— Почему же? — удивленно вскинула бровь. — Хочу и пойду.

Я уже было открыл рот, чтобы снова начать препираться, как очередной её вопрос застал меня врасплох.

— Куда ты исчезаешь по ночам? — неподдельный интерес, без издевки, в голосе обида, а в глазах копятся слезинки.

Я чувствую её боль, так открыто, кажется, что всё, что с ней сейчас происходит, больше ни с кем никогда не происходило, поэтому для неё её боль особенная. Я горько усмехнулся, я не хочу, чтобы ты когда-либо испытывала её настоящую, моя задача не дать тебе её когда-либо узнать.

— Ты выгоняешь меня, мне казалось, что тебе все равно где я и с кем? — вопросом на вопрос, от тебя научился, детка.

Она кусает от досады накрашенные алой помадой губы — слишком вульгарно, в глазах плещется гнев, щеки покраснели, её грудь поднимается слишком высоко до того, что мой пульс учащается. Я стараюсь игнорировать то, что сейчас происходит с моим телом, но во рту мгновенно пересыхает.

— С кем?! — взвизгивает она от возмущения, в глазах плещется волна гнева и ещё чего-то слишком хищного, слишком собственнического, — Я ненавижу тебя, Джер, ты такой дурак, ты ничего не понимаешь… И не ходи за мной, не хочу тебя видеть вообще больше никогда…

Она выбегает из нашей маленькой уютной комнатки в общежитии при колледже, где учится Эмма, вся в слезах. Я растерянно смотрю ей вслед, боясь ослушаться. Внутри так больно, что не хватает дыхания. Что с ней? Её поступки лишены даже женской логики… И почему я смотрю на неё иначе, чем раньше? Я не пошел за ней, я понял, что моя девочка не нуждается больше во мне, как бы мне не было от этого больно.

Но я ошибался. Я ей был не нужен ровно три часа, ровно, сука, мать его, три часа. Эта шилозадая не смогла обойтись без приключений и меня три гребанных жалких земных часа. Когда я почувствовал боль, раскалывающую мою голову пополам и звон в ушах, я ликовал.

Мгновенно переместившись к своей подопечной, я оценил взглядом профессионального убийцы всё, что увидел. А на это стоило посмотреть. Моя девочка стояла прижатая толстяком к стене в грязном туалете заброшенной школы в рабочем квартале на окраине города. К её виску был приставлен пистолет. Увидев меня, она облегченно расплакалась. Ещё двое стояло рядом: бородатый мужик и такая же напуганная девчонка как моя Эмма.

— Джер… — прошептала она одними губами.

Хотелось всыпать ей по первое число, но она как всегда сделала это за меня. Я мгновенно материализовался и увидел, что девушка дрожала как осенний лист и пытался её приободрить. Она чуть заметно кивнула и я почувствовал её решимость. Рот бородатого открывался и закрывался от изумления: он не мог понять каким образом я появился, он видел лишь черный дым из которого шагнул я.

— Уходи, — приказал ей я, но зеленоглазая не шевельнулась.

— Я не оставлю тебя, — прошептала она и орудие в её руке заплясало.

Я устало вздохнул: она не может не спорить даже в такой момент.

— Ко мне за спину, — рыкнул я.

— Надо выручить её, — прошептала она, осторожно заходя за меня.

Я простонал от бессилия, потому что знал, что сделаю то, что хочет Эмма. Я знал, что она не оставит нуждающегося в беде. Бородатый тер глаза и я воспользовался его растерянностью. Быстро переместившись к нему я одним движением лишил его сознания. Девушка, которую он удерживал, ни секунды ни медля, выбежала из помещения. Вот и где людская благодарность мне и Эмме? Я немного с укором посмотрел на мою девочку, она в растерянности чуть пожала плечами. На полу зашевелился здоровяк и Эмма сильным ударом ноги снова отправила его в забытье. Я усмехнулся и мысленно похвалил её. Демонским слухом я уловил движение недалеко от здания, это могли быть подельники этих.

— Побежали, — скомандовал я.

Так быстро мы с ней никогда не бегали даже тогда, когда она решила поесть яблок из сада фермера. С каждым шагом это место отдалялось от нас всё дальше и Эмма остановилась, чтобы отдышаться. Она взглянула на мое перекошенное гневом лицо и беззвучно заплакала.

— Рассказывай, — строго приказал ей я, забирая из её рук оружие и закладывая его себе за пояс.

Она кусала губы, помада и лайнер растеклись по её красивому лицу, и я пожалел, что начал таким тоном этот не простой разговор.

— Мы на прошлой неделе познакомились с парнем… — она медлила и внимательно смотрела в мое непроницаемое лицо, — и он сегодня пригласил нас сюда…

— В заброшенное здание, Эмма, — раздраженно произнес я, сцепляя руки в замок на груди, — Младше ты была умнее…

— Я не знала, — новый поток слез, я пока не думал её жалеть, — А когда приехали, было уже поздно, остальное ты видел… Они говорили о наркотиках, Джер…

— Тебя могут найти, если это действительно крутые ребята, Эм, ты понимаешь во что ты влипла и это посерьезнее, чем воровство яблок, я тебя предупреждал… — мне так не хотелось давать такие наставления, но без этого было нельзя.

— Я знаю, Джер, — тихим голосом со всхлипами, произнесла девушка. — Прости меня, пожалуйста, давай всё будет как раньше, я всегда тебя буду слушаться.

Я тяжело вздохнул, всё ещё сердясь, мрачно исподлобья глядя на неё. Она подошла и обняла меня, топя в теплых руках всё произошедшее сегодня, снова становясь прежней. Но я держался из последних сил, вспоминая сколько крови она мне попила за эти три года. Оторвавшись от меня и заглянув мне в глаза, Эмма состроила рожицу чертенка. Я уже слабо хранил оборону, но так просто сдаваться не собирался.

— Джер, ты смешной, когда сердишься, — чертовка хохотнула и чуть запрокинула голову, тряхнув каштановыми кудрями.

А я с изумлением отметил, что мои глаза прочертили вожделеющую линию от её чуть приоткрытых в смехе губ до обнаженных в прорезях футболки ключиц. Слишком долго, слишком чувственно для хранителя, слишком нежно для демона. Эмма заметила и поняла, она кусала губу. Я опустил взгляд на свои руки и сжал их в кулаки. Когда я поглядел на девушку снова, она потупила взор, но её дыхание утяжелилось.

Я не дал бездействию ещё больше заострить наше внимание на этом неловком моменте. Мы снова побежали и добрались домой уже совсем скоро. Совершенно измотанная вечерними приключениями и разморенная горячим душем, девушка сидела на кухне комнаты в общежитии от колледжа, где училась, и засыпала под мои заунывные наставления. Я ненавидел себя в эти моменты, ну почему хранители такие зануды — да всё она поняла, это же урок на всю жизнь. А когда она перестала мне кивать, я понял, что моя детка заснула. Прямо как раньше. Я усмехнулся, подхватив её на руки, положил на кровать и хотел было уйти, как Эмма открыла сонные глаза и посмотрела на меня.

— Останься, Джер… — прошептала она и чуть подвинулась, освобождая место для меня.

Я вздрогнул и внимательно всмотрелся в её изумрудные глаза, подсвеченные лунным светом. «Беги», — шепнул внутренний голос. Но я кивнул и лег рядом, видя, как она поворачивается ко мне спиной, откидывая волосы с плеч. Я почувствовал её запах: нотки розы для нежности и чуточку цитруса для дерзости. Мне он был приятен и я слишком шумно потянул носом воздух. Эмма поежилась и я привычным жестом руки притянул её к себе. Я почувствовал, что она замерла и почти сразу расслабилась еще теснее прижавшись ко мне. «Черт», — мысленно ругнулся я, понимая, что помимо своей воли начинаю возбуждаться.