– Кажется, всё чисто! – на манер агента ноль, ноль, семь отрапортовал я.
Влюблённая с детства в мою яркую личность, спутница моя одобрительно кивнула и тут же ринулась в бой. Запрыгнув на моё тело, словно дикая кошка, одним движением она вынула кляп из моего рта и тут же слилась со мной поцелуем, точнее, с моим безучастным телом. Клянусь, если бы я был в сознании, то не допустил бы такого разврата! Ну, может чуть, чуть бы и допустил, но только совсем малость…
– Ты что себе позволяешь! А ну немедленно прекрати свои грязные игры! – мои протесты, к несчастью, абсолютно не действовали на девушку.
– Чего здесь такого? Ты быть со мной не хочешь – ладно. А вот он совсем не против! – приглаживая мои волосы, ласково и нараспев проговорила моя спутница.
– Он – это я! А я против! И не ёрзай по мне, я всё-таки не мёртвый, вон видишь, как реагирую! – какой позор. Лилиан мне точно не простит, если узнает – а она точно узнает. А может быть и уже знает!
– А вдруг ты как спящая красавица и разбудить тебя сможет только поцелуй?
– Ундина! – смирив девушку строгим взглядом, я поспешил на помощь самому себе.
С трудом удалось оторвать подругу от моего бессознательного тела и привести её в чувства. Вернуться в себя я никак не мог, для этого мне нужно было уничтожить оборотня или же пропустить через себя заклинание с использованием крови моей злоумышленницы. Но для любого варианта в нашем списке покупок не хватало Катерины Ивановны. Или хотя бы её крови. Вновь в моём сознании пронёсся образ моей бывшей клиентки. Такая страстная, так похожа на маму! Да что ж я всё об этом… Не долго думая я подошёл к своей оболочке. Даже притронуться к своему телу я не мог, руки проходили сквозь него, как будто я приведение. Но я был вполне материальным, есть, пить, обнимать свою спасительницу и даже… В общем, не важно. Главное то, что тащить мою оболочку пришлось хрупкой и маленькой девушке. Водяные демоны – не самые сильные существа. Мне кажется, Люцифер вообще их обделил, когда создавал наш народ.
– Как же тебя много сегодня, как будто я напилась до раздвоения в глазах! – не смотря на тяжесть моего веса, соседка шутила и лапала меня за всякие интимные места, умудрившись даже ущипнуть меня за ягодицу! Какое нахальство! Теперь, когда тело было у нас, мы сможем вернуться в настоящий Ад и устроить свой, не совсем честный, но справедливый суд! Эта женщина должна заплатить за все мои мучения! Мне бы только добраться до неё поскорее, вот тогда… Уши надеру!
Мечты мои прервала, вконец запыхавшаяся Ундина, перекладывая моё тело на другое плечо. Я виновато потупил взгляд:
– Я, правда, хотел бы тебе помочь, но ты же знаешь…
– Лучше молчи! – мы вынырнули в озере кипучей магмы рядом с моим домом. Девушка вытащила моё тело на груду битого стекла и повалилась рядом. – Не думала, что ты такой тяжелый. Я больше не хочу быть снизу…
И всё-таки, у этой девушки отменное чувство юмора, надо признать, не будь я безмерно влюблён в Лилиан… Но сейчас нам требовалось перевести дух и собраться с мыслями. Моей оболочке требовалось хорошее укрытие и небольшой массаж. Но можно ограничиться просто укрытием, хотя бы пока…
Не знаю, кого мы ожидали увидеть в доме моей матери, но то, что разворачивалось там, просто не могло прийти мне в голову, а Ундине тем более, не в обиду даме будет сказано. Первые пятнадцать секунд я не обратил абсолютно никакого внимания на шум, доносящийся со второго этажа родительского дома, где находилась кухня и небольшой склад отменного пойла. Судя по звукам, добрая половина наших алкогольных запасов была уничтожена! Ком подступил к горлу от обиды, и полный жалости взор мой упал на выбившуюся из сил Ундину. В доме явно происходило что-то ужасное, и я даже не знаю, за что мне больше следовало беспокоиться. Толи за полностью разрушенное родовое гнездо, толи за уничтоженные запасы элитного алкоголя, или же за жизнь и здоровье моих дам. Лучше, наверное, за всё сразу. А в придачу ещё и за Катерину Ивановну… С отчаянием и грустью в глазах моя прекрасная соседка умоляюще протестовала против её рабской и беззаконной эксплуатации.
