- Ада... или как вас там...
- Ада-Ада, чего вам надо?
- Вы прям стихами говорите, - попробовал шутить Гаррик.
Шутка не подействовала, вид у полусироты был неприступный, а глаза - совершенно сухие.
- Я хотел спросить насчёт вашей доли наследства. Вы ею... удовлетворены?
- А что?!
- Мне показалось, вы расстроены...
- Почаще креститесь, юноша...
Светскую беседу двух врагов нарушил охранник, явно забывший, кто в доме хозяин, а также кто владелец абсолютно всей недвижимости и даже той каптёрки, в которой он живёт:
- Гарри... или как вас там... не лезли бы вы, куда не следует, а? Девочка потеряла мать, а вы...
- Папа, не напрягайся, таким чурбанам не знакомы никакие чувства кроме...
Не договорив, дочура загасила сигарету о подошву, помчалась за угол.
"Правильное, всё-таки, ей имя подобрали!" - окончательно решил Гаррик. Он больше не собирался общаться с этой химерой... Не собирался, да пришлось. И очень скоро - через пять минут, сердце ведь не камень...
За углом, судя по истошному визгу, злобную дочуру уже кто-то поджидал. Вероятно, то был один из Адиных поклонников-наркоманов. Видно, надеялся, что ему обломится на дозу.
После ссоры Адочка вернулась вся поникшая, с заплаканными глазами. Теперь её вполне можно было ангелом назвать, дать ей имя "Рая" или даже "Ангелина". Она бросилась на грудь к охраннику.
- Папа! Как эти дегенераты мужики мне надоели! Может, и правда, мне лучше выйти замуж за... этого?
Охранник зыркнул на Гаррика и промычал:
- М-да-а-а... Вот оно, какие дела! Не соскучишься с молодёжью!
"Ага! - мысленно огрызнулся Гаррик. - Может, хоть теперь образумитесь!"
Гаррик был совсем не прочь познакомиться со Адой поближе. Ему, если честно, нравились стервы. Кстати, она была не такая уж и стерва, хотя бы судя по тому, как легко удалось подбить её на более тесное общение. Правда, на кровати Лидии Григорьевны - другого ложа для них в доме не нашлось.
Дочура абсолютно не выламывалась, не выпендривалась, на вопросы отвечала прямо, да и сама активно спрашивала. Выходит, Гаррик тоже был ей интересен!
- Вы мне начинаете всё больше и больше нравиться. Вас действительно зовут "Гарри" или...
- По паспорту я Игорь. Игорь Вартанович Погосян. В солидном обществе меня величают "Гарри", а мама зовёт Гарриком... Вот...
Вскочив с кровати покойницы, Ада помчалась к комоду с инкрустированными ящичками, порылась в ворохе отменного французского белья и откопала бутылку виски.
- Молодец, папуля, безошибочно назвал местечко, где Григорьевна... вернее, мама... допинг прячет... вернее, прятала...
Она торжественно подняла бутылку. В другой руке она не менее торжественно держала кружевной бюстгальтер, явно не своего размера, и вовсю размахивала им.
- Ну, Григорьевна, ну, баловница! Всё-то у неё... в стиле "от кутюр"! Сплошная Франция, нич-чего отечественного!
Гаррик усмотрел в этих действиях элемент кощунства.
- Положи назад! Неудобно!
- Почему?
- О покойниках или уважительно, или...
- Да ладно, ты-то хоть не юродствуй! Кто она тебе? Ты же её совсем не знал! Или знал раньше?! Может, ты очередной сынишка нашей мамы, тоже внебрачный и тоже "самый любимый", как и я, да? Может, именно поэтому она так и расщедрилась? Может, ты вообще от английского лорда нагулян, а мы тут ничего не знаем?!
- Здрас-с-сте... - возмутился Гаррик.
- А что? Старая любила по загранкам шастать...
В самый разгар веселья дверь открылась, и в комнату заглянула пахнущая богадельней почти копия Лидии Григорьевны, "сестра-бесприданница". На этот раз у неё на голове был толстый шерстяной платок, свалянный до фактуры валенка. Платок был сдвинут на одну сторону, вернее, на одну щёку - видать, зуб болел. Роговые очки с толстенными диоптриями делали её вообще очаровашкой.
- Сидите, малыши? А я думала, вы уже лежите!
Ну, наглость! Гаррику давно подозревал эту вонючку в шпионаже, и вот, пожалуйста, подозрения оправдались!
- Выйдите, и больше никогда без стука не входите, - спокойно обратилась к вонючке Ада.
Бесприданница мигом испарилась, оставивив фирменный привет из богадельни - тошнотворный запах. Гаррик поморщился и гадливо ухмыльнулся. Ада заметила это.
- Ты не очень-то ухмыляйся, от неё чего хочешь можно ожидать...
Лицо дочуры посерьёзнело, будто она вспомнила что-то жуткое, может быть, даже из своего безрадостного детства.
- А кто это? Завистливая сестра покойной? Горе-родственница?
- Со временем всё узнаешь, - тяжело вздохнула дочура и деловито повалила его на мятые, не перестеленные с предыдущего дня простыни, пахнущие корвалолом и французскими духами...
Гаррику не нравилась идея заниматься сексом на чьём бы то ни было смертном одре, но если Аде всё равно, то почему он должен щепетильничать? Он уже давно смирился со всем, что видел и слышал в особняке, действовал как на автопилоте, как в тумане. Честно говоря, и выпивка не очень-то была нужна: сама ситуация опьяняла, напрочь лишала трезвости. Ну и нравы по Межевой, дом тридцать!
