– Он не разговаривает, – сказала его мать. – За пятнадцать лет ни слова не сказал.

– А чувства какие-нибудь выражает? – спросил я потихоньку, боясь неосторожно обидеть старого друга.

– Ну, если его рано разбудить, то обязательно состоит недовольную мину, а так нет, – женщина рассмеялась, будто сказала шутку. – Он у меня как кот. По квартире бродит. Телевизор включишь – смотрит. Есть позовёшь – поест. Может сам себе пельмени сварить, чайник на плиту поставить. Моется сам, а бриться не бреется.

Потом мы пили чай. И Женька с нами сидел, жевал бублик, никак не реагировал ни на меня, ни на мать, будто нас не было. Я смотрел на него и думал, неужели это он тот самый парень, который играл на гитаре и писал песни, который бежал на речку в шесть утра встречать рассвет.

Помнит ли он что-нибудь? Думает ли о чем-нибудь? Я об этом спрашивал и себя, и Женькину мать, а она только пожимала плечами, будто ей это совсем не интересно.

Я так и не решился рассказать женщине о том, что слышал голос её сына из радио.

Но если Женька не умер, тогда чей голос я слышал? Может быть, живое только его тело, а душа Женьки обитает где-то в радиоволнах. Или, может, какое-то другое существо похитило его голос и разговаривало со мной… Сначала помогло, а потом пыталось убить. Тут чего угодно можно насочинять. Но я предпочитаю думать, что тот голос не был моим другом.

А радио в машине я больше не слушаю, даже магнитолу вынул и положил в бардачок. И приёмник тот старый из дома выбросил. Вообще стараюсь держаться подальше от тех мест, где включено радио. Да и геройствовать меня теперь совсем не тянет.

Уверен, вы и без меня понимаете, что работа криминалиста совсем не такая, как в детективах и триллерах. Но только сотрудники полиции знают насколько велика эта разница. За годы работы в следственных органах у меня было только одно по-настоящему загадочное дело. И хотя оно раскрыто, его мистическую тайну мне никогда не постичь своим умом. Я уже смирился с этим.

Скажу откровенно, именно о таком деле я мечтал с ранней юности. Именно детективы и кино вдохновили меня стать криминалистом. В реальности же убийства либо просто непонятны, либо однообразно-скучны. Это для вас звучит цинично? Что же, работа есть работа…

Непонятны – это когда найдут в лесу разложившийся труп с пробитой головой, и на этом всё. Если его удастся опознать – уже будет большой удачей.

А скучны – это когда два собутыльника поссорились и один другого убил. И обязательно это кто-нибудь видел или слышал. Чаще всего убийцы не слишком умны. Вот был такой случай: нашли в квартире задушенного молодого алкоголика. По беспорядку было ясно, что тут случилась типичная пьяная драка.

Из квартиры вынесли телевизор. В гостиной одна тумба стояла и пыльный след на ней. Вопрос соседям: «С кем этот парень бухал?». Соседи говорят: «Мужик к нему ходил из соседнего подъезда».

Пошли туда – дверь нараспашку. Заходим, смотрим: храпит на диване пьяный мужик, на столе перед ним дешёвый, но современный телевизор – показывает программу «Время». А на полу под столом стоит его старый, пузатый Funai. Вот и преступление раскрыто.

Город, где я жил, был маленький. Там только такое и происходило. Мне моя работа нравилась, но всё же я тихо мечтал, что однажды мне попадётся какое-нибудь запутанное дельце, и чтобы обязательно его раскрыть.

Не подумайте дурного. Я не хотел и того, чтобы алкоголики друг друга убивали. Это были просто фантазии – воспоминания о романтической юности.

Но это случилось. Однажды в начале июня была убита молодая девушка. Тело нашли в овраге у леса… Приезжий дачник катался на велосипеде, увидел на дороге лужу крови, а от неё тянулся след в траву. Сам он туда не полез, но в полицию сразу позвонил.

Девушка в спортивной форме скончалась от многочисленных колотых ран. Искромсали тело острым предметом. Наш медэксперт не решался сказать, что обычным ножом. Странные были какие-то раны.

Мотивы убийства тоже не ясны: девушка красивая, но убийца даже раздеть её не попытался. На девушке была спортивная борсетка, в ней телефон и немного денег – ничего не взяли.

