А сок он не брал исключительно из-за того, что считал, что это по-детски.

– Я надеялся, что тебе здесь понравится. Здесь всегда много девушек, особенно с маленькими детьми.

Магдалина рассмеялась, чувствуя себя каким-то панком на идеальном семейном портрете, где мать семейства в платье в пол, а отец в профессорской, вязаной жилетке.

– Это просто мой ночной кошмар! – возможно, слишком громко сказала девушка, – Не могу представить ничего хуже, чем стать мамочкой в розовом спортивном костюме, которая бегает за своим карапузом.

Вениамин как-то неловко рассмеялся, а Магдалина закусила нижнюю губу. Она совершенно позабыла, что её муж не понимает её юмора и чтобы не выглядеть капризной и истеричной девушкой, ей следует внимательно следить за каждым словом, что вырывается у неё изо рта.

Она натянула улыбку, нервно крутя кольцо на пальце. В такие моменты осознаешь, что человек, с котором ты решил прожить всю свою жизнь не может принять тебя полностью всего и целиком.

Как будто внезапно на тебя накатывается осознание, что с самым близким человеком тебе нужно быть постоянно начеку и следить за каждым словом.

– А как ты хотела бы? – слишком серьезный вопрос, слишком серьезная интонация.

Как будто внезапно, после стольких лет отношений, решил спросить о том, чего она желает от жизни.

– Хочу написать книгу.

– Книгу? – полюбопытствовал мужчину, а в голосе обидное недоумение и удивление.

Как будто ему в голову никогда бы не пришло, что его жена может этого хотеть.

– Ага, какой-то глупый любовный роман, – отпив кофе, ответила девушка, – Буду писать о такой любви, которой не существует!

– Ни за что не подумал бы. Ты не похожа на человека, который пишет бульварную литературу.

– Будь я дочерью миллионеров я бы писала настоящие книги. Но з такие денег не получишь. Так что я буду меркантильным человеком и буду наживаться на грустных домохозяйках, которые плачут над любовью какого-то Алехандро и Кэтрин.

Они замолчали, не зная о чем говорить.

– У меня есть билеты в театр на эти выходные. Может сходим? – неуверенно предложила девушка.

– Да, конечно, – загорелся Вениамин.

Правда, он больше обрадовался идеи не театра, а тому, что, возможно, сейчас они наконец-то найдут тему для разговора.

– А о чем спектакль?

– Не знаю, если честно, – ответила девушка, слегка покачивая ногой, – наверное, о любви. Сейчас каждый второй спектакль об этом.

– Не знал, что такое сейчас популярно.

– Конечно, популярно. Фантастика пользовалась популярность во все времена! – как-то иронично воскликнула девушка, – Тем более такие истории легко заканчивать. Герои или умирают или женятся.

Вениамин замолчал. У него было такое чувство, что девушка ждет от него таких же метафорических размышлений. Как будто она философ или же пьяница и желает поговорить, используя что-то частное, делая выводы об общем.

Раньше он находил это доказательством её романтической натуры. Как будто упускал из виду иронию, что скользила между слов невысказанной.

Теперь он понимал, что это признак не романтичности, а скорее иррациональность. Поэтическая странность. Именно то, что приводят в пример, когда говорят о том, что творческие люди странные.

А он был слишком практичным для таких размышлений. От того он перевел разговор на повседневность и житейские вещи, уловив в лице девушки уныние.

Как будто её расстраивало уже то, что они говорят о чем-то материальном и объективном.

– Я давно не брал отпуск на работе, так что может я возьму и поедим куда-то в отпуск? Может за границу?

Девушка, казалось, действительно задумалась. Как будто это было решением, требующее детальных обдумываний.

– А то на работе уже все достали. Хочу не видеть их лица хотя бы дня три. Один постоянно вместо работы отвлекает разговорами, вторая опаздывает с документами, потому что ногти красит и ждет пока лак высохнет. Начальник…

– Давай поедим куда-то, где есть большая библиотека!

