- Ещё чего! Ради наследства, что ли?! Твоё наследство - твоё личное дело, завещай кому хочешь, а и я сама в состоянии себя обеспечить!
Сиплый голос дочуры превратился в бас. Она нехило курила, точно так же, как и её папаша. Хорошо, если только табак!
Доктор весело улыбнулся.
- Ничего, я подожду! Солдат спит, служба идёт... У меня ведь почасовая оплата, согласно договору!
Из-за широкой спины доктора выглянул крошечный нотариус.
- А моё время сильно ограничено, господа! Позвольте не медля огласить черновик завещания. Вдруг вкралась какая-нибудь ошибка, тогда мгновенно исправим!
Лидия Григорьевна усмехнулась:
- У вас - и ошибка?! Не верю! Кстати, ваши идеально выверенные письмена придётся переделывать. Я в корне меняю свою волю!..
Все ахнули. Нотариус принялся записывать новое решение клиентки.
После процедуры все расползлись по особняку, по самым разным закоулкам. Охранник с дочурой пошли шептаться в дальний конец коридора и оттуда бросали на Гаррика возмущённо-недоумённые взгляды. Что при этом говорили, шут их знает.
Гаррик решил немного прогуляться, медленно побрёл по коридору вдоль плохо притворенных дверей. За одной из них находился интерьер, битком набитый сложенными раскладушками.
В следующей комнате, прямо на полу, были разбросаны матрацы, шерстяные одеяла и подушки без наволочек. "Пионерский лагерь в пересменку!" - прыснул гость.
За третьей дверью он узрел полупустую, с очень небольшим количеством хлама комнату. В её окне, со стороны улицы, маячил широкоплечий доктор с сигаретой в зубах.
Неожиданно, бросив начатую сигарету, доктор замахал руками, подзывая небольшой автобус: сельскую повозку, смахивавшую на катафалк, с чёрными знавесками в окнах. Гаррику сделалось жутко. Ведь Лидия Григорьевна утверждала, что здорова...
Вернувшись в гостиную, Гаррик кинулся к благодетельнице.
- Вы стопроцентно доверяете сегодняшней... компании?
- Уже не знаю, что и думать, пока вы где-то там бродили, ко мне заглядывал какой-то новый доктор, умолял сделать укрепляющий укол...
- И вы... разрешили ему?..
Вместо ответа старуха взяла руку Гаррика, положила его влажную ладонь к себе на сердце. Гаррик, успевший удалиться мыслями от своей первоначальной миссии, брезгливо отшатнулся. Но отбиваться не пришлось, как и в первый раз. Старуха снова захрипела и... Кажется, умерла! Уже не понарошку...
И снова в комнату вбежала шустрая компания, в том же составе. А ровно через пять секунд появился незнакомец в штатском, с папкой в руках. Он зарегистрировал смерть от... падения с высоты! У мафии был ещё один доктор, свой в доску, который ставил нужные им диагнозы!
Затем покойницу вымыли, использовав полотенца, заготовленные охранником, и перенесли в гроб, стоявший в одной из маленьких захламлённых комнат. Никто и не подумал там прибрать, мелкий и крупный мусор валялся в полной неприкосновенности. Крышка гроба - стараниями всё той же мафии! - с грохотом улеглась на положенное место. Потом вся компания, родственнички-монстры и их приспешники, пригласили Гаррика на поминки в каптёрку охранника - выпить за помин души усопшей.
Пиршество длилось не очень долго - для Гаррика. Он не заметил, как вырубился. Проснулся в темноте, на неоправданно мягком ложе, издававшем до боли знакомые запахи. То было смертное ложе Лидии Григорьевны! Поиздевались, сволочи, отомстили... Чего от них дальше ждать?!
Из-за неплотно прикрытой двери послышались голоса:
- Николай, не надо нервничать, вы устали, пойдите выспитесь...
Голос был пугающе похож на покойницын! Гаррик вскочил и на цыпочках помчался к двери. Щель была слишком узкой, чтобы разглядеть беседующих в коридоре, но шире открывать было чревато. Шаркающие шаги постепенно удалились в сторону каптёрки.
Гаррик рискнул приоткрыть дверь чуть пошире, и ему в нос сразу же ударил запах дома престарелых. В самом конце коридора маячили две пожилые спины: охранника и старой служанки с хозяйственной сумкой! Может, то была не служанка, а отвергнутая, нищая сестра Лидии Григорьевны?! Может, она когда-то обиделась на что-то, топнула ногой и ушла жить в дом престарелых? А потом у неё перегорело, прикинулась овечкой и нанялась к богатой сестре батрачить.
Гаррик снова направился к захламлённой комнате. Дверь была распахнута настежь. Закрытый гроб стоял на своём месте, а к интерьеру прибавились венки.
Не желая больше находиться у покойницкой, Гаррик вернулся в опочивальню. Там его внезапно рассмешила мысль о его бывшей спальне, о той, которая находилась в хрущёвской квартире. По сравнению с этим интерьером, она сильно напоминала хлев. Сегодня он впервые спал как белый человек, располагал будуаром принца! Срочно захотелось похвастаться кому-нибудь. Маме, например. С этими мыслями Гаррик заснул...
Утром новоявленный принц, обладатель огромного наследства, проснулся от очередных разборок за дверью. Кроме резких голосов имелись и другие звуки: вдоль узкой кишки коридора тащили что-то тяжёлое. Гроб, конечно же, а что ж ещё!
Гаррик ощутил знакомый порыв: смыться. Уехать в город хоть на какое-то время, для элементарной передышки, для общения с Павликом, в конце концов. Ведь в понедельник на работу, а на дворе стояло воскресное утро. Но о побеге думать было слишком поздно: ещё кражу какую-нибудь пришьют, помимо прочих не совершённых им преступлений. Эти твари, похоже, на всё были готовы, лишь бы отомстить за протерянный кусок наследства, за наглое и явно незаслуженное фаворитство гостя. Пришлось одеться, пригладить пальцами волосы и выйти через коридор на улицу, туда, где стоял автобус-катафалк. В него как раз укладывали гроб.
Когда автобус отбыл, малознакомые люди ушли и остались только члены шайки, Гаррик решил не дожидаться провокаций, первым атаковал их вопросами. Начал с дочуры:
