– Надеюсь, я не должна стать кормом для твоей оайли, – прошептала, наконец, девушка то, что вертелось на языке.

Она попробовала высвободить руки, но клириканец только крепче их сжал, заговорил тихо, настойчиво.

– Сейчас не время для шуток… Послушай меня. Теон не просто так отправил тебя со мной. Он прекрасно осведомлен о причинах моего изгнания и о том, что у меня нет оайли, и, конечно, он рассчитывает, что я представлю тебя Совету рода как свою оайли. Это давняя мечта церианцев – генетически переплести народы Единой галактики так, чтобы не осталось малых и больших, старых и молодых рас, ведущий и отсталых. Чтобы Единая галактика стала поистине единой. Как одна семья.

Наталья хмурилась, смотрела на Ираля со страхом и подозрением.

– Ираль, такие вещи не делаются по мановению волшебной палочки. Это сотни лет эволюции.

Он не дал ей договорить. Заговорил горячо:

– Ты слишком недавно в Единой галактике, ты много не знаешь. Теон – представитель династической семьи Фламиньонов, он старший сын Бозе Фламиньона, бывшего правителя Церианы. И сейчас он действует не только как законник, но и как заправский интриган. Ушедшие угрожают землянам, землянка станет оайли. Каждый клириканец почтет за честь вступиться за семью Всеобщей матери, за ее первый дом. И экспансия атавитов окажется невозможной. Но это будет война. Война, от которой наши предки уклонялись столько времени. Война Клирика и ушедших. И сейчас я должен принять решение – позволить ушедшим сожрать вас или втянуть в очередную войну свой народ.

Он порывисто высвободил ее руки и встал. Демоэкран мигал красным – они входили в транзакционный коридор.

– Разве у нас есть выбор? Атавиты, проникнув на территорию Единой галактики, не оставят здесь камня на камне, разве нет? – голос Натальи дрожал. – Разве они удовлетворятся только моей планетой? Вы сами говорили – мы малая раса, всего одна планета, всего несколько миллиардов жителей. А сколько нужно атавитам?.. 150 лет назад вы взорвали несколько миров, чтобы защититься от них. И этого оказалось недостаточно – завтра они окажутся в вашем доме… Они уже здесь… Просто ждут удобный момент для нападения.

Что делают атавиты со своими жертвами? Как это происходит? Она отвернулась, закусила губу – вспомнила истерзанный манипулятор, в котором они нашли Ульяну. Мысль о маме, сестре, тетке, с которой она все время ругалась то из-за прически, то из-за слишком короткой юбки. Их завтра может не быть. Она их никогда не увидит, если не сможет спасти.

Клириканец считывал ее смятение и страх. Нет, не такой живой и горячий, как минуту назад. Но приправленный черной тоской и ожиданием неизбежного. «Она права. Уклониться – это получить всего лишь очередную отсрочку и дать атавитам закрепиться в нашем мягком подбрюшии, на Земле».

– Даже если представить тебя как мою оайли, ничего не выйдет, – проговорил задумчиво.

– Почему?

– Потому что мы не уложимся в протокол. Чтобы протащить такое решение о патронаже Земли, я должен прежде вступить в права и лишить Грацца регентства, а вместе с этим – решающего голоса в Совете. Ближайшее заседание начнется через три дня и продлится четыре. Выходит, я должен уже сегодня, при встрече с родней, заявить, что нашел оайли, и завтра повторить это официально на малом совете родов. Чтобы запустить процедуру согласования. – Он говорил тихо, отрывисто, заметно спотыкаясь на шипящих.

Наталья упрямо мотнула головой.

– А какой протокол?

Ираль медленно вернулся на свое место, откинулся на спинку кресла.

– Даже обсуждать это не буду. Я буду искать другое решение.

– Теон, как ты сказал – интриган и едва ли не правитель Церианы? Я думаю, он уже все просчитал. И другого решения нет… – Она порывисто встала, прошла вдоль стены, обхватила себя за плечи. – Ираль, не молчи, черт тебя подери! Я не знаю ваших законов, не знаю этот чертов протокол. Что нам делать, чтобы Клирик вступился за Землю? Что это значит – стать твоей оайли?