Вениамин поджал губы, стараясь унять раздражение от того, что девушка его перебила. Глядя на её лицо, на изгиб губ и ореховые глаза он понимал, что та вовсе его не слушала. Как будто не могла физически воспринять его рассуждения по поводу работы.

Или же просто не хотела.

Магдалина совершенно не умела делать вид, что слушает. Не понятно, ка кона дожила до своих лет без этого умения. В нашем мире невозможно жить не умею делать вид, что чужой рассказ тебе интересен.

Каждый второй уверен в своей неповторимости и исключительности и приходит в негодование стоит лишь ему заметить, что кто-то не обеспокоен его словами, как, по его мнению, следует.

– Ты ведь работаешь в библиотеке. Не устала от книг? – он старался не показывать недовольства в голосе, но из-за этого он звучал слишком холодно-безразлично.

– От библиотеки невозможно устать, – уверенно сказала девушка, – они все отличаются. И находить новую библиотеку – это как знакомится с человеком.

– Я бы предпочел действительно знакомиться с людьми.

Магдалина слегка подала плечами, обрывая движение к сумке. Наверняка, хотела закурить, подумал Вениамин, а после вспомнила, что за такое её выгонят.

Девушка искренне любила курить сидя за уютными столиками в каких-то заведениях.

– Может на какие-то острова? – спросил мужчина.

– Что там делать? – в голосе было совершенно непритворное недоумение, – Там ведь только море.

– Как раз ради моря.

– В этом нет ничего очаровательного, – девушка слегка нахмурила брови, – если едешь отдохнуть к морю, ты остаешься просто туристом. Разве очарование отпуска не в том, что можно прикинуться местным жителем? Как будто примеряешь чужую жизнь.

Вениамин смотрел на лицо жены. В горле стоял ком, а в душе бурлила тоска. Она была такой очаровательной в своих рассуждениях. Мягкие кудри и прелестный оттенок глаз. Она была похожа на героиню книги с легким налетом одиночества в каждой черте, жаль только, что он не может заставить свое сердце биться быстрее.

Она была прекрасна, если бы только он мог полюбить её.

В жизни Вениамина было так много недель. Так много дней и он не замечал, как один сменяет второй. Не замечал бег часов и даже месяцев.

Жизнь проходила в ожидании чего-то. И в печали воспоминаний.

Но он ощущал каждый час этой недели, они тянулись вечностью. А все из-за того, что его одолевал трепет от мысли, что уже в эту субботу он вновь встретиться с Варварой.

Его совесть утихла, а силы, которые он тратил на попытки наладить отношения с Магдалиной, иссякли. Он позабыл обо всем. Позабыл, что хотел поехать с ней в отпуск, позабыл, что в эти выходные он пообещал пойти с ней в театр.

Он даже не помнил, говорил ли он с ней вообще на этой недели.

Но он был так окрылен влюблённостью и сладостным ожиданием, что в его душе не осталось места для мук совести.

Он проснулся в субботу рано утром. Магдалина все ещё спала и он испугался, что если она проснется, а он все ещё будет дома, она все поймет. От того мужчина тихо собрался и покинул дом.

Он захлопнул за собой дверь в десять утра. Девушка все ещё спала на своей половине кровати.

Что, в прочем, не было удивительным. Она полночи сидела на кухне с ноутбуком. Может, что-то читала в электроном виде, может, принялась за написание какого-то глупого любовного романа.

Вениамин забыл поинтересоваться.

Ехать к Варваре в такое время ему показалось глупым. Наверняка, её не будет. А ещё он будет выглядеть глупым, если приедет в десять утра.

Он решил, что идеально будет приехать примерно в то же время, в какое был в прошлый раз. Но ему вспомнилось, что в прошлую субботу она работа и отпросилась ради него.

Разъезжая по городу Вениамин боролся с желанием позвонить девушке.

Вдруг она забыла? И пока он будет сидеть у неё под дверьми, она будет на работе.