминающимся пятном.

Мужчина проводил её фигуру, которая сама по себе напоминала картину и вновь скрылся в галереи. За его спиной захлопнулась тяжелая дверь галереи.

Магдалина шагала, шлепая по лужам. Кроссовки промокли практически сразу же.

Громко ударил гром и как будто по приказу того дождь превратился в ливень. А девушка быстрее зашлепала по лужам, практически переходя на бег. Как только она забежала под крышу автобусной остановке она закрыла зонт.