Девушка вышла на пробежку, а на неё кто-то напал и убил. Это всё, что мы знали. Версия, что в окрестностях завёлся маньяк, тогда не поднималась. Думали, что это какая-нибудь месть за разбитое сердце. Общались с близкими, спрашивали про романтические связи. Под подозрение попал один местный недоумок, который докучал девушке долгое время.

Но его отпустили, когда появилась вторая жертва. Рядом с тем местом, где и первая. На этот раз убитым был мужчина. Невысокий такой, щупленький. У него была сломана челюсть, практически раздроблена. Будто камнем ударили. Мы так и думали, что камнем… И была всего одна колотая рана в живот. Похоже, тем же острым предметом. Мужичок тот, скорее всего, просто шатался без дела по дороге у леса. Его считали местным дурачком. Не повезло бедняге, думали мы.

После этого наше отделение переполошилось. Весь лес прочесали, дежурили посменно. Патруль по городу усилили. Результатов не было. Только пару отморозков задержали, которые в тех местах обворовывали дачи.

Следующее убийство случилось в конце августа. Три смерти за одно лето. Тело нашли на поле, в километре от тех мест, где были первые две жертвы. Убили женщину пятидесяти лет. Маньяк… теперь было очевидно, что маньяк… нанёс несколько колотых ранений в спину.

В тот день у меня появилось ощущение, что мы его уж точно поймаем. Преступник был слишком привязан к месту, несмотря на то, что полиция взяла его на контроль. Поимка душегуба стала вопросом времени.

После того как в теле последней жертвы нашли крохотный осколок орудия убийства, маньяка нарекли «дикарём». Это был осколок от заточенной кости или костяного ножа.

Я горел этим делом. Засиживался на работе допоздна, листал пожелтевшие папки ещё советских времён. Обычно этого у нас никто не делал – следователи изучали только те архивы, что внесены в компьютеры.

Однако не зря я этим занимался. Нашёл одно старое дело, схожее с нашим. В восемьдесят шестом году в тех местах нашли растерзанное тело мальчика. По описанию очень похоже на наш случай. Только это не посчитали убийством – решили, что ребёнка задрал кабан. Тогда они там и правда водились.

В новом архиве я прочитал ещё кое-что: за год до убийства девушки в лесной чаще нашли труп старика. Точнее, одни кости и тряпьё. Скелет пролежал на земле не меньше двух лет, не закопанный. Что с ним случилось: откуда кому знать? Может, бродил старик по лесу, грибы собирал – и сердце прихватило. Мало что ли таких случаев? Но тот же самый лес… Складывая всё это в цепочку, я подумал, что убийца и сам должен быть не молод, если ребёнка в восьмидесятых убил.

С моей подачи в отделении «дикаря» стали называть «старым дикарём», хотя я был против. Постовые чаще проверяли пенсионеров. Сам того не сознавая, я пустил расследование по ложному следу. Но поймать убийцу всё равно было суждено мне. Я обходил места убийств почти каждый день. От меня этого не требовалось, просто хотелось быть рядом, когда маньяка схватят.

Помню, уже в октябре я приехал туда под вечер. Начало смеркаться. Я остановился на дороге там, где убили молодую спортсменку. Вышел из машины, хотел просто постоять, пораскинуть мозгами. Достал сигареты, закурил.

И слышу я из леса всякие шорохи… То будто кто-то через кусты пробирается. Я повернулся туда, откуда шёл звук, и положил руку на кобуру. Тут он на меня и выскочил. Здоровый, свирепый. Будто не человек, а дикий зверь, он бежал на меня, брызгая слюной, издавая хрипящие звуки. И нож наготове, будто огромный зуб какого-то первобытного хищника.

Я не успел крикнуть «стой!», только выхватил пистолет и сразу выстрелил. Продырявил ему живот справа. Если бы хоть на миг замешкался, то сам бы лежал с ножом в груди.

Безумец распластался на асфальте и застонал. Нож откатился в сторону. Я и не успел испугаться, пистолет в руке держал твёрдо. Склонился над раненым, посмотрел в его лицо: а это молодой парень. Было ему чуть за тридцать на вид. И ведь не урод какой-нибудь – смазливый, таких девушки любят. Крепкий, мускулистый. Что странно: одет был слишком легко для октября. Были на нём джинсы и футболка. Потом только я узнал, что куртку он сбросил, когда собирался на меня напасть.