Бежал, а сам думал: «Ну что, похож я на «джентльменов удачи»? Девушка, а, девушка, а как вас зовут?..» И было ему не смешно, а страшно.
Но все равно. Догнал. Догнал уже почти у берега. Познакомились. Познакомился и с подругой, на малышей ласково глянул. Сразу стал звать с собой на вкуснятину. Зина отказывалась, пива не хотела, но Танька выпихнула ее из-под зонта и отправила на час, чтобы не мешали спать детям.
Зина с первого взгляда не влюбилась в Володю, показался он ей обычным, как все. Но что-то в его глазах было непонятное – такого она не видела раньше. И стало ей любопытно.
У друзей была поляна – большая и в теньке. Оказывается, чуть дальше по пляжу деревья подходят к воде очень близко. Друзей было много, девушки тоже были. Кто-то спал непробудным сном, нежно прикрытый полотенцем от солнечных ожогов, кто-то болтался в воде, кто-то целовался. В общем, все отдыхали, кто как умел.
Володя был благодарен Зине за то, что она надела футболку. Решение гениальное, иначе он превратился бы в истукана. Чтобы потянуть время, Володя затеял жарить шашлык и без помощи Зины ну никак не мог обойтись.
Она прилежно помогала: задача ее – подавать сухие шампуры Володе. Несложно, но без этого никуда.
Они разговорились и обнаружили, что с детства живут неподалеку друг от друга, ходили в соседние школы, покупали еду в одном магазине, но никогда не встречались. Потом была армия, а после армии Володя пошел в машиностроительный институт и сейчас работал в конструкторском бюро при министерстве.
Они, конечно же, сходили за Танюхой, привели и ее, и детей на шашлык.
Никто не возмущался и не удивлялся новым пришельцам.
А вот домой они поехали уже вместе. Зина и Володя: им же по пути.
Зина – везунчик
Жизнь часто приносила Зине сюрпризы.
Она была везунчиком: не опаздывала на поезд и не сидела туманными ночами в аэропорту. Куда бы ни поехала Зина, там всегда ждала ее хорошая погода. У Зины не отрывались случайно каблуки, не терялись документы и не захлопывалась дверь перед носом.
Если она искала место на парковке, ей оно сразу доставалось. Наверное, потому что парковаться она так и не научилась. Как ни старался ее муж Володя терпеливо расставлять на тренировочной площадке бутылки с водой, рисовать схемы движения руля и полуокружности разворотов задних колес, парковка задом не была Зининой сильной стороной, а уж парковка в узких местах тем более. Когда она видела, как кто-нибудь лихо заруливал в стройный ряд припаркованных у тротуара автоконей с остатками каких-то 20 сантиметров пустого пространства спереди и сзади, для нее это было похоже на балет: красиво, но недостижимо. Она бы предпочла парковаться на Луне, где совсем нет машин. Или вот еще читала недавно, что появился уже прототип автопарковщика – вот бы ей такой…
Честно сказать, Зина не была прирожденным водителем. Она уставала за рулем, хотелось пить, есть и все остальное. Так что ездила Зина за рулем как можно реже, потому что приходилось полностью концентрироваться на всех этих: посмотри налево, включи поворотник, теперь выжми сцепление, отпусти плавно, нажимай на газ, да не так, а потихоньку… Нет! Нет! Стой! Тормози: сейчас уже не успеешь…
Окружающие автомобили пугали Зину своей непредсказуемостью и бешеной скоростью. И она часто поддерживала на работе разговоры о том, что культуры у водителей нет никакой и о дистанции все забыли.
Володя не терял-таки надежды привить Зине любовь к машине и к ее круглому дню рожденья купил новенький сияющий фольсик с автоматической коробкой передач. Это значительно облегчило жизнь Зины, теперь ей хватало и рук, и ног на все переключатели. Но любовь к вождению не появилась, и дорога за рулем так и осталась для нее испытанием.
