Взгляд скользнул на его окровавленное плечо. Моя ладонь тоже обагрилась кровью, когда я переворачивала его.

— Я помогу тебе, а потом ты ответишь, что сделал с Хельгой. Или я от тебя избавлюсь, — прошептала я и побежала в хижину, чтобы найти зелье для остановки крови и прижигания ран, а также эссенцию, с помощью которой можно быстро привести человека в себя.

Неотразимого ранили… И судя по запаху, который смешивался с кровью, это был яд… Сильный яд.

Неужели он попался в лапы бритоголовых из-за того, что я бросила его на поляне, на время парализовав?

Впрочем, чувство вины было совсем неуместно в этой ситуации… Неотразимый как-то пробился через купол, значит, он сталкивался с Хельгой, и она дала разрешение. Господи, только бы со старушкой ничего не случилось! Она же стала для меня как мать!

Я до сих пор толком не разобралась во всех богатствах Хельги, но знала каждое зелье, которое необходимо для оказания первой помощи. Схватив пузырёк для остановки кровотечения, я чуть поморщилась, потому что зелья в нём осталось совсем немного. Хватит ли его? Варить такое я научилась, но не была уверена в том, что у меня есть на его приготовление хоть немного времени. Важно было действовать незамедлительно, каждая секунда могла стоить ему жизни. Схватив ещё несколько пузырьков, я выскочила на улицу и быстро добралась до Неотразимого.

Его кожные покровы были слишком бледными, а губы пересохли. Так выглядят те, кто находится на самой тонкой грани, когда жизнь может оборваться в любую секунду. Я достала из подошвы своей обуви тонкое лезвие, которое носила с собой на случай, если попадусь в руки неприятеля и буду вынуждена как-то выпутываться из беды (всякое ведь может пригодиться), осторожно поддела кожу куртки Неотразимого и разрезала её, а затем то же самое повторила с рубашкой. Полностью обнажив место ранения, я потрясла бутылёк, откупорила его и вылила всё его содержимое на рану.

— Проклятье! — зарычал Неотразимый.

А я улыбнулась. Он был жив, раз ругался, значит, ещё совсем не всё было потеряно. Но тут же осеклась, ведь он мог как-то навредить Хельге. Или ей могли причинить боль те, кто ранил его.

Я внимательно посмотрела на два одинаковых флакона с эссенцией розоватого оттенка. Какой-то из них быстро приводит в чувства. Вот только какой именно? Я открыла крышку одного из них, поднесла к носу и резко отстранилась, потому что запах оказался отвратительным. Так даже вещи потного работяги не воняют. Глаза начало щипать. Открыла второй. Тонкий аромат роз, исходящий из него, заставил на секунду зажмуриться от наслаждения. Кажется, это как раз то, что нужно, хотя я выплеснула бы на Неотразимого с удовольствием содержимое первого флакона, чтобы вонял потом, как скунс, и так сильно не гордился своим видом. Впрочем, сейчас совсем не до ребячества. Я побрызгала на лицо парня зелье из флакона, быстренько закрыла его и сделала глубокий вздох.

Неотразимый приоткрыл глаза, но тут же сощурился от яркого света, который падал прямо на него и, судя по всему, ослепил.

— Чудесное видение, ты ли это? — спросил новый знакомый и выдавил улыбку.

Ему было больно, но он шутил, значит, жить точно будет.

— Где Хельга? — спросила я, облизывая пересохшие губы, и тут же подумала о шейоде, который тоже нуждался в моём внимании, и поболее этого королевского посланника.

— Хе… Кто? — продолжая щуриться, спросил Неотразимый.

— Хельга. Старая ведьма. Что ты с ней сделал?

— О, богиня красоты, я не понимаю, о какой старой ведьме идёт речь, потому что я… Где я?

Он положил ладони на траву, пытаясь подняться, но я не позволила ему это сделать и прижала лезвие к его горлу.

— Где Хельга? Что ты с ней сделал? — повторила я.

— Да не знаю я ничего о твоей Хельге! Ты поосторожнее… Я, вообще-то, потерял много крови…

— Мне нет дела до тебя… Ты должен был столкнуться с ней, раз смог пробиться через барьер! Где она? Что ты с ней сделал?

— Убей меня, раз так хочешь, но мне нечего сказать, потому что я не знаю, о какой старой ведьме идёт речь…

Я нажала на лезвие чуть сильнее, и оно коснулось кожи его шеи своим ледяным предупреждающим жестом.

