— Эй, Ледышка, — позвал Брок, точно зная, что тот услышит, но, подумав, поднялся. Уж больно хотелось посмотреть на Зимнего, воркующего над Дженни.

Замерев в дверях, Брок смотрел, как Зимний держал на руках уже переодетую Дженни, покачиваясь в кресло-качалке. И выглядел сейчас таким домашним, таким правильным в этой, сумрачной сейчас, с задёрнутыми шторами, комнате, в которой появился комод, ящик для игрушек, да и кроватка переехала сюда, поставленная почти в центре комнаты.

— Ледышка, я по делам съезжу, ты посидишь? — спросил Брок.

— Да, — не поднимая головы от Дженни, ответил Зимний. — Декрет?

— Да, я поеду оформлять себе отпуск, — кивнул Брок, не понимая, зачем вообще развёрнуто отвечает на его вопросы, можно так же односложно ответить и уйти, но уходить Брок не хотел, слишком нравилась ему картина, и даже ревности он не испытывал. — Я поехал. Еда для тебя в холодильнике. Сам погреть сможешь?

— Да, — ответил Зимний и вообще потерял всякий интерес к Броку.

— Пока, Ледышка, — Брок махнул ему рукой, но Зимний точно на него болт забил.

Брок вздохнул и поехал в канцелярию Гидры, почему-то жалея, что Зимний не общается с ним, только с Дженни. Даже узнать у него что-то целая проблема, если он говорить не хочет. Причём не факт, что Зимний не хочет говорить о конкретной теме, Брок предполагал, что тот может просто не хотеть общаться в принципе.

Да, с Зимним всегда было непросто, а сейчас Броку казалось, что стало ещё тяжелее. Теперь у них, чёрт возьми, была тема для разговора, но говорить на неё тот отказывался. А Броку всё интереснее становилось, что связывает Зимнего и Дженни, раз он о ней так заботится, что готов сидеть один, вызубрил книгу и приносит Броку всё, что тот ни попросит.

В конторе, пройдя по всем кругам ада, после, казалось, часов ожидания, Брок получил бумаги на отпуск длиной ровно в шесть недель, и никак иначе, но больше у него не осталось ни отгулов, вообще ничего. Что он не пришёл с этим вопросом в первые недели появления ребёнка, никому было не интересно. Откуда ребёнок — тоже.

Брок заехал на базу, чтобы оформить там Роллинза во временные командиры Страйка, что прошло быстро, но тягомотно, и поехал домой, понимая, что времени прошло до хрена, а Зимний там один с Дженни. В его доме. Н-да, не ожидал такого Брок в своей жизни. И стало очень интересно, почему Зимнего до сих пор не хватились, или он нашёл способ стать более свободным, чем раньше? Или он всегда мог такое вытворять, но решился только сейчас? Вопросов было больше, чем ответов, и получить их было бы неплохо.

Приехав домой, Брок вошёл, аккуратно прикрыв за собой дверь, вслушиваясь в тишину дома. Казалось, тут никого нет, а всё это ему приснилось, и только папка бумаг в руках, да валяющиеся кое-где детские вещи говорили о том, что в доме Брока всё ещё ребёнок и Зимний.

Поднявшись наверх, Брок заглянул в распахнутую дверь го… детской и обомлел. Он даже моргнул, но ничего не произошло. Зимний сидел в кресло-качалке, держа в руках спящую Дженни, и глаза его были закрыты. Броку реально казалось, что тот спал, но он слишком хорошо знал, что Зимний может спать и с открытыми глазами, и вообще не спать, если надо. Так что то, что ему сейчас показывали, это полное доверие к стенам дома и к нему, оказалось для Брока очень важным. Но о чём именно всё это говорило, Брок пока не понял.

Грязная бутылочка стояла на комоде, и Брок тихо забрал её, впрочем, уверенный, что Зимний точно знает о его присутствии с того момента, как он подъехал. Но Брок всё равно боялся его спугнуть. Ещё раз глянув на спокойное, умиротворённое лицо Зимнего, словно тот реально спал крепким сном, Брок спустился на кухню, обнаружив там грязную тарелку в раковине.

Нужно было поесть, пока в доме была такая идиллия, и гнать Зимнего в шею. Хотя… Брок поймал себя на мысли, что Зимний его устраивал. Как легко, оказывается, всё можно поменять за три неполных дня. Вот уже и ребёнок стал родным, и Зимний тоже, хотя эта мысль показалась Броку дикой.