С регулярностью шесть раз в год Зина приходила домой, понурив голову и пряча глаза от Володи. Надеясь, что можно будет все быстро подкрасить и поменять в автомастерской потихоньку, без огласки. Но он, конечно же, сразу догадывался и устраивал ей допрос с пристрастием. После этого был личный досмотр автомобиля, который расставлял все точки над i и очень расстраивал Зину. Ущерб обычно был небольшим, но заметным.
Несмотря на путаность в показаниях, Володя начинал жалеть Зину и верить, что именно так и было: она ехала строго прямо со скоростью 60 километров в час, а этот козел ее подрезал, да еще и толкнул сзади. И готов был идти разбираться с Зининым обидчиком этим же вечером.
Самый сложный случай был с трамваем: когда Зина врезалась в трамвай и утверждала, что он был серебристого цвета, отсвечивал на солнце и из-за этого стал практически невидимым, а она как раз поворачивала налево. На Зине не было даже и царапинки, а вот машине повезло меньше. Володя долго молчал… А потом купил Зине новую автостраховку, самую полную: на случай, если машина вдруг решит рассыпаться на части без внешнего воздействия или повстречает асфальтоукладчик.
Обычно после таких эпизодов Володя забирал ключи на ремонт, и Зина радостно возвращалась в городской транспорт, где вся эта толчея и многолюдность давала ей время унестись в своих мыслях далеко-далеко.
Еще больше задумывалась Зина: отчего же ей так везет?
И не находила ответа, но все равно радовалась и благодарила Жизнь свою за везенье – искренне и часто. Благодарила…
Зина и Семён
Звали его Семён. Ему, в отличие от Зины, повезло только раз, зато по-крупному…
Тогда он был маленьким уличным беспризорником, который мерз холодной осенью в подъездах и сжимался при звуке незнакомых шагов. Тогда стреляло в правом ухе, и было больно глотать, а он все звал маму, а она все не шла и не шла.
И жутко хотелось есть, но больше всего хотелось, чтобы хоть кто-то был рядом. Тогда поколотили его местные мальчишки и натравили на него собаку. С тех пор люто ненавидел он и тех, и других. С тех пор, когда он видел собаку, жуткий ужас сковывал его тело, не давал ни дышать, ни думать, а только стучало в висках: «БЕГИ! БЕГИ!» У него была мечта: постучать в любую из дверей, чтоб она открылась, а оттуда вышла седая добрая бабуся и сказала: «Ой, малыш! Ты же замерз! Заходи быстрее!»
А внутри сидит семья за столом и что-то бубнит телевизор, там внутри тепло, уютно и пахнет вкусно-вкусно, и все друг друга любят. И пусть даже поругает кто-нибудь за то, что ты такой бестолковый. Но…
У него не было никого. Он был совсем один.
Сейчас же вы бы его не узнали: холеный, гладко причесанный, а запах… Как будто он в магазине парфюмерии работал.
Но это было совсем не так. Семён никогда не работал, ни одного дня, и очень этим гордился. Так прямо и говорил: «А я не работал ни одного дня своей жизни. Нужды не было».
Все свои нужды он отдал Зине. И она их с радостью обеспечивала.
Тогда, давным-давно, когда дверь перед ним открылась и его стали отогревать, отмывать и отпаивать теплым ароматным молоком, он Зину боготворил. Он был счастлив, что получил наконец то, о чем долго мечтал: он купался в Зининой любви.
Его учили правильным манерам, и обрастал он своим собственным имуществом.
Зина не умела отказывать, и он постепенно научился этим пользоваться. Знал, когда лучше спрашивать и на какие кнопки Зининой души нажать.
Сейчас у него была большая трехкомнатная квартира с высокими потолками и евроремонтом. Была своя мягкая подушка и любимое кресло.
Потреблял Семён только суперсвежие продукты. К алкоголю был равнодушен. А вот работу не любил. Он не любил выходить из дома по расписанию, куда-то спешить и опаздывать. И вообще не нравились ему обязательства. Ему нравилось прогуливаться по парку и встретить случайно симпатичную девушку и завязать с ней приятный обольстительный разговор…
Как-то совсем незаметно он стал главнее Зины. Он просыпался, когда хотел, уходил, куда хотел, и возвращался без предупреждения, не связывая себя никакими обещаниями.