– Прошу, дай хоть минуту отдохнуть…
– Столько добра пропадает – как ты можешь так спокойно сидеть! Нас может быть грабят! Мамуля этого точно не переживёт. – Размахивая руками в полной панике, я потащил за собой подругу, снова взвалившую на себя моё бесполезное на данный момент тело. С первых минут, как только мы переступили порог дома, в меня полетел гранёный стакан и я с трудом успел увернуться в самый последний момент.
– А ну верни моего мальчика его матери немедленно! Я его растила, а ты решила вот так взять и окольцевать его, псина блохастая! – картина маслом. На пару с Лилиан моя драгоценная мамуля отыскали Катерину Ивановну в ближайшем параллельном мире, как раз в тот момент, когда Ундина доставила меня в мою собственную ванну в целости и сохранности, но без тела. Моя воздыхательница русалка быстро утащила меня в другой мир, а вот оборотня уже поймали мои милые дамы. Поэтому она лишь зацепила моё плечо и не смогла удержать. Как я сразу не догадался, что Лилиан способна чувствовать и различать любые выбросы магической энергии, а уж тем более такой агрессивной как у моей соседки. Теперь моя мама по свойски пыталась разобраться с той самой преследовательницей, Катрин. Методы её были более, чем практичны и эффективны. В полной боевой готовности, с раскалённой сковородой невероятных размеров (последний подарок отца маме на праздник восьмого марта, которым в этот же день он огрёб по полной программе) моя дорогая мамуля преграждала путь, съёжившейся в углу волчице. В глазах у последний был не просто страх – она была явно ошарашена такой агрессивностью и напором одинокой женщины, да ещё на лицо явная нехватка кислорода. Катерина Ивановна скулила и всё ближе вжималась в бетонную стену, но моя мама явно не собиралась отступать. В этот момент, мне почему-то стало очень жалко бедную Катрин, она выглядела потерянной, брошенной хозяевами дворнягой, её глаза больше не сияли леденящей изумрудной злобой. Шерсть на боках свалялась, и глаза опухли от бессонницы и здешнего климата. Бедная женщина сама не понимала, во что ввязалась, и кто виноват во всём этом? Она больше не была той властной госпожой, что так экстравагантно и весьма умело, заманила меня в ловушку. В этих зелёных глазах не осталось и тени коварства и хоть какого-либо понимания ситуации. Дамочек пора было разнимать, ведь ещё убьют друг друга, ухом не поведут! Каким же всё-таки человечным я стал! Прости меня, мама!
– Дамочки, прошу вас, успокойтесь! – бывшая госпожа, Катерина Ивановна резво подскочила ко мне и свернулась возле моих ног калачиком и жалобно заскулила. Мой дом был полностью разрушен. Ну как полностью. Уцелели только стены и крыша. Остальное, в порыве праведного гнева, разрушили мои благородные воинственные женщины. Стол был переломлен пополам, а ножки его видимо были разбиты о голову бедной волчицы. В некоторых местах можно было различить дыры в стенах, похожие на удар головой, штукатурка с потолка осыпалась, а мебель, как и полагалось, погибла в войне за справедливость. Уцелел в этой битве только ковёр, который так ненавидела моя мама, а значит и он пойдёт на списание. Ненавижу ремонт. После того, как всё закончиться, меня просто обяжут лечь костьми, но сделать всё лучше, чем у соседей.
– Асми! Дорогой! Как я счастлива, что ты жив! – родительница моя кинулась с распростертыми объятиями, демонстративно оттолкнув ногой оборотня. Катерина Ивановна, кажется даже не обиделась, про неё забыли и слава богу.
– Надеюсь, тельце своё догадался прихватить? – язвительно донеслось из угла. Как ни в чём не бывало, на маленькой и похоже единственно уцелевшей табуретке, восседала Лилиан и манерно подпиливала свои коготки. В её глазах читалось полное удовлетворение после произошедшей потасовки с безобидной волчицей. В такие моменты мне всегда хочется подлить ложку дёгтя в эту нахальную и слишком уж довольную банку мёда. Лилиан, скорее всего уже давно знала обо всех моих похождениях. Знаете, каждая женщина хочет быть единственной и неповторимой. Так вот, у меня этих женщин прямо скажу – целых три! И каждая чего-то от меня требует. В глазах демонессы читалась обида, и за мою увлечённость волчицей, и за мою непредусмотрительность, а уж за время, проведённое с Ундиной и подавно!