Найдя в холодильнике, что можно сожрать, Брок решил ничего сегодня не готовить, и только тогда, когда он поел и полностью прибрался на кухне, к нему явился Зимний. Дженни с ним не было, а сам он снова был сумрачный и нелюдимый. Долго посмотрев на Брока, он уселся за стол, порылся в бумагах, которые Брок не успел запрятать в папку наверху, удовлетворённо кивнул сам себе и посмотрел на Брока.

— Тебе кофе сделать? — спросил тот и, получив кивок, запустил кофемашину. — Как ты уже понял, у меня шесть недель. А что будет потом, Ледышка, я не знаю. Ты же мне не скажешь свой график?

— Нет графика, — хрипло сказал Зимний, получил свою чашку кофе, сахар и сливки, смешал всё это и принялся потягивать. Уходить он, похоже, не собирался.

— Какой же ты тугой, а, — вздохнул Брок, сказав, по сути, самому себе. — Ледышка, мне надо знать, на что я могу рассчитывать. У Дженни должен быть распорядок дня, я должен и себе время уделять, знаешь ли.

— Нет графика, — повторил Зимний, но интонация сменилась. Вернее, она в принципе появилась, что Брока очень удивило, потому что прозвучало с оттенком сожаления. — Что надо?

— Ничего, Ледышка, — Брок вздохнул, отпив кофе. — Теперь у меня полно свободного времени, и мы с Дженни сможем сами себя обеспечить всем, что нужно. Успокойся.

Зимний кивнул, допил кофе залпом и поднялся.

— О, ты уже уходишь, — Брок усмехнулся.

— Я буду приходить, — набычился Зимний.

— Кто бы сомневался, — вздохнул Брок и поднялся. — Пойдём, провожу тебя.

Зимний скользнул к двери и замер перед нею, почему-то не открывая и не исчезая, как делал это в прошлые разы. Постоял, тряхнул головой и ушёл.

— Пока, Ледышка, — сказал Брок закрывающейся двери, но услышал негромкое и несмелое:

— Пока… Брок, — и Зимний растворился в неверном свете уличных фонарей.

Проводив Зимнего, Брок поднялся посмотреть, как там Дженни, убедился, что малышка крепко спит, поставил радионяню на комод, заметив, что появился пеленальник на том же комоде, а на ящиках были приклеены записки, написанные идеальным почерком Зимнего. Брок, оставив свет в коридоре, прочёл, где что лежит, удивившись, когда Зимний нашёл на всё это время, но понял, что в комнате идеальный порядок, как он сам и любил.

Переодевшись в домашнее и сунув приёмник радионяни в карман, Брок спустился вниз, собирая немногие вещички Дженни, которые остались на диване. Тут Зимний не похозяйничал, это чувствовалось, но вся комната Дженни была идеальна, словно Зимний для себя старался, а, может, так оно и было, или он просто привык к этому.

Сам Брок тоже не любил бардака, но вот так, когда всё идеально… Он был уверен, что завтра тут будет полный бардак, и ничего с этим он поделать не сможет.

Спать было ещё рано, и Брок сел составлять расписание на завтра с учётом потребностей Дженни. Прогулка утром, которую можно было совместить с пробежкой, потом было бы неплохо сходить в магазин, потому что гости каждый день истощили запасы еды как-то очень быстро. Брок надеялся, что Дженни поспит днём, а он займётся делами, потому что счета сами себя не оплатят, еда не приготовится, да ещё нужно было встретиться со всем Страйком и обрисовать масштабы проблемы, сколько его не будет, и при этом самому написать характеристики на бойцов для переаттестации, потому с этим Роллинз точно не справится. А вечером неплохо было бы сходить в зал, потягать железо, да и поплавать, но вот этот момент Брок не знал, как осуществить. Но о нём Брок решил подумать на пробежке завтра утром.

Надеяться на Зимнего глупо, как и на выходные своей группы, слишком неспокойная у них жизнь, а Зимний так вообще без расписания, мало ли куда и насколько его зашлют, или вообще положат в крио, и тогда про него можно забыть на месяцы, а то и годы. Дженни вырастет, и не зная о своём ангеле-хранителе. У Брока даже фото его не было, чтобы показать.

Просидев почти до полуночи, Брок уже поверил, что Дженни будет спать, и сам улёгся, дорабатывая в голове планы на завтра, но ночь всё расставила на свои места.