Или Неотразимый был полный дурак, или это я глупая наивная идиотка, что думала, словно он не сможет оказать сопротивление, но в считаные секунды мы поменялись местами, и теперь уже я лежала на земле, а он нависал надо мной, делая больше упор на ту руку, которая не была повреждена.

— Ты, правда, думала, что дракон может сдаться и принять свою смерть, как неизбежное?

Дракон…

Он был драконом…

Так вот почему так быстро начал приходить в себя — на них раны заживают быстрее, чем на ком-либо ещё.

— Пусти меня, пока я не воспользовалась запрещённым методом… — процедила я, глядя ему прямо в глаза.

— Правда, можешь? А как же кодекс чести? Или у ведьм такого понятия не существует?

Неотразимый сощурился. Я не привыкла к тому, что не могу контролировать ситуацию, поэтому воспользовалась его больным местом: двинула локтем по его больной руке, заставляя оторвать её от земли, толкнула его в сторону здоровой руки, вынуждая упасть, и нависла над ним, снова хватая в руки лезвие, которое выронила, когда он неожиданно начал атаковать.

— Мне было больно, Принцесса! — прошипел Неотразимый.

— Я не принцесса! — зло процедила я.

— Принцесса Дикарка, — вскинул он правую бровь.

— Стойте! Стойте! Эйвери, подожди!

Знакомый голос заставил меня расслабиться, а Неотразимого, кажется, выдохнуть спокойно. Я посмотрела на Хельгу, спешащую к нам со своей корзинкой, и улыбнулась.

Она жива.

Всё в порядке.

Отстранившись от Неотразимого, я села на траву и посмотрела на Хельгу, смаргивая слёзы. Как же сильно я волновалась за неё.

— Это мой гость, милая! Кайлан, сколько лет… Как подрос…

Неотразимый с удивлением посмотрел на старушку и приподнялся, упираясь на здоровый локоть.

— Мы знакомы? — спросил он.

— Знакомы, наверное, ты не помнишь меня. Тебе было пять лет, когда ты заплутал в лесу, сбежав от отца. Мы с тобой целый день провели вместе… А потом ты вернулся домой и пообещал, что не забудешь старушку Хельгу. Но, видимо, забыл…

— Бабушка с золотым цветком, — улыбнулся Неотразимый.

Я ловко спрятала лезвие обратно в подошву обуви, пока знакомый незнакомец был занят и не наблюдал за мной, поднялась на ноги и поспешила к шейоду. Почему-то внутри появилась ревность. Хельга была знакома с Неотразимым и говорила с ним как с родным сыном. Конечно, я не была ей дочерью, но раньше мне казалось, что она считала меня таковой с момента знакомства, а теперь…

Да глупость всё это… Нашла к кому ревновать… Неотразимый пришёл не к Хельге… Он пришёл по мою голову. И если она решит отдать меня ему, я сбегу… Подальше от этой лачуги… Подальше от неё.

Я снова смочила губы шейода водой, и он открыл один глаз, присматриваясь ко мне.

— Тоже не понимаешь, что здесь происходит? — спросила я негромко, чтобы никто не услышал кроме него.

— Спасибо! — чётко произнёс малыш на нашем наречии, и снова впал в беспамятство.

Он всё-таки говорил! Вот это да!

Я так сильно обрадовалась тому, что он пришёл в себя и заговорил, что хотела поделиться этой радостью с Хельгой, но когда увидела, что она ковыляет к дому, поддерживая хромающего Неотразимого, от радости не осталось и следа, а в груди появилось дурное предчувствие.

Глава 4. Кайлан

— Шейод? — удивился я, приблизившись к столику, около которого кружилась Дикарка.

Давненько я их не видел. Единственный шейод, с которым я встречался, жил теперь в королевском дворце. Да Найел и сам говорил, что остался единственным представителем своей расы. А тут самый настоящий, пока ещё живой, шейод. И он ведь ещё совсем малыш. Раненый малыш, который балансирует на грани… Если бы Ариэлла была здесь, то она непременно помогла ему, но… Боюсь, что пока мы доберёмся до её лечебницы, мелкий испустит дух.

Дикарка покосилась на меня, но ничего не сказала. Правильно, спорить я пока ещё не готов, потому что плечо до сих пор пульсирует от ноющей боли.