– Я не могу так с тобой поступить. С тобой не могу. С Крыжем не могу. Он любит тебя, говорил мне. А предложение Теона – это билет в один конец. Когда все закончится, я смогу отпустить тебя. Клирик – нет… Всеобщая мать – это не на один день. Это навсегда… Поэтому я тебя спрячу в безопасном месте, где тебе ничего не будет угрожать. Сегодня вечером, сразу после посадки.

Наталья хотела ему ответить – о Васе прежде всего, но не успела – динамик под потолком ожил:

– Сеном Адальяр, сообщаю об успешном выходе из транзакции. Мы входим в зону действия стационарного Ока, для нас подготовлен коридор. Служба сопровождения уже заняла стартовые позиции. Расчетное время прибытия на Клирик: восемнадцать часов тридцать шесть минут по Акала́ту.

– Слышала? Поздно. Мы прибываем в резиденцию Адальяров…

Со щелчком сигнал прервался.

Ираль поднялся.

Наталья смотрела на его упрямую спину. И понимала, что он решение не примет. И никакие слова не помогут. В памяти всплывали обрывки фраз, брошенных Теоном перед ее отбытием. Он дал ей все инструкции. Еще бы понять, что они означают… «Иногда один поцелуй решает судьбы многих цивилизаций», – так, кажется, он сказал. Она тогда отчего-то подумала про библейскую историю и поцелуй Иуды. Но, может быть, Теон имел в виду что-то иное? Чей-то поцелуй должен что-то решить. Во внутреннем кармане лежал диск, который церианец просил посмотреть при первой возможности.

– Сколько у нас времени до посадки? – спросила Наталья.

Ираль сверился с графиком на демоэкране:

– Порядка шестнадцати минут.

– Мне нужен информер и шестнадцать минут тишины. Устроишь?

Тиль Теон наблюдал, как дежурный офицер выдавал Крыжу пароли доступа, коды активации систем и адмиции на беспрепятственный проход по сектору. Мрачно поглядывал на Паукова – генетик стоял, прислонившись плечом к стене и сосредоточенно смотрел себе под ноги. Плотно сомкнутые губы, обострённые скулы и бледное лицо с лихорадочным румянцем. «Нервничает», – догадался следователь. Несколько минут назад генетика познакомили с представителем Трибунала, который будет сопровождать их, и озвучили план действий: пройти через Выжженное поле по маршруту «Фокуса», догнать его. Вернуть контроль над бортом, возможно принудительно. На этом адмиция, согласованная Теоном с властями Коклурна, завершится, и у экипажа «Фокуса» останется пятнадцать часов до формирования нужного фарватера, чтобы покинуть территорию Коклурна и не нарушить международные обязательства (Теон позаботился и об этом). За эти пятнадцать часов им и предстояло найти энергон и изъять его.

Миссия, рассчитанная по минутам.

«Теон надеется, что за время, пока мы ищем «Фокус», Ульяна найдет артефакт или определит, где он находится», – размышлял Артем. Мысли ворочались тяжело, то и дело отвлекаясь на препирательства Крыжа с офицером Управления.

– Я не понимаю, этот геморр вы специально для нас придумали или тоже так ходите?.. Я, по-вашему, каждый чих должен сопровождать этими кодами, что ли? – айтишник возмущался, отчаянно жестикулировал, распаляясь с каждым словом все больше.

В противовес ему офицер Управления был спокоен и говорил словно под наркозом:

– Алгоритм передвижения судна Управления, предоставленного гражданским лицам, утвержден…

Крыж шумно выдохнул:

– Да я знаю, что он утвержден. Но этот ваш алгоритм предполагает подтверждение любой команды адмицией. А экстренная ситуация? Мы через Выжженное поле проходить должны, если вы еще помните об этом. А в случае активации аварийного протокола?

– Этот алгоритм утвержден Управлением сопровождения следственных действий для навигации в особых условиях, – в пятый раз повторил офицер и покосился на Теона, определенно рассчитывая на поддержку. – Ваша ситуация – особая.

Теон, наконец, вмешался:

– Господин Крыж, не выносите мозг моим людям. Было бы другое судно с другим протоколом, я бы вам его предоставил. Но его нет. Или довольствуйтесь тем, что вам предоставлено, или возвращайтесь в свои каюты. Я прекрасно обойдусь без вашего участия… Вон, бригаду Нириха посажу на борт и никаких претензий к адмициям и алгоритму.