Люцифер медлил, глядя на девушку сверху вниз, она, привстав на локти, со страстью посмотрела на него.

— Ты не хочешь присоединиться? — спросила Вики и призывно повела бедрами, получив в ответ горячий взгляд.

— Нет, — притворно-холодно проговорил дьявол, а взгляд всё пламенел.

— А вот так, — девушка ловко сняла с себя халат и кинула им в него.

Вики закусила нижнюю губу когда увидела, что он нарочито медленно раздевается, его рубашка полетела к ней в ответ. И она, расхохотавшись, запуталась в ней, громко возмущаясь:

— Эй, это нечестно, я хочу всё видеть.

В ответ полетели брюки.

— Чёрт, — проговорила она, откидывая тряпки и тут же встречаясь с нетерпеливыми и горячими губами любимого.

Он развел её бедра руками и ладонью скользнул по внутренней стороне бедра, чуть стиснув кожу, увидев, что она выгнулась его руке навстречу.

— Горячая и нетерпеливая, — сбивчиво прошептал он и его рука огладив плоский животик скользнула вверх сжав грудь.

Её бедра обхватили стальной пояс адониса, а колени скользнули по торсу. Подтянувшись на вытянутых руках, он прижался к ней, медля и дразня. Жалящий поцелуй, ввергающий в безумие: знойное и обескураживающее, когда голова отключается, уступая место древним инстинктам. Подавшись бедрами вперед, трепеща и пульсируя, он заполнил её. Она вскрикнула и прижалась к нему губами. Подхватив порыв, он углубил поцелуй. Движения становились нетерпеливыми, ладонь мужчины скользнула по бедру поднимая его выше, закидывая себе на плечо, притягивая к себе сильнее, вжимая в душистые простыни, слушая стоны, как музыку, вторя и отвечая, без остатка забирая, до конца отдавая… и даже больше. Её руки скользнули по крепким плечам и впились острыми ноготками в спину, разгоняя кровь сильнее.

Перекат через бок и она уперлась в его грудь тонкими пальчиками, улыбнулась и двинулась навстречу, жадно ловя воздух ртом. Острее, сильнее, заполнив без остатка. Его ладони, сжав до её чувственного вскрика ягодицы, двинулись вниз по бедрам, нырнув к точке удовольствия. Он довольно улыбнулся, когда услышал её гортанный стон и она рухнула на него, позволив двигаться в себе быстрее и глубже. Голова кружилась от острого и сладкого удовольствия. Вики почувствовала, как Люцифер задрожал и запульсировал, излился в ней, как его яркий горячий свет однажды наполнил её.

Оба успокаивали дыхание. Руки обнимают, прижата к себе и заботливо закутана, хочется плакать от переизбытка нежности, а внутренний голос твердит — ты заслужила, а все, что происходит с тобой как данность, ты ничего никому не должна, просто будь счастлива прямо здесь, прямо сейчас и с ним. Поцелуй в лоб, его плечо как обещание защиты, кажется, так спокойно еще никогда не было, ладошка скользнула по животу и он вздохнул, целуя в лоб, а слезы сами потекли из глаз и по старой детдомовской привычке — моё.

— Мы так и не поели, — услышала девушка и блаженно улыбнулась.

Она хотела что-то ответить, но провалилась в сон, теснее прижавшись к горячему боку возлюбленного. Последнее, что она почувствовала, это горячая ладонь, скользнувшая по её предплечью, властно накрывая её руку.

Вот, казалось бы, ты на вершине власти, венец пищевой цепочки, ты диктуешь правила, на тебя смотрят и равняются, тебе завидуют, за спиной скрипя зубами, твой муж — один из самых могущественных существ во вселенной и он, о, боги, несмотря на то, что его привлекают другие женщины, с тобой, воспитывает твоего ребенка как своего. Но грехи молодости не дают покоя, не дают стабильности, не дают уверенности… ни в чем.

Лилит боялась, при почти абсолютной власти боялась потерять мужа, сына, боялась, что вскроется правда о его происхождении, несмотря на любовь Сатаны к Люциферу, которого тот считал своим сыном и это было абсолютным чувством. Любя сына безумно, желая ему только всего самого лучшего, по её мнению, она искала ему карманную жену и по иронии судьбы, она хотела быть кукловодом, невидимо вмешиваясь в судьбу сына, она губила его, то, что она и в самых страшных снах не могла себе представить, она делала из самых лучших побуждений. Ребекка Уокер — та, которая украла её мечту, родив Сатане единственную законную наследницу всей той империи, что вечность строил властитель преисподней. Вики. Зубы Лилит скрипнули от злобы, если бы можно было бы, та стерла бы девушку в порошок, но она вынуждена подкусывать исподтишка, вынуждена мириться с тем, что она живет с ней в одном дворце, вынуждена видеть, как глаза сына загораются как лампочки на рождественской елке каждый раз, стоит ей зайти в помещение, улыбнуться, просто пройти рядом, как его дыхание сбивается в её присутствии, мысли путаются, энергия беснуется.

Лилит огладила стакан с глифтом ладонью с красивыми изящными пальчиками с удивлением заметив, что бутылка стремительно опустела. И вновь страх, вновь превратится в ту разбитую, вечно пьяную трясущуюся тварь, на которую брезгливо смотрит муж, не нужную никому, кроме сына, кроме его рук и его ласки. Она с остервенением кинула бокал в камин, который ответил ей всплеском огня в очаге, бутылка последовала следом.

В дверь постучались и не дожидаясь ответа Лилит в помещение вошла Ости, взгляд был полон решимости. Женщина удовлетворенно посмотрела на статную, хорошо сложенную девушку. Ну чем не королева, чем не жена? Лучше и не сыскать. А она поможет, нужно всего лишь подтолкнуть события, развернуть их в свою пользу. А где-то глубоко внутри шевельнулась мысль, что она делает с жизнью сына и как невозможно жить без любви… Мелькнула и тут же была подавлена.

— Ты готова? — спросила та Ости, внимательно всматриваясь агатовыми глазами с алыми радужками в лицо будущей невестки.

— Да, Лилит, полностью, — ответствовала та.

— Ты понимаешь, что нет обратной дороги назад, что тебе придется с этим жить? — спрашивала Лилит Ости, но ей казалось, что саму себя. Если бы был кто-то, кто и ей задал такие вопросы, решилась бы она на такое же в свое время? Кто знает, сделанного не вернешь…

Ости вздохнула, сглотнула ком в горле неожиданно образовавшийся из-за волнения и кивнула, где-то так же глубоко откуда возникла мысль о сожалении, поднялась волна сомнения, но заглушив остатки совести и разума, королева махнула рукой и Ости присела рядом, внимательно внимая её плану.

Никогда еще пробуждение не было столь сладким, откуда-то очень аппетитно пахло, совсем рядом. Но поцелуй в губы и его легкая усмешка, ощущаемая кожей, заставили забыть о пустом желудке. Обвила руками шею и услышала горячий шепот:

— Голодна?

— Очень…

Девушка почувствовала на себе его приятную тяжесть и распахнула глаза, понимая, что стремительно влажнеет. Вики кивнула головой и почувствовала, как он плавно скользнул в неё. Голова откинута на подушку, град поцелуев на шее и груди. Стон, рвущийся из неё, бедра дрожа двигаются в такт с ним, губы жадно ловят воздух, но находят друг друга и вновь дыхание сбито, а сердце бьется о грудь, словно вольная птица о клетку. Горя и не сгорая, даря друг другу удовольствия, ликуя и радуясь, до безумия ощущая единение, не чувствуя вовсе туч нависших над ними… Такт, движение, дыхание, ты уже не знаешь, где ты, ощущая только сотрясающую тело разрядку. Его тепло покинуло её и оба успокаивали дыхание смотря в потолок.

— Мне кажется, эта постель — бермудский треугольник, — озадаченно проговорил Люцифер и повернул к Вики голову, усмехаясь.

— Тогда я буду Летучим Голландцем в нем, — смеясь проговорила Вики, взглянула на него и вскочив, проговорила: — Я в душ.

Встал и Люцифер, произнеся при этом:

— Вообще-то я, я встал ни свет-ни заря, сгонял за продуктами, приготовил завтрак.

Глаза Вики расширились и она потрясенно прошептала:

— Этот великолепный запах — это ты приготовил?..

Люцифер усмехнулся и промолвил, скрещивая руки на груди:

— У меня много талантов.

— Верю, — вздохнула она, но тут же хитро улыбнулась. — Чур, я первая в